А он не был настоящим взрослым, всего на пару лет старше Элеон, но казался больше из-за своего телосложения. Здоровый, высокий, с правильной осанкой и широкими плечами. Это особенно подчеркивало его черное, как с иголочки сшитое, одеяние — золото украшало высокий воротник, рукава, пояс. Он явно кто-то из знати. А как сражался — Элеон в жизни такого не видела. У парня были длинные темно-каштановые волосы с двумя тонкими косами, а еще благородный профиль — с таких юношей рисовать принцев для книг. Только вот весь его облик портило это брезгливое выражение лица.

— Спасибо, что меня спасли, — сказала Элеон.

Юноша вздрогнул, затем перевел недовольный взгляд на девочку и вдруг мило улыбнулся.

— Это я должен благодарить вас за то, что догадались укрыть нас здесь, — сказал он и сделал поклон головой.

— Но ведь это вы дали хозяину ту штуку.

Незнакомец снова добродушно улыбнулся.

— Я лишь заплатил. Но не встреть я вас, так бы, наверное, и бегал по городу от стражников с палкой. — Выражение лица юноши снова стало брезгливым, но на этот раз он сдержался и не начал чиститься. — Позволите узнать ваше имя?

— Я — Элеон, Элеонора. А вас как зовут?

— У меня очень короткое имя — Ка.

— А почему?

— Меня нравится, когда меня так зовут.

— А мне тоже нравится мое короткое имя — Элеон. — Она встала.

— Здорово. — Он подошел к окну и приоткрыл ставню.

— Что там?

— Всё то же. Думаю, пока опасно выходить на улицу. Весь этот день. Но ночью нужно уйти. Не доверяю я этому человеку. Скорее всего, как всё уляжется, он приведет охрану. Ворота из города, наверное, уже закрыты. Но я знаю одного стражника. Он должен провести. Он обычно по субботам там стоит. После полудня… — Ка напряженно закусил губу, смотря вперед. — Значит, завтра, — сказал он и взглянул на девочку. — Элеон, ты… можно я буду тебя называть на ты? — Она кивнула. — Ты местная? Где твой дом? Куда тебя проводить?

— Нет. Я приехала сюда с другом. Мы вместе отправились на учебу… и сюда по пути заглянули.

— А где вы остановились?

— В гостинице.

— Помнишь дорогу? Или название?

Элеон помотала головой.

— Плохо. Куда же мне тебя провожать?

— Я не знаю. — Элеон снова села на пол. Ка не стал. — А тебе сколько лет? — спросила его девочка. — Мне двенадцать.

— Чертова дюжина, значит, — усмехнулся Ка. — Тринадцать мне еще.

— Я так и думала. Но в начале мне показалось, что ты взрослый. Ты на взрослого похож.

— Да? А ты, наверное, на ребенка. Но это нормально. Парни и должны быть мужественными, а девочки… молодыми и красивыми?

Элеон с опаской взглянула на нового знакомого. Это был комплимент или как? Прошлый раз, кажется, Ка глядел на нее с отвращением.

— Знаешь, я, кстати, люблю того друга, Юджина, — вдруг сказала девочка и покраснела, прикрыла лицо рукой.

— Любишь? Это здорово. Думаю, хорошо живется людям, когда у них есть на свете другой такой человек. — Ка опустил глаза и вздохнул. — Всегда поддержит, поймет, а ты уже даже все его глупые привычки знаешь.

Элеон серьезно посмотрела на юношу. Она попыталась вспомнить, какие есть привычки у Юджина, и потом сказала:

— Он любит рисовать или лепить, когда ему делать нечего.

Ка улыбнулся.

— Здорово, — сказал он.

Они замолчали. Потом Элеон поняла, что слишком много говорила о себе и нужно спросить и у Ка что-нибудь.

— А ты? Здесь живешь? В городе?

— А-а-а. — Ка задумался. — Скажем так, я переезжаю отсюда.

— Куда?

— Куда-нибудь. Мне нравится идея примкнуть в бродячий цирк.

— Звучит здорово. Это твоя мечта, да? Быть циркачом?

— Не совсем… Моя самая большая мечта, наверное, — быть свободным. Думаю, цирковые артисты более или менее свободны.

— А разве ты не свободен?

— Ну, — задумался он. — Нет. Не думаю, что меня можно назвать свободным. Да и мало кого можно.

— Почему?

— Просто… Просто то, кем ты родился, твои близкие — всё это тебя связывает. Ты всю жизнь стоишь перед выбором: пойти по легкому пути, что уготовила судьба, или наперекор всему, по зову желаний. Но второй вариант выбрать не можешь, потому что у тебя есть честь, ты ответственен за близких, даже если они мертвы, а уж тем более если они умрут от твоего неправильного выбора. А бывает, всё меняется и усложняется, так что долг говорит совершить одно, сердце другое, голова третье. Когда есть выбор, ты уже не можешь быть свободным, потому что решаешь лишь то, чего лишишься. Это довольно жестоко, не так ли?

Девочка неуверенно кивнула и попыталась перевести непонятные мысли Ка на свою жизнь. Элеон должна пойти в Академию, чтобы найти брата и быть с Юджином. Так ей подсказывает честь. Но, кажется, Элеон не задумывалась о том, чего может лишиться в Академии. Возможно, девочка там умрет, но это не точно. Значит, лишений нет. Или не так?

Ка уже осматривал комнату: походил по ней немного и уставился на записи в коробке, хотел взять, но не притронулся, заглянул в шкаф. Затем заметил старую шарманку, прокрутил ручку, и послышалась музыка.

— Это же вальс! — сказал он, а у самого аж глаза от восторга загорелись. — Раз, два, три, раз, два, три. Я так давно не танцевал вальс. Знаю, не получится одновременно и танцевать, и музыку играть, но… позвольте вас пригласить на вальс, леди? — Ка подошел к Элеон и протянул ей руку.

— Да, я не умею… вовсе.

— Это просто. Я научу. Идем. — Элеон поднялась. Ка снова заметил кровь на ее руке и дал девочке чистый платок. — Себе оставь, — сказал он, когда она вытерлась. — Там есть несколько движений. Встань сюда, рядом со мной. Смотри на мои ноги и повторяй. Сначала для тебя шаг назад, для меня это будет вперед. Назад, в сторону, вперед, в сторону…

Через несколько минут подростки попробовали уже станцевать вальс вместе, и, хотя Элеон в конце запуталась, Ка ее похвалил.

— У тебя хорошо получается для первого раза. Когда-нибудь танцевала?

— Только когда была одна, — призналась Элеон и затем опустила глаза. — Слушай, я тебя хотела спросить кое-что… просто, мне показалось, что я тебе не очень нравлюсь. У тебя такое выражение лица было… будто я тебе противна. И вообще я простая девочка, а ты, видимо… я не знаю, комфортно ли тебе со мной общаться.

— Сказать, правду? Не совсем. Но это не потому, что ты плохая, просто мне непривычно видеть девочку со столь… странным внешнем видом.

— Странным? — огорчилась она.

— Я не хочу тебя обидеть. И вообще не я завел этот разговор. Ты хороший человек на первый взгляд. И не пойми меня неправильно, я рад, что впервые за столько времени общаюсь именно с тобой — без всяких этих неискренностей. Но, да, меня немного смущает твой внешний вид и наша встреча. Согласись, рыжие волосы, рваное платье на спине, и еще кровь… Только не надо этих отговорок: по внешности не судят, внешность не главное. Будто совершенно неважно, как выглядит человек. Это не так. Внешность говорит об образе мышления, достатке, событиях за день. Но как можно… я не понимаю, как можно говорить, что «внешность не имеет значения», если как раз наоборот.

Элеон сидела нахмурившись.

— Прости, что обидел. Не задавай мне такие вопросы, если не хочешь знать, что я думаю.

Они еще некоторое время сидели наверху, разговаривали. Ка периодически выглядывал в окно и прислушивался к шагам в доме. Очень уж не нравился ему этот хозяин, который всего раз проверил своих «гостей». Элеон заметила, что у него нет одного глаза.

Наступил вечер, и Ка решил, что пора уходить. Он снял верхнюю кофту, оставшись в черной рубахе, и вытащил из шкафа две накидки, вручил одну Элеон. «И волосы спрячь, — сказал Ка и надел на себя капюшон тоже. Потом взглянул на вкрапление золота на своей кофте, оставшейся на столе. — Надеюсь, этого будет достаточно». Через окно подростки перелезли на крышу. «Слушай, — сказал Ка. — Я не могу тебя оставить одну в этом городе. Придется поискать ту гостиницу». Элеон кивнула.

На улице еще рыскали стражники — беглецы прошли мимо них. Чем дальше подростки отходили от центра, тем реже встречали стражу. Ка это напрягало — он хмурился и о чем-то усиленно думал. Они обошли несколько гостиниц и забегаловок — где-то дорогу подсказали прохожие, где-то указатели. Нужная не находилась. Ка практически не ориентировался в городе, Элеон даже пришлось вести его. Уже сильно стемнело, и они переночевали в одной из гостиниц.