– А что, машина сломалась в степях?

– Да, там же дорог нет. А он на обычной машине поехал, не на вездеходе.

– Это тоже мелочь. Должны были присудить возмещение ущерба, и всё. А что третье?

– Нелояльность, – мрачно закончила Эйна, и Гияра надолго замолчала.

Потом вздохнула и неуверенно сказала:

– Это, конечно, очень плохо… Но, может, есть какие-то способы обжаловать приговор?

Эйна помотала головой.

– Альфия сказала, что у Кортана были очень хорошие адвокаты. Но ничего не смогли сделать. Там у них эта нелояльность – страшное преступление. У моих знакомых в семьях такое уже бывало. И в Третьей зоне, где я выросла, тоже высылали людей. Моих родителей… – Эйна опять разрыдалась.

Аниша обняла её, погладила по спине:

– Ну, не плачь, дорогая…

Хотя никаких слов утешения придумать не смогла. Тогда Лесия достала с верхней полки шкафа жестяную коробку и поставила на стол.

– Смотрите, у меня тут засахаренные вишни, я сама приготовила. Думаю, нам сейчас нужно съесть что-то очень вкусное, чтобы настроение поправить.

Эйна положила в рот одну ягодку, раскусила – и удивлённо приподняла брови.

– Вот это да! Я таких десертов даже во Второй зоне не пробовала!

– Значит, в жизни всё же есть что-то хорошее? – улыбнулась Аниша.

Но после этих слов Эйна опять нахмурилась и чуть не заплакала. Поэтому Аниша быстро добавила:

– Зато мы теперь точно знаем, что Кортан тебя так любит, что рискнул своей жизнью ради тебя!

Это и правда было приятно услышать. Но Эйна не удержалась:

– Лучше бы не жизнью рисковал, а сделал, как ему Альфия предлагала. Подождал бы немного и оформил командировку в Четвёртую зону. Тогда бы мы с ним уже давно были вместе…

Возразить на это было нечего, и подруги только молча вздыхали и грызли кисло-сладкие вишни.

Едва дождавшись выходного, Эйна оделась потеплее, вывела из-под навеса велосипед и отправилась в Первый, чтобы встретиться с Зейдом. Ей не терпелось поговорить с ним об Альфии и передать записку. Пока Эйна ехала мимо унылых зимних полей и сырых от частых дождей заборов, она размышляла о том, почему её так тянет к Зейду. Они ведь едва знакомы, а она спешит к нему так, будто он её лучший друг. К концу пути Эйна успела перебрать с десяток версий и остановиться на одной, которая показалась ей самой правдоподобной.

Зейд – это ниточка, связывающая Эйну с Альфией. А Альфия – это ниточка к Кортану. Вот и получается, что разговоры с Зейдом позволяют Эйне мысленно перенестись в прошлое. В те счастливые времена, когда совсем недалеко от Эйны, в другом конце коридора, сидела в своём кабинете Альфия, просматривала документы, выходила поговорить с доставщиками заказов, проверяла работу домашних помощников, раздавала распоряжения.

Рассказывая об этом Зейду, Эйна как будто бы ненадолго оказывалась там, в той квартире, где в нескольких метрах от детской жил Кортан. И даже когда его самого не было дома, перед глазами у Эйны стояла его комната, которую она видела всего один раз. Большая карта города на стене, кровать с брошенной недочитанной книгой, яркий свет фонарей за окном.

Добравшись до Первого, Эйна пересекла главную площадь и повернула на знакомую улочку, ведущую к главной механической мастерской. Ворота были закрыты, и Эйна сердито нахмурилась: «Сегодня же выходной! Как я не сообразила! Где я теперь найду Зейда?»

Она слезла с велосипеда и растерянно вертела головой. Куда ехать?

Рядом с ней остановилась старая поцарапанная машина, водитель высунулся в окно, крикнул:

– Что, срочная поломка? Нужен механик?

– Нет. То есть да! То есть механик нужен, но ничего не сломалось! То есть… – Эйна поняла, что окончательно запутала водителя, и сказала: – Я Зейда ищу! Ты его знаешь?

– Знаю! Мою развалюшку только он чинить умеет! – Водитель засмеялся и любовно похлопал руль своей видавшей виды машины. – Давай за мной, я медленно поеду!

Он двинулся вперёд с такой скоростью, чтобы Эйна легко могла следовать за ним. А через пару кварталов притормозил, высунулся в открытое окно и махнул рукой в сторону:

– Вон его дом!

– Спасибо! – крикнула Эйна и подъехала к калитке.

Она была не заперта. Выложенная камнем дорожка вела к крыльцу аккуратного белого домика – такого же, как домик Эйны и как большинство жилых домов в Четвёртой зоне. По два окна в обе стороны от входа, небольшой балкончик прямо над крыльцом и по одному маленькому окошку в мансарде по обе стороны от балкона.

Эйна закатила велосипед на крыльцо, чтобы он не намок, если польёт дождь, и постучала. В глубине дома послышались шаги, и Зейд открыл дверь.

Увидев Эйну, он сразу понял, что у неё есть новости об Альфии. Зейд так разволновался, что даже не поздоровался. Молча кивнул и посторонился, пропуская Эйну в дом. Помог ей снять пальто, подождал, пока она размотает длинный шарф и положит вещи на столик у входа.

– Холодно! Чаем угостишь? – спросила Эйна, не дождавшись, пока Зейд сам догадается это предложить.

Пока он возился с чайником и разливал чай, Эйна смотрела на него. Зейд часто дышал, отводил глаза. Эйна пыталась понять, что он чувствует. Что она сама чувствовала бы, если бы кто-то приехал к ней с новостями о Кортане? Конечно, хотела бы поскорее всё узнать! И она начала говорить:

– У меня всё получилось, я видела Альфию. – И вдруг, неожиданно для себя, Эйна выпалила: – Ты её любишь?

Зейд изумлённо посмотрел на неё, а потом – кажется, тоже неожиданно для себя самого – честно ответил:

– Да.

– Прости, что спросила. Для меня это важно.

И только после этого Эйна отдала ему записку, а потом подробно рассказала Зейду о своей встрече с Альфией. О том, как сильно Альфия разволновалась, увидев письмо Зейда. И о том, как она растерялась, когда Эйна предложила ей написать ответ. И о том, что Альфия пообещала написать длинное письмо к следующему приезду Эйны, к июню.

Зейда переполняли чувства, и Эйна, глядя на него, хорошо понимала, как надежда сменяется отчаянием, а отчаяние – верой в то, что ещё не всё потеряно. Ей самой эти метания были хорошо знакомы.

– Ты напиши ей ещё одно письмо, тоже к июню, и я отвезу!

– Но что писать? Я же уже рассказал о себе!

– Неужели тебе нечего ей сказать после стольких лет разлуки? Да просто расскажи, как ты о ней думал все эти годы. Как вспоминал ваши лучшие дни. Как спрашивал себя, будет ли у вас шанс увидеться ещё раз.

Зейд махнул рукой, опустил глаза.

– Да ну, какой там шанс… Она же во Второй. Мне туда не попасть.

Эйна задумалась. Ей хотелось как-то поддержать Зейда, но что она могла ему сказать? Обмениваться письмами три раза в год – это, конечно, лучше, чем ничего. Но разве этого достаточно?

– А может, Альфия потом сменит работу, чтобы у неё были какие-то командировки? Или даже получит направление на работу в Четвёртой зоне!

– Зачем ей это… – мрачно сказал Зейд. – Она с таким трудом отсюда вырвалась!

– Ну, нет! Ты не прав! – возразила Эйна. – Вырваться она хотела не одна, а вдвоём с тобой! Если бы она знала, что ты тут останешься, она бы и сама, может, не уехала!

– Хотелось бы верить… Но теперь-то уж что… Ничего не изменить.

Эйна так и не придумала, как его подбодрить. А Зейд больше не хотел говорить об этом, он решил сменить тему и спросил, встречалась ли Эйна ещё с кем-то во Второй зоне.

В прошлый раз она коротко упомянула, что там остался её жених – это помогло Эйне убедить Зейда, что ей знакомы его чувства, и именно поэтому он решился передать письмо для Альфии. Но тогда Эйна ещё ничего не знала о Кортане и рассчитывала увидеть его, когда поедет во Вторую зону.

А теперь, после страшной новости, от вопроса о Кортане Эйна расплакалась. Зейд удивился. Налил ей воды и молча ждал, пока Эйна немного успокоится. Ей было неловко: ведь она как будто пришла поговорить с Зейдом об Альфии, а на самом деле её намного больше волнует собственная история. Хоть Эйна и понимала, что ничего плохого в этом нет – свои раны болят сильнее, чем чужие, – ей казалось невежливым вот так открыто это показывать.