— Смерть тоже часть этой роли. Когда придёт время, уйду и я.

— Когда-то и я был человеком, — понимающе кивнул кудрявый красавец, а на лице отобразилась задумчивость, — мечтателем, желающим изменить мир, подарить ему свободу…

— Твоя аналогия — бред. Я бы никогда не завалил мир трупами ради тщеславия.

— А ради любви?

Признаться это сбило меня с толку и мимолётное сомнение не укрылось от внимания божественного собеседника. Понимающая ухмылка пробежала по его губам.

— Эти святоши убили её, мою звёздочку, мать моих детей, почему Аластор? Ведь им нужен был я, я, — он наставил на себя палец, — тот, кто смешал все стихии. Я победил, я стал богом, а мои сыновья и дочь правили миром, людей ждало великое будущее, но эти фанатики всё испортили.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, но тот, казалось, не обращал на меня внимания, неизвестно зачем продолжая свой монолог и предаваясь далёким воспоминаниям.

— Просто чтобы мне насолить… В этом не было никакого смысла, — он снова посмотрел на умирающего Мор’Галиана и убрал от него руку. — А зачем этот мир будет жить без неё?

В его взгляде не читалось былой боли, за сотни лет она выгорела вся и остался лишь сам факт смерти жены, за который он цеплялся, как за знамя. Устроенная им и его детьми бойня была бессмысленным актом запугивания. Те, кто должен был извлечь из этого урок, умерли, не оставив даже воспоминаний. Всё поглотила жестокость и длилась она так долго, что люди забыли её первопричину, возведя бога смерти в абсолют зла.

— Он будет жить несмотря на твои хотелки, — отрезал я и, растворившись на мириады частиц, использовал этот шанс, чтобы уничтожить противника всего человечества, пока он был на виду.

Атлант — это оружие, убивающее богов. Не знаю кто рассказал о нём людям, но смысл изначально был в самопожертвовании. Ради близких мастера отдавали артефакту самое ценное — свои жизни. В этом плане люди страшнейшие существа во всём мире, они прут напролом: боги, полубоги, монстры, мертвецы — без разницы. Всё это будет побеждено и стёрто в пыль несмотря ни на что.

Найдётся тот, кто поставит свою жизнь на кон ради будущих поколений. Тот, кто вооружит всё человечество своей верой, даже когда шансы на выживание ничтожно малы. Он понесёт это знамя один, окружённый лишь демонами, смотрящими из глубины души.

«Просто ты не грёбанный герой».

Я вогнал теневой атлант в грудь бога смерти, стараясь сделать это максимально быстро.

«Перемены идут по следам демонов, Аластор», — это было последнее, что я услышал в мозгу, перед тем, как почувствовал плоть бога и утонул в нахлынувшей чудовищной энергии.

Неделю спустя, Вологда, поместье Барятинского.

Софи сидела на коленях, рассматривая робкий росток, пробившийся из промёрзшей земли по её воле. Вокруг блестел откопанный снег, варежки валялись в стороне, а её тонкие покрасневшие от холода пальцы дрожали в попытке защитить это чудо. Девушка шмыгала носом, но упорно сопротивлялась неизбежному — гибели цветка.

— У тебя получится, не спеши, — раздался позади неё голос Ломоносова, он наблюдал за всем этим процессом со стороны.

Ещё с самого утра они пытались вырастить «лекарство» для Артёма в непригодных для этого условиях. Как назло температура снаружи понизилась и лютовал обжигающий ветер. От него Ваня закрыл девушку барьерным куполом, чтобы та не отвлекалась. За всем этим со стороны хозяйственной пристройки наблюдал притаившийся Егорка.

Он, как и все в усадьбе, неделю назад почувствовал прокатившуюся холодную волну ужаса. Об этом говорили все кому не лень, поползли разной нелепости слухи. Абсолютно каждый подтверждал странное ощущение страха в тот день и один из церковников неосторожно обмолвился, что читал о подобном из священного писания. Так возвещал о себе всему миру новый родившийся Повелитель смерти, некромант девятого шага.

В городе объявили военное положение, а большинство сильнейших магов по странной причине, наоборот, отослали за пределы Вологды.

— Что это такое? Нас на убой тут оставляют?

— Спасают свои шкуры…

— Клирикрос всемогущий, защити нас…

Церкви были переполнены молящимися, началась тотальная паника. Люди не понимали, что происходит, а власти не давали внятного ответа. Все дёргались в догадках и подозрительно смотрели на каждого чужака.

Егорка помнил наказ Артёма Борисовича не спускать глаз с Софи, потому сразу же вышел следом за этой парочкой на улицу. Одно появление Ломоносова без барина уже навлекало подозрения, ведь они покидали усадьбу вместе. Что-то тут определённо не так. Потому мальчишка сейчас и выглядывал с опасением из-за укрытия.

«Барьер это плохо, ох как плохо».

Девушка была в отчаянии. Из родных пока никто не знал, но с Артёмом произошла беда. Ваня, а точнее Клирикрос, никому кроме неё не рассказал о случившемся, чтобы они не смогли её отговорить.

— Давай ещё раз попробуем, ты хорошо держишься, — подбодрил он, видя что лепестки снова замёрзли.

Она уже израсходовала всю свою ману, но благодаря созданному руническому мостику, бог света аккуратно накачивал её новой и новой порцией, чтобы невеста Барятинского продолжала свои попытки.

— Может, отдохнёшь? — Ваня присел к ней и коснулся рукой бледного лба, пока та зажмурившись пыталась запомнить длинную последовательность символов.

— Нет, нет я не могу, Артём ведь… Нам надо всё сделать как надо…

Лёгкий свет распространился из ладони Клирикроса и впитался в кожу красавицы, её глаза открылись.

— Спасибо, так легче.

Усталость странным образом куда-то исчезла и Софи снова была полна сил и решимости закончить начатое. Она отлично понимала: от её умений сейчас зависит жизнь любимого.

«Какая же я слабая», — кусала она губы от бессилия, её процентилей почти ни на что не хватало и лишь божественная поддержка Клирикроса не позволяла ей опустить руки.

Он нарисовал ей на бумаге никому не известное заклинание и объяснил подробно как его использовать.

— Ещё раз, — девушка опять отрезала локон своих волос и закопала в землю, предыдущий испарился.

Она быстро училась и с каждым разом ряд неизвестных символов давался ей легче. Софи не знала, что они обозначают, но этот и не важно. Ей хотелось помочь, она не могла сидеть сложа руки, пока тело её любимого захватил бог смерти.

Надо сказать, что она тоже не глупенькая и понимала: Артём в контрах с богом света, но тут надо понимать — пришествие Обскуриана навредит всем. Клирикросу незачем ей врать.

— Я перед тобой как есть говорю, сейчас некогда искать кого-то другого, я никого не уговорю, да и маны почти не осталось, а ты… Ты единственная, кто в состоянии что-то изменить. Нужно создать печать и прогнать Обскуриана обратно.

Воскресший бог смерти с ордой мортикантов уже прошёлся по нескольким городам Польши, стерев их в руины и подбирался к границам Российской империи. Его сила сминала любое сопротивление, он как стихийное бедствие не щадил никого — это грозило обернуться трагедией огромных масштабов.

— Я уже так делал, но сам: для печати требуется годы шлифовки, либо…

— Я согласна, — сжав кулаки и не секунды не думая, ответила Софи и вот она на переделе своих возможностей девятый час пытается воссоздать чертёж неземного заклинания.

«Так должно получиться, я почти всё запомнила», — её сознание сузилось ровно до самого необходимого. Уровень сосредоточенности стал колоссальным. Она ничего не видела вокруг и мыслила совершенно другими категориями. Вырви её кто сейчас из этого состояния, Софи бы не смогла ответить, что сейчас: день или ночь?

Физическая оболочка давно перестала чувствоваться, а уровень её единения с маной настолько возрос, что она осязала её кончиками пальцев. Удивительное чувство. Будто она ваяет искусство, как древние мастера магии. Катарсис захватил всё её естество. Подталкиваемая силой любви, она забыла себя как личность, полностью посвятив свои усилия для спасения любимого. Страх исчез.