Управившись с ремесленниками, являвшимися в основном гермафродитами, Пашка, не откладывая в долгий ящик основное задание, принялся рыскать по Тронхайму в поисках красивых или на худой конец симпатичных женщин. С трудом набрав две тысячи кандидатур, приказал поселиться возле дворца в шатрах. Для искусственного оплодотворения использовал казарму охраны, куда запускал сразу по сотне симпатюшек. Вот и пригодились капсулы с мужским семенем. Под ментальным воздействием каждая из амазонок считала себя осчастливленной Великим Отцом. Для чистоты процесса опер внушил девушкам – в течение года не иметь секс-контактов с двуполыми или другими мужчинами. Изрядно вымотавшийся Пашка отдыхал четыре дня – отъедался, отсыпался на высокой груди Альвхейд, а потом вплотную занялся детишками. Для начала приказал улучшить питание и условия содержания. Худенькие запуганные мальчишечки вызывали жалость и ком в горле. В приюте насчитывалось сто пятнадцать мальчиков в возрасте от пяти до двенадцати лет, после двенадцати – медный ошейник раба, и пошел на общественные работы. Вкалывай, раб, за жидкую похлебку да молись Светлой Матери, чтобы не угодить вскоре на жертвенный алтарь, где тебе вспорют грудь жрицы и вырвут сердце. Жизнь мужчин в Северном царстве мучительная и короткая… Была до появления Великого Отца. Согласно новым указам царицы уже казнили трех вольных альвеек за истязания бывших рабов. Бабы притихли – распускать руки себе дороже. С ребятами Пашка провозился неделю – снимал ментальные блоки, поставленные паскудами жрицами. Заодно подкачал мальчишек своей силой да стер из памяти негативы, связанные с издевательствами. Следующий шаг опера – подбор персонала для приюта: лично сканировал, ментально внушив им любовь к детишкам мужского пола. После приюта занялся взрослым населением, в смысле бывшими рабами – с ними пришлось попотеть. Мужчин в столице насчитывалось пять тысяч четыреста тридцать два человека. Пашка разбил свой день надвое – в первой половине обучал малышей грамоте и арифметике, во второй половине снимал блоки с бывших рабов, которым частично стирал память. Слишком много гадостного хлебнули в этой жизни местные мужички. Чернота умудрился в свободное время создать алфавит и азбуку со словарем. Альвхейд помогала, во время творческого процесса сумела удивить – оказывается, само название «альвы» имеет синоним «эльфы». Оторопелый опер только просипел царице:

– Еще скажи, что у вас гномы водятся.

Та успокоила, дескать, нет, но сказочные персонажи присутствуют. Гномы, тролли, зеленые гоблины и драконы.

– Слава богу, – Пашка истово перекрестился, – только их в реальной жизни мне не хватает, совсем бы спятил.

С мужчинами опер пурхался три месяца с лишним – в результате лишь половина могла осознанно выбрать занятие по душе и способность учиться. Остальные так и остались на простых работах – углежоги, подсобники, подметальщики, короче, подай-принеси. Понимая, что один не осилит внедрения азов грамотности, подключил амазонок. Выбрал из охраны тридцать воительниц посмышленее и на ментальном уровне вбил в сознание будущих учительниц необходимые знания. Три из них стали заниматься детьми в приюте, а двадцать шесть – с бывшими рабами. Одна амазонка оказалась профнепригодной. Так стихийно возникло несколько школ. Альвхейд обижалась:

– Почему не учишь девочек?

– Всему свое время, – пожимал плечами Великий Отец.

Впрочем, он слегка лукавил, для себя он давно решил, в стране доминантой должны стать мужчины, а для этого они просто обязаны стать грамотными. Знания – сила. Мужской пол должен быть незаменимым и востребованным в обществе амазонок. Они будут не только классными специалистами – ремесленниками, но и владеть редкими профессиями. Чернота не собирался давать бабам ничего нового, епитимья на них. Мужской пол должен занять главенствующую роль в стране, как в мирной жизни, так и в армейской. Женское войско уже звучит анекдотично. Да и вообще не бабье дело воевать. Единый Творец создал прекрасный пол для продления рода человеческого, вот пусть рожают да заботятся о семейном очаге. Через какое-то время наступила пора свободным мужчинам осваивать ремесло – у Пашки очередная головная боль. Материл себя последними словами по причине дырявой памяти – не захватил в командировку ноутбук, а ведь там много полезного напихано – постарался старый товарищ Сашка Таранец. Лежит сейчас ноут в кабинете его замка бесполезным предметом интерьера, а Беата заботливо с него пыль вытирает. Нет, так и так придется возвращаться в герцогство, да и народу следует прихватить – один точно не справится. От тяжких дум отвлекла царица, слушавшая прибывшего гонца из дальних краев.

– Неприятные новости, Аля?

Альвхейд похлопала своими большими глазищами с несколько расстроенным видом:

– С первого серебряного рудника требуют новую партию рабов. Куда же делись предыдущие, год назад высылали двадцать сотен голов? Ой, – и она зажала рот кулачком.

Рудники – два серебряных и один медный, как мог Пашка забыть о них.

– Полагаю, царица, нам придется съездить туда с инспекционной поездкой. День на сборы, послезавтра выступаем. Далеко рудник находится? Местность знаешь?

Альвхейд отрицательно помотала головой:

– Ни разу там не была, знаю, рядом город есть, Бурген называется. Месяца полтора конного пути на север.

– Ладно, Аля, дай задание слугам насчет провианта, а я пойду к воительницам, может, они подскажут.

Дату опер нашел в казарме, та точила свой любимый меч. Едва услышав, о чем идет речь, тут же заявила:

– Знаю, где первый рудник, я ведь сама из Бургена.

– Отлично, оставишь на охране заместителя, возьмешь три сотни бойцов, и послезавтра в путь-дорогу.

Насчет дороги Пашка слегка загнул, достичь рудника намеревался порталом. От южной границы в свое время таким вот макаром и подскочил до столицы с отрядом амазонок, вместе с Датой, кстати. Триста всадников в меховых накидках вывалили из воздуха рядом с рудником. Впереди виднелась скалистая гряда в тумане, на склонах гор – смешанный лес, темно-зеленым поясом простиравшийся до горизонта. Не зря закутались в теплые меха, весна весной, а воздух пока стылый. Возле символических ворот – жердина на двух столбиках – топталось десятка два двуполых с омерзительными рожами во главе с бочкообразным начальником рудника. Это что-то заорало во всю глотку:

– Кто такие? А ну пшли вон.

Царицу нешуточно затрясло. Пашка взял инициативу в свои руки.

– На колени, падаль, перед царицей.

Однако бочонок на ножках не стушевался, а, наоборот, весь побагровел от праведного гнева и заверещал:

– Ко мне, охрана, тревога, нападение!

Из бараков выскочили двуполые в рогатых шлемах, к ним добавилось несколько бандерлогов с большими бичами в руках, видимо, надсмотрщики. Альвхейд рванула из-под меховой безрукавки царский знак – золотой диск на крупной цепочке.

– На колени, урод недоделанный.

Начальник рудника сдулся, стараясь сделаться ниже ростом. Охрана, потеряв воинственность, тупо переминалась с ноги на ногу. Опер подошел к «бочонку» и просканировал его память. Да, год назад поступили новые рабы, но от двух тысяч осталось шесть сотен с небольшим. Причины самые уважительные, с точки зрения начальника: часть погибла при обвале, часть сдохла с голоду, многих надсмотрщики забили насмерть – провинившиеся якобы не выполняли норму. Дальше опер действовал быстро и жестко. Выстрел из «Кобры» проделал во лбу «бочонка» аккуратную дырочку, и тот мешком рухнул под ноги коней.

– Охране и надсмотрщикам сложить оружие и доспехи у ворот.

Спешившиеся амазонки прошерстили казармы, выгоняя двуполых на плац. Бывшие охранники с надсмотрщиками сгрудились большой толпой, посверкивая злыми глазами. Вскоре воительницы вытащили рабов из пещеры рудника – многие оказались прикованы к тачкам. Два кузнеца сноровисто освобождали их от кандалов.

– Этих в железо на бессрочную каторгу, – махнула головой Альвхейд.

Охрана с рабами поменялась местами. Не обошлось без сопротивления – с десяток непокорных гермафродитов амазонки зарубили мечами. С бывших рабов поснимали ошейники. Неделю Пашка занимался с ними и кое-чего добился. Как ни странно, из всей массы стать надсмотрщиками согласились всего пятьдесят три человека. Перед отъездом Чернота дал ясно понять – в течение года нынешние каторжане должны сдохнуть: они этого заслужили. Оставив в охране сотню амазонок во главе с жесткой Сигди, направились в город Бурген, находившийся в километрах двадцати с лишком. В Северном царстве насчитывалось всего семь городов. Город Бурген встретил запылившийся отряд мрачной пустотой – будто вымер. Случайно встретившаяся горожанка поведала: