— Элеон, не думай, что только у тебя возникали такие вопросы. Не было еще ни одного человека, кто бы хоть раз не спрашивал себя: «А кто я?»

— А у вас есть семья? А если есть, то какие они?

— Да. Сын, внук подрастает. Занятые. Влюбленные в свое дело. Творческие. Независимые. Я бы мог подобрать еще множество эпитетов, но ты замучаешься. Всё равно словами нельзя передать, какой на самом деле человек.

— Однако сначала вы сказали «занятые».

— Да, к сожалению. Редко здесь бывают. Ну ничего. Сам я, наверное, такой же.

У лестницы дома Элеон встретила Пэйшенс. На руках работница держала Фергуса и как раз дожидалась девочку. Ребенку было целых два месяца — две трети сезона.

— Привет, Элеон! — сказала Пэйшенс. У нее было уставшее лицо, мешки под глазами и натянутая до ушей улыбка. — Как дела с учебой? Я тебе с малышом еще не надоела?

— Нет, что ты. — Элеон подошла к ним. — Напротив, мне нравится ваша компания.

— Тогда ты посидишь с ним сегодня? Хоть немного. Я просто… так замучилась. Он постоянно плачет. Всё время... И не прекращает. Вот сейчас успокоился, но это потому что… потому что я его убаюкала.

— А-а.

— Ты посидишь? А я тебе потом конфеток отсыплю. Идет?

— Да, — сказала Элеон, и Пэйшенс хотела дать ей ребенка. — Учебники сначала, — произнесла девочка, усиленно моргая.

— Точно. Поднимайся. Я подожду тебя здесь.

— Ага. — Элеон побежала по лестнице, а потом обернулась. — Знаешь, что мне кажется? — вдруг сказала она. — Он плачет, потому что беспомощный. Ему хочется уже бегать, а он даже присесть не может. Ты видела детей, которые родились в Академии? Я бы хотела с такими пообщаться. Когда им исполняется десять, они по сути уже прожили сорок лет, а разум их на уровне ребенка. Это, наверное, странно, печально даже. Как думаешь?

— Печально — это когда взрослый сорокалетний мужик ведет себя как десятилетка.

Элеон поднялась. В ее комнате сидели Юджин, Неонила, Эдик, Эрик и еще человек семь, о чем-то радостно говорили. Они часто там собирались, так как у Юджина комната была меньше. Соседок прогоняли.

— По какому поводу? — спросила Элеон, села рядом с Юджином и поцеловала его в щеку.

— Да так. Завтра всё равно узнаешь.

Элеон нахмурилась. Подозрительно. Внезапно Нео всё выложила:

— Да мы говорили о том, как нас бесит Гаспар и чтобы было бы неплохо от него избавиться. А потом пришла Агнесса со своим парнем. А он как раз знает одного чувака, которому неплохо даются убийства. И мы решили…

— Юджин, что она несет? — прервала ее Элеон. Он молчал. — Это что… не шутка? Почему ты не отвечаешь?

— Элеон, милая. Вот к чему эти вопросы? Ты меня осуждаешь? При наших общих друзьях? Если я что-то сделал, то так надо было.

Элеон встала и вышла из комнаты. Юджина это взбесило, и он догнал девочку в коридоре, схватил за руку.

— И какого черта ты творишь? — закричал мальчик.

— Я бы хотела задать тебе тот же вопрос, — спокойно ответила Элеон. — Да только, кажется, бесполезно. Чтобы я ни говорила, ты всё равно будешь делать по-своему. Неправильно, аморально, но по-своему. Вот и я поступлю, как считаю нужным.

— Вот так ты со мной общаешься, да? — Элеон заметила, как изменились его глаза в гневе. — Со своим любимым! Я для тебя делаю всё, а ты мне ножом в спину, да? Против меня козни строишь? Я говорю тебе: «Нет!» — а ты назло мне всё выкрутишь.

— Это не так. Перестань, пожалуйста, у меня времени на это сейчас нет, — сказала она тем же спокойным голосом и вырвала от него руку. — Я пошла.

— Ну и вали! — закричал ей Юджин вслед.

Снежные хлопья падали ему на голову. Это невыносимо. Она не слушает. Не реагирует. Никак. Просто уходит. Мразь. Так не пойдет. Нужно ей заняться.

К Юджину подкралась Нео.

— Юджин, — сказала она. Он обернулся. — Знай, я считаю, ты потрясающий! Ты лидер, умный, сильный. И мне просто кажется, ты не должен так переживать из-за ее слов. Она постоянно тебе мозги пилит своей моралью. Ты бы мог выбрать девушку, которая больше подойдет тебе. Вы просто не похожи. Она не способна оценить твою личность с тех сторон, с каких оценить… могу я.

— Ты? — Юджин усмехнулся. — Неонила, ты предлагаешь мне бросить Элеон ради тебя?

— Нео. Меня так зовут. Да. Предлагаю. Ты не хочешь? Но что есть у нее, чего нет у меня? Я не понимаю, почему ты вообще ее выбрал!

— Как почему? Да кто бы не выбрал ангела?

Элеон быстро пролетела мимо удивленной Пэйшенс, десяток башен и ворвалась в кабинет Гаспара. Он сидел с чашкой чая и ошарашенно смотрел на ученицу.

— Вам… угрожает… опасность. Я… узнала, что наняли наемников… вас убить…

— И что? — спросил Гаспар, наблюдая за тем, как девочка приводит себя в порядок — убирает в сторону волосы, платье поправляет.

— И что? — удивилась Элеон. Тут она заметила, что в комнате разруха. Горшок с цветком разбит. У Гаспара под глазом царапина. — Они уже были здесь.

— Да.

— А как вы до сих пор… ну, живы? И где они?

— Я ведь неслучайно набираю в помощники всех этих крутых мальчиков и девочек. Если ты преподаватель в Академии и обучаешь убивать, тебе нужна охрана. Думаешь, твой парень — первый, кто желал моей смерти?

Элеон побледнела.

— Откуда вы…

— Он больше всех возникал. К тому же ты сюда пришла. Чаю будешь?

— А с ним что… — не решилась договорить Элеон.

— С ним что будет? Я послал к нему своих ребят.

— Да вы все издеваетесь, — прошептала Элеон и полетела обратно.

Она не знала, жив ли еще Юджин, сердце ее безумно колотилось. Элеон давно выдохлась, но мысль о том, что она может опоздать, придавала ей сил. Жаль только, крылья отказывались лететь быстрее. Элеон чуть не сбила с ног Пэйшенс, которая с ребенком еще стояла у дома.

— Кто-то… приходил? Приходил… к Юджину?

— Что? Не знаю. Были одни ребята. Вон они. — Пэйшенс указала на мальчишек, которые вышли из башни. Элеон чуть не закричала. Ноги ее подкосились, а перед глазами всё начало расплываться. — А я не поняла, ты будешь сидеть с ребенком или нет? — услышала девочка голос сквозь звон в ушах.

— Нет, — проговорила Элеон и своим разбитым взглядом даже испугала Пэйшенс. Девочка снова рванула наверх и, не зная, чего ожидать, ворвалась в комнату. Никого.

— Юджин, — прошептала она, почти теряя сознание.

— Я здесь.

Элеон чуть не вскрикнула от радости. Он сидел там весь белый на ее кровати, сливаясь с простыней и стеной. Подавленный и с синяком под глазом. Вроде остальное цело. Вся комната была в снегу.

Элеон наконец выдохнула, села рядом с Юджином и потрепала его по голове.

— Ну ты и дурачок все-таки! Гаспар же здесь уже сколько преподает и много кого успел выбесить. Конечно, у него есть и навыки, и охрана.

— Я не подумал, — сказал Юджин каким-то не своим голосом. Таким Элеон возлюбленного еще не видела. — Сглупил. Мне стыдно. Я… не привык так. Я привык всё держать под контролем, а они… Меня, как пятилетку какого-то, отлупили, — говорил он и глядел сквозь Элеон.

— Я тебе кое-что покажу, — сказала она вдруг. Юджин с непониманием покосился на подругу. — Сейчас. — Элеон улыбнулась и полезла под кровать. Юджин убрал ноги с пола и наклонился посмотреть, что она там делает. А девчонка уже вылезла со старой коробкой в руках. — Хочешь знать, что там? — Элеон поджала улыбающиеся губы и разогнула картон с таким видом, будто в коробке находилось что-то такое, что ты искал всю жизнь. Юджин заглянул внутрь.

— Фантики? — сказал он и выпрямился.

— Да, «Оптимизм» в основном — самая популярная конфета в Академии. Смотри. Вот этот фантик. Разворачиваем, а там внутри черный камушек — я его взяла с того места, где бабушке помогла забраться на лестницу. А вот этот — самый первый фантик. Это моя плата за сидение с Фергусом. Я сюда его волос завернула. А вот в этом записка от одноклассницы: «Спасибо». Когда я ей списать дала.

Юджин нервно засмеялся, губы его слегка порозовели. Ну как на такое реагировать?