Зазвенели фужеры, шампанское потекло рекой — банкет набирал обороты.

Первый сумбур встречи проходил, уже начал различать новеньких девчонок, правда одна их них была здесь раньше — это Светлана, подруга Ковтуна. Остальных звали Галя, Нина и Наташа — тезка моего белобрысого чуда. Девушки очень привлекательные.

— Их что по фейсконтролю на работу в Управление мелиорации набирали? — спросил я свою Наташу.

К моему удивлению так все и было.

Юрий Степанович, ее папа, а по совместительству директор Управления, считал, что для увеличения производительности труда и приятности глазу, женщины в его учреждении должны выглядеть на уровне. И самое главное, не в урон деловым качествам.

— Твой папа мудрый, как змий, передай ему и твоей маме мой искренний привет — и поцеловал ее в изящный носик.

Наташка вполголоса спросила меня:

— Володенька, зачем ваш друг золотую лавровую ветку на голове таскает?

— Сам не знаю — честно округлил я глаза. — Щас спросим. — Хроня, народ интересуется, для чего тебе лавры в прическе?

Хронос обернулся к нам:

— Лавры, какие лавры?

Наташка ойкнула — золотая веточка исчезла.

— Ты чё народ пугаешь, Кио недоделанный.

— Ну, забыл про долбаный знак богов, чего сразу ругаться — прошипел в ответ Хронос.

Поскольку говорил с ним, не разжимая губ, никто нашу перебранку не заметил.

Воздав должное шашлыкам и салатам, перешли к другим блюдам.

Эля заметила:

— А где музыка? — Что за праздник без нее — и уставилась на меня откровенным взглядом.

Пришлось успокоить женскую половину обещанием включить аппаратуру — стереомагнитофон в город не забирал, он стоял наверху.

Потопал на второй этаж, следом увязалась Элька — помочь, дескать, с кассетами. Вот оторва, знаю я эти кассеты и словно в воду глядел. Она сходу заявила с откровенным женским бесстыдством, едва мы зашли в зал:

— Я хочу тебя, мочи нет, соскучилась.

По-армейски, быстро раздевшись, принялась за меня, пресекая мои робкие попытки сопротивления — вот бисова девчонка.

Хорошо, мало-мало со временем могу управляться, опять применил метод хронокапсулы. То есть, остановил время в ограниченном объеме пространства, за пределами зала все шло в обычном порядке. За два часа любви Эля теряла сознание три раза — чего на нее нашло не знаю. Кончилось все разлетевшимся диваном, не выдержал сердешный, развалился на кусочки.

— Володя, ты садист и мазохист, из-за тебя мужчин не воспринимаю, смотрю, словно на пустое место, откуда ты взялся на нашу голову. — Вон, даже бедный диван пострадал.

Я сел в позе лотоса и заголосил:

— Вай, бэдный дэван, сапсем бэдный.

Эльвира бросилась на меня, молотя кулачками по груди.

— Ему серьезно, а он шуточки шутит.

Поймал ее ручонки, посадил девушку на колени.

— Эля, мне, конечно, приятно слышать твои дифирамбы, но может тебе показалось, может со временем все пройдет — ты же здравомыслящий человек. И потом, у меня Наташа, я не могу женится сразу на двоих — закон не позволит, а Семен, о нем не подумала.

— Володенька, причем здесь Семен, я тебя люблю.

— О Господи, только этого не хватало — мелькнуло в голове.

— Может тебе кажется? — с надеждой спросил я.

Девушка в ответ заплакала — не выношу женских слез. Принялся успокаивать, доуспокаивались до оргазма.

— Черти что — отрешенно подумал я, все мои отношения с женщинами заканчивались сексом, словно в старом анекдоте «как ни собирай советский детский конструктор, все равно получается автомат Калашникова».

— Любимый мой, не переживай, мне от тебя ничего не нужно, только твое внимание, по возможности — я Наташе не соперница.

Обняв девушку, сказал:

— Эля, не будем ничего загадывать, думаю, все утрясется. — Может, пойдем, обрадуем народ музыкой?

— Конечно, Володенька. — Хочу праздника для всех, пусть всем будет хорошо как мне, спасибо тебе любимый.

Она неторопливо оделась и сказала задумчиво:

— Нам повезло с Наташкой, ты сделал нас счастливыми, а этим мало кто может похвастаться.

Я пожал плечами — психоанализ не моя стихия.

Народ на веранде встретил нас криками ура, пошла музыка, начались танцы. Пока коллектив отводил душу в ритмичных телодвижениях, отплясывали в основном девчонки, я, хлопнув фужер коньяка и пожевав лимон с сахаром, ушел в себя.

Количество близких женщин у меня увеличивается прямо на глазах — тенденция, однако. Данная ситуация мне не нравится, непонятно что происходит. Если в ближайшее время рядом возникнет новая красотка, придется бить тревогу и всерьез разбираться. Прямо по Станиславскому — не верю, что бы ни говорила Людочка из 2501 года, а красавцем себя не считал, я не Ален Делон.

Ладно, сейчас оставим все как есть, придет пора, узнаю. Моя ненаглядная Наташенька, капризно надув губки, заявила:

— Совсем меня не любишь, зову тебя и никакой реакции.

— Извини, малыш, задумался.

— Милый, пойдем наверх немедленно, а то укушу.

— Ой, ой, не надо кусаться, сам пойду.

— То-то, и ухватив меня за руку, потащила меня на второй этаж.

Праздник только начинается, а уже столько впечатлений, что же дальше будет? Белокурая красавица меж тем завела в нашу спальню и ангельским голоском попросила помочь освободить ее от вечернего платья и всего остального.

Взялся за работу с энтузиазмом, приговаривая — мы это дело очень уважаем, нам только давай.

Наташа, абсолютно мне не помогая, с удовольствием глядя на мои потуги, посмеивалась. Наконец, последняя кружевная деталь одежды упала на кровать и передо мной открылась, непередаваемой красоты женское тело. Грудь идеальной формы с розовыми торчащими сосками, впалый живот, красивые бедра с треугольничком посередине и умопомрачительные длинные ножки завершали ансамбль.

Тысячу раз правы древние греки и римляне — воспевающие идеал красоты — женщину.

— Богиня, каждый раз любуюсь тобой.

Девушка повернулась кругом.

— Любуйся, дорогой, пока есть возможность.

Видимо у меня сильно изменилась физиономия. Наташа расхохоталась, а затем, обняв, сказала:

— Володенька, я беременна, вчера узнала, кстати, Эля тоже.

— Молодцы девчонки, дай-ка на кровать присяду, что-то ноги ослабли.

— А, испугался?

— Да что ты, дорогая, рад безмерно.

Поцелуй оказался настолько долгим — чуть оба не задохнулись. Пока целовались, соорудил два обручальных кольца в коробочках, одно с бриллиантом на три карата.

— Наташенька, будь моей женой, хочу чтобы наш ребенок родился в браке — и одел ей на пальчик кольцо с бриллиантиком.

— Ты согласна?

Наташа заплакала, прижавшись к моей груди — я, честно говоря, не ожидал такой реакции.

— Володенька, не обращай внимания — это слезы счастья. — Любимый, конечно, я согласна.

Соорудив два бокала с шампанским, сгреб их с тумбочки.

— Наташенька, выпьем за нашу будущую семейную жизнь и за нашего ребенка.

Мы любили друг друга долго и страстно, в перерыве спросил у нее:

— Что делать с Элей, она мне в любви призналась, хорошая девушка, не хочется обижать.

— Дорогой, не беспокойся, мы с ней обо всем договорились — я не ревнивая. — Будешь Эле уделять внимание, по мере возможности, если бы не наши дурацкие законы, могли бы жить одной семьей.

— Ну, мать, ты даешь, а сам подумал — скатываюсь до положения султана — нехристя, тьфу.

Наташа, лежа на спине и подняв руку, любовалась игрой бриллианта, затем, взяв полукорону из белого золота с тумбочки, принялась ее внимательно осматривать.

— Боже мой, она настоящая, мы с девчонками думали хорошая бижутерия. — Дорогой, ты никак Ювелирторг ограбил?

— Нет, любимая, просто я работаю волшебником, кстати, открой тумбочку, в ней дополнение к твоему гарнитуру.

Девушка медленно открыла дверцу и, увидев внутри характерный блеск, взвизгнула. Две сережки с камнями в виде капель в тонком ажурном обрамлении смотрелись эффектно.

— Наташенька, одень украшения на себя, только не одевайся.