– Вообще-то я, кроме столового ножа и вилки, ничего в руках не держал, – пробормотал Пашка.

– Пустяки, научишься.

Вернувшись на веранду, задал три ожидаемых вопроса.

– То, что мне придется изучить, потребует гораздо больше времени, чем два года?

– Извини, дорогой, упустила из виду – учебный процесс пройдет большей частью на нашей Базе, а там время течет по-другому. Отвечаю на второй вопрос – мастеров-учителей будет несколько. И последнее – пойду тебе навстречу, медицинская практика необходима, но работать только первую половину дня, не в ущерб учебе. Теперь сама хочу спросить – чувствуешь ли изменения своего организма после инициации? Необычные ощущения и тому подобное?

– Да вроде нет, так – мелочи всякие, о них и говорить не стоит.

– Ну-ка, ну-ка, – оживилась девушка.

Пашка смутился, запунцевел.

– Перед отъездом из деревни решил помедитировать в последний раз. Сначала, как всегда, ничего необычного – черная пустота и потеря реального времени, потом вдруг объявилась мигающая звезда. Небольшая такая, и я, не знаю с какого перепуга, ляпнул мысленно: «Интересно, сколько Раде лет?»

Парень сконфуженно замолчал.

Красавица заерзала от любопытства:

– Дальше-то что? Получил ответ?

– Угу. Ерунда, а не ответ. Мысленно и кратко – сто двенадцать лет. Чепуха все это.

Рада, как ни странно, в свою очередь, покраснела и уставилась в сторону. Помолчав, ошарашила юношу:

– Правильно тебе ответили, оракул ты наш. – И горестно вздохнула: – Не бросай меня, Пашенька, пожалуйста.

– Не дождешься. Не верю. Молодая цветущая девушка, и вдруг на тебе – за сотню лет. Не вздумай при моих родителях ляпнуть, мама сразу к психиатрам потащит. Пойдем лучше в кроватку, снимем стресс.

Психологический шок, именуемый стрессом, снимали до утра.

Полный курс обучения длился пять лет внеземного времени – земного – два года. Павел этот кошмарный период без внутреннего содрогания не вспоминал. Конечно, он с благодарностью относился к своим кураторам-учителям, давшим ему уникальные знания и возможности, но обучение далось очень тяжело. На память остался шрам на верхней губе и клок седых волос в густой темной шевелюре. От шрама Пашка избавляться категорически отказался – оставил принципиально.

Эти отметины заработал после практики по курсу выживания на одной из планет сектора. Планета имела милое название – Ужас. Забросили его туда на четвертом году обучения. Из одежды и снаряжения – высокие берцы, комбинезон «Хамелеон», москитная сетка, на поясе – десантный нож в ножнах и малая аптечка. В рюкзаке – сухпаек на три дня да фляга воды, на голове – широкополая панамка из того же материала, что и комбез. Все. Задача – пересечь полосу джунглей и примыкающую саванну, шириной в пятьсот километров, и выйти к реке. Срок – два месяца. Пользоваться порталом для перемещения запрещено. Инструктор напоследок посоветовал полагаться только на себя – помощь с орбиты в случае чего приходит не ранее трех часов. Никаких раций и тревожных кнопок не предусмотрено. Климат в этом месте неустойчивый – то дождь, то жара. Большое количество агрессивных хищников, да и флора не безобидна.

– До вас погибли девять курсантов из тридцати, – «ободрил» инструктор. Будьте внимательны и осторожны. Удачи вам, Павел. – и исчез в открывшемся портале.

Пашка, знавший точное направление конечной точки, не спешил.

Расположившись перед стеной джунглей, развел, щелкнув пальцами, костер – поджег натасканную груду валежника. Слегка перекусив, внутренне настроился и легкой трусцой отправился в путь. Для мага такого уровня, каким стал Павел, достичь цели в полтысячи километров – плевое дело. Одно большое «но» – существовали и некоторые ограничения, по его мнению, просто дурацкие. Живой пример – не больше трех раз применения боевой магии при угрозе жизни. А еще – не пользоваться порталами-прыжками. И не лечить магически полученные травмы и заболевания. «Не иначе, садисты придумали», – решил юноша, сбивая палкой прыгнувшую на него змею.

Пробираясь через сплетения лиан и густой подлесок, он лишь стискивал зубы да зло матерился. Повышенная влажность и полумрак от закрывших кронами деревьев небо лишь усугубляли его мрачное настроение. А тут еще всякая мелкая живность в виде насекомых, пауков и разных змеек так и норовила цапнуть. Переночевав на развилке дерева и проснувшись с рассветом, он едва не стал «деликатесом» для гигантской анаконды. Та, бесшумно обвив ствол, подобралась на расстояние последнего броска. Первое, что увидел проснувшийся Пашка, продрав глаза, – гигантская распахнутая пасть. Сработал инстинкт самосохранения, и он на автомате произвел выброс внутренней энергии. С правой руки сорвалась бело-голубая молния, раздался треск – разряд пробил голову змеи насквозь. Пасть захлопнулась, и анаконда кольцами скатилась с дерева. Вот после такой встречи с ползающим гадом и появилась у него белая прядь волос. Такое чувство как брезгливость из юноши давно выбили, а потому он, откромсав от змеюки несколько больших кусков, тут же зажарил. Правда, сам процесс занял довольно много времени – сырая древесина горела неохотно.

На десятые сутки Пашка наконец вырвался из джунглей, дав себе зарок никогда ни при каких обстоятельствах в них не соваться. Вид он имел несколько потрепанный, панамка исчезла – утонула в болоте. Нервущийся комбез подран в трех местах, руки и лицо в воспаленных царапинах, зато настроение бодрое. Пробежав километра три, наткнулся на большой ручей с густыми зарослями по берегам. В этом оазисе Пашка провел сутки – подлечился, отмылся и наконец-то поспал в приемлемых условиях. При выходе из джунглей обзавелся тремя копьями – срезал ветки с высоких кустарников, напоминающих бамбук.

Саванна кишела птицами и зверушками самых разных видов и форм. Непуганое зверье подпускало довольно близко. Поразив копьецом здоровенную птичку, похожую на большой шар, запасся провизией на день.

За световой день он умудрялся преодолевать большие расстояния – сорок – пятьдесят километров. Бегать он умел и любил. Одно огорчало – высокая трава скрывала хищников, приходилось менять маршрут. Нередко попадались крупные особи типа тираннозавров. В небе кружили огромные птицы, напоминающие кондоров, к счастью, не агрессивные. На пятый день, ближе к обеду, столкнулся нос к носу с огромной зверюгой, обличьем напоминавшей льва с длинными клыками. Пашка рефлекторно «зарядил» сальто и плюхнулся на шею «льва». Удар ножом в основание черепа, и хищник, взрыкнув, грохнулся на траву. Пашка еле успел отскочить. Для ночевок выбирал верхушки холмов, ставя охранную магическую сеть. Береженого бог бережет.

Когда «марафон» подходил к концу – до цели оставалось не более двух дней, – Пашка напоролся на засаду.

То утро выдалось погожим, теплым, птичьи трели раздавались по всей округе. Позавтракав вчерашним жареным куском мяса и глотнув из фляжки воды, отправился в путь-дорогу. Бежалось легко – здешняя сила тяжести явно меньше земной. Бодрости настроению добавляла мысль – скоро финиш, конец этого затянувшегося испытания. Ночевки под открытым небом, зажаренное на костре мясо без соли, пополам с золой, – надоел этот туристический вояж до чертиков. Хотелось вернуться в лоно цивилизации, попариться в бане, посидеть бездумно у телевизора. Да просто поспать в человеческих условиях! Он на ходу выругался. А как все хорошо начиналось! Основную теорию давали на Базе, располагавшейся, кстати, недалеко от теремка Петра Петровича Архангелова. Две приятные преподавательницы – женщины цветущего возраста – профессионально вкладывали знания в юношескую голову. Маг-учитель – сухонький старичок с хитрыми глазами – учил на совесть. К Пашкиному удивлению, магия потребовала огромных физических затрат. На работу в клинике не оставалось сил. Потому его трудовая деятельность закончилась через год. Маг-учитель Мозес пребывал в некотором шоке – ученик прогрессировал с невероятной скоростью от занятия к занятию. Прощупав с Пашкиного разрешения его ментальный фон и магический потенциал, тут же скакнул в портал-переход к начальству. Архангелов с некоторым недоверием отнесся к сообщению Мозеса.