— Спасибо, Рустам, — поблагодарил я товарища и забрал обратно атлант.

Право последнего удара всё же принадлежит мне.

— Погоди, ты не сделаешь этого! — завопил гомункул.

— О, ещё как сделаю, — ответил я ему, поудобней обхватывая рукоятку.

— Тебе это зачтётся! Пощади меня и мой отец никогда этого не забудет. Ты умрёшь быстро и без мучений.

— Как заманчиво, но твой папашка ещё не скоро выберется из той задницы, куда его затолкал вот он, — я кивнул вбок на сидевшего неподалёку Клирикроса, тот внимательно слушал наш диалог.

— Ошибаешься, — облизнул губы поверженный полубог. — Он уже здесь! Он возродился.

— Что ты сказал? — тело Ломоносова сразу же встало.

— Что слышал, женоубийца, — гомункул смачно плюнул в сторону Клирикроса. — Предатель, тварь, крыса, ненавижу!

— Где сейчас Обскуриан? — спросил я его, начиная догадываться, что тот самый анонимный Повелитель и был богом смерти.

— Он блефует, — сморщился Ломоносов, явно подумав о том же, что и я. — Я бы узнал о возрождении, это был другой Девятый. Убей его и дело с концом. Он лишь тратит наше время.

— Боишься, что это правда? Правильно бойся-бойся, — засмеялся гомункул. — Я скажу только тебе, парень. Пусть солнцезадый отойдёт подальше, я ему не доверяю.

— Артём, ты что пощадишь эту лживую тварь? Он всё что угодно наплетëт, лишь бы не сдохнуть!

— Отойди, пожалуйста, — велел я Ломоносову и встал между ним и Кел’Зораном, восьмым сыном Обскуриана.

— Не делай этого, — глаза Клирикроса светились привычным светло-синим светом, бог хотел как можно быстрее отправить на тот свет своего кровного врага, но на этот счёт у меня были другие планы.

Я уже не был тем старым Артёмом Барятинским, вынужденным считаться со всеми этими мировыми сущностями и как-то юлить. Сила Повелителя смерти вовсю бурлила во мне и жаждала выхода, к тому же сто процентилей огня и тени делали из меня сильнейшего мага человечества. Возможно и мой визави это почувствовал, потому отступил.

Наша беседа с Кел’Зораном продлилась недолго. Я экранировал нас антизвуковым куполом и узнал всё, а после довершил начатое Бесом.

Ноздри бога света раздулись, когда он увидел мой карающий удар атлантом, даже вена на виске набухла — настолько он жаждал этой казни. Рустам же наоборот, остался безразличен к судьбе противника, свою битву он уже выиграл.

— Что он тебе сказал? — спросил Ломоносов, после того, как я спрятал атлант в ножны и обдумывал услышанное.

Я поманил бога поближе движением ладони и, когда тот подошёл, протянул еë для рукопожатия.

— В честь чего? — подозрительно смутился тот.

— За то, что присмотрел за моим другом, я это ценю. Думаю нам стоит забыть старые обиды и вернуться через портал в Воркуту. Так что, мир?

— Где сейчас Обскуриан?

— Сначала мир, потом дела, — напомнил я ему и указал глазами на протянутую руку.

Любопытство победило и бог пожал её.

— Ну вот видишь, я не кусаюсь, — улыбнулся я и разжал ладонь. — Он в теле Распутина. Сейчас, скорее всего, уже в Воркуте, хочет сорвать «Северную» кампанию. Так что нужно побыстрей остановить его. Подробностей этот урод не знал, но нужно предупредить Его Величество. Ты в деле?

Немного расслабившийся Клирикрос кивнул и тогда я подал сигнал своей свите. Рената и воительницы как раз были рядом в лесу. Пичугу с Егоркой я отправил в родовое гнездо в Громовец, незачем им во всё это впутываться, а Бес, подпитываемый моей маной, поехал за нами. Не хотел я с ним расставаться.

Мы арендовали дом на хуторе подо Ржевом и бог света взялся выкладывать рунический телепортационный круг из священных камней, добытых мной из глубин Потустороннего.

Весь процесс занял около двух часов, потому что радиус был намного больше предыдущего. Помимо Артиста, Кудяблика и Беса, я посчитал нужным взять с собой Жмудскую и остальных девочек. Незачем им оставаться в Польше — пускай помогают на «Северной». Вскоре мы стояли внутри сверкающего магического цилиндра и через мгновение растворились в белом свете. Сотни километров пролетели за секунду.

Вдалеке замаячила полоска леса с которой начинались зелёные хутора на гигантских деревьях.

— Что ты делаешь? — воскликнул наш «проводник», как только все открыли глаза.

Я схватил Клирикроса сзади за шею и стремительно высасывал из него ману.

— «Чтобы победить могущественного врага, нужно понимать его как самого близкого друга», помнишь свои слова? — спросил я его, опустошая лёгкие Вани от скопившейся магической энергии. — Ты оказался прав, всё это время я изучал тебя: как ты реагируешь на избыток маны, сколько точно тебе её нужно, как именно ты появляешься… Много всего…

— Дурак, ты просто убьёшь парня! Ты не знаешь, что творишь!

— О нет, я то знаю, — ухмыльнулся я, вся отобранная мана вытекала сейчас из моего левого глаза зелёным паром.

Дыра, проделанная Распутиным в моём ментальном теле, позволила извратить законы магии. Я воспользовался уязвимостью и заставил организм Вани думать, что накачиваю его маной, а не наоборот. Обратный сигнал не регистрировал еë в моëм теле и она просто исчезала в пространстве, как бы никому не принадлежа.

Подобная хитрость стала возможна благодаря «Пакту», одобренному мной через рукопожатие. Ваня поклялся вместе с Бесом на всякий случай, а это карт-бланш на полный контроль, в том числе и ментального тела.

Тело клирика обмякло. Я присел, бережно положив его голову на колени.

— Ничего, скоро это дерьмо закончится, потерпи ещё немного, дружище.

Для этого Ломоносову пришлось пережить клиническую смерть. На лбу отчëтливо проявился рисунок капли. Все жизненные процессы в теле остановились и затем при помощи силы Повелителя смерти и «Anima pactum» я выстроил между ним и мной ментальный мостик несколько иного характера. Я открыл доступ к своему сознанию.

Верный своим принципам, Ломоносов не горел желанием покидать родное тело, даже на смертном одре, чего не скажешь о его «соседе». Тот кинулся внутрь, как ослик за желанной морковкой.

«Дурак, ты оказался тупей, чем я думал!» — засмеялся голос в моей голове, но потом резко стих, когда осознал, что произошло.

Клирикрос, покинул тело Вани в надежде, что сможет порулить моим, но он понятия не имел, как у меня тут всё устроено. Я никогда никому об этом не говорил.

«Эй, что за чертовщина⁈» — снова заорал он, а я разрушил мостик, чтобы он не вернулся обратно.

— Добро пожаловать в мой мир, — хищно улыбнувшись, поприветствовал я его вслух.

Бог света попал в пятую копию сознания, полученную за убийство Кел’Зорана. Со всех сторон на него смотрели остальные четыре клона. Это была самая настоящая ментальная тюрьма.

Я заранее изолировал «камеру» от стихий и намеренно сжал до такого состояния, что воля Клирикроса подверглась жесточайшему давлению.

— Мне всё равно. Я могу убить этот клон и выжить, а вот ты навсегда сдохнешь, — мой голос раздавался отовсюду, я знал, каково это — сидеть в кромешной тьме, опыт с Обскурианом не даст соврать.

Это был идеальный момент для расправы — бог потратил уйму сил на сражение, а потом ещë и на телепорт. Он не мог дать достойный отпор и метался, как обезумивший.

«Это тебе за Софи, выродок».

Я сейчас не скрывал свою ауру Девятого, потому чувствовал, как всполошились вдали императорские некроманты. Скоро тут будет патруль.

— Что ж покончим с тобой.

Пятый клон безропотно принял приказ на самоуничтожение. Да, я тем самым причиню повреждения и своему ментальному телу, но другого способа убить бога света я не знал. Кел’Зоран мне всё рассказал, в том числе и правду про смерть Беса. Взамен я обещал ему убить Клирикроса.

Сама по себе божественная сущность представляла собой целый конгломерат мана-нитей, объединённых в общий ментальный организм. Она как плавающая по океану жизни рыбёшка могла вновь и вновь выпрыгивать на «поверхность», возвращая себе материальную сущность. У неё не было рук или ног в привычном понимании — только сложнейший клубок энергии, к тому же очень живучий.