Наташа охнула:

– А я два дня голову ломала, думала, зачем отец наш коттедж в аренду сдал? Ты тоже хорош, даже словом не обмолвился! – напустилась на меня девушка.

– О чем говорить, купил и купил, что теперь, на каждом углу об этом трындеть?

Юрий Степанович обнял нас за плечи:

– Успокойтесь, молодежь, садитесь за стол, сейчас Ольга Петровна нас покормит.

И отвалил на кухню. Наташа прижалась ко мне:

– Я тебя опять хочу. Опоил девушку приворотным зельем, да?

Хмыкнул и отрицательно покачал головой.

– Наверное, я сошла с ума. Раньше и представить себе не могла, что влюблюсь по уши. По характеру я спокойный и уравновешенный человек. Оказывается, я плохо себя знала. Видишь, говорю с тобой честно и откровенно. Ты не будешь смеяться надо мной?

– Ну что ты, разве можно, – я поцеловал ее в маленькое ушко.

– Володя, у меня к тебе просьба – подари оставшиеся ночи мне. Чувствую, скоро уедешь и уедешь надолго.

– Ласточка моя, разве я против? Но что ты скажешь родителям?

– Ничего, найду нужные слова.

– Тогда сегодня поедем к нам, согласна?

– С тобой – куда угодно.

Обняв девушку, задумался: женщины обладают мощной интуицией и инстинктом материнства, в большинстве случаев безошибочно выбирают здоровых, сильных и удачливых особей мужского пола для продолжения рода человеческого. Природа-мать ничего просто так не делает и наградила этим даром женщин не зря: всем хочется иметь здоровых и счастливых детей. Конечно, случаются ошибки и выбирают никчемных уродов, но кто не ошибается?

Пришел в себя от хлопка вылетевшей пробки шампанского. Выпив по паре бокалов шампусика, попросил Юрия Степановича уделить мне пять минут.

Вышли в соседнюю комнату, сели за стол. Юрий Степанович достал из бара «Арарат» и две золоченые рюмки, налил, выпили. Закусили шоколадом – хозяин предусмотрительно прихватил со стола в зале.

– Слушаю тебя, Володя.

– Юрий Степанович, поскольку вы родители Наташи, мне небезразлична ваша дальнейшая судьба.

И открытым текстом выдал ему дальнейший ход событий. Посоветовал и на пальцах объяснил, как из Управления, его трестов и филиалов создать акционерное общество и что такое контрольный пакет акций. Рассказал о дефолте и воровской ваучеризации. Также посоветовал к восемьдесят пятому году создать свою силовую структуру, под видом охраны, и ни в коем случае не верить обещаниям будущих лидеров власти – почти все они агенты влияния янкесов и западных стран.

– Юрий Степанович, сделай одним из своих заместителей Игоря Ковтуна. Знаю его десять лет, у него ясная голова и деловая хватка, в будущем можете помочь друг другу.

– Откуда информация, Володя?

– Из прямых источников, есть свидетель будущего безобразия – мой друг Семен Скуратов, Наташа его знает. Он из девяностых годов, перемещенный во времени, и, поверьте мне, это действительно правда.

– Дела… – Наташин отец неожиданно выматерился. – Такую страну продали, козлы.

– Юрий Степанович, через Наташу я передам вам семьдесят тысяч долларов, а может, и больше, вложите их в дело, только зря не рискуйте и не связывайтесь с москвичами – кинут вас не задумываясь. Прибыль пополам. Устраивает?

Наташин папа с ошалелым видом кивнул.

– Вернемся в зал, а не то наши дамы рассердятся, – улыбнулся я.

Посидели с часик, Ольга Петровна оказалась эрудированным и интересным собеседником. Затем я откланялся, и мы с Наташей отправились к нам. Стоял чудный вечер, а поскольку весь город утопал в зелени, нередко можно было услышать соловья и всяких других певчих пичуг. Поставив машину в гараж, остановились и послушали соловьиные трели.

– Красиво поет, да, Володя?

– А то.

Такая серенькая, невзрачная птичка, и что выделывает – загадка природы.

Дома попали с корабля на бал – от стола к столу. Мама кормила Семена ужином. Достав из холодильника бутылку, я разлил по рюмкам коньяк и объявил Наташу своей невестой. Слегка опешившие Семен с мамой выпили вместе нами по рюмке.

– Мама, Наташа сегодня ночует у нас, так надо, – пресек я возможные дискуссии.

– Семен, извини, сегодня тебе спать на кухне.

– Все нормально, хан, нам, солдатам, не привыкать.

Тьфу на тебя, за языком совсем не следит, мама с Наташкой сразу ушки навострили. Исподтишка показал Скуратову кулак.

Разместив Семена, я плотно закрыл двери спальни.

– Милая, предупреждаю сразу: кричать и стонать про себя, перед мамой неудобно, сама понимаешь.

Наташка кивнула и с улыбкой ушла в ванную. Я разобрал диван, застелил, и тут снова явилась незваная гостья – совесть.

– Кто тебя звал, чего приперлась? Спала бы себе, да спала.

– Ага, с тобой поспишь. Вот пришла глянуть в глаза твои бесстыжие. Ишь, хорошо как устроился – в каждой эпохе по жене. Извращенец! Ты же православный, а ведешь себя подобно нехристю, тебе скоро гарем подавай.

– Ну до чего же ты правильная, да нудная. А если я всех их люблю? И вообще, катись отсюда. Без приглашения не приходи – дверь не открою.

Шутки шутками, а трепыхания совести и некоторый дискомфорт на душе я все же испытывал.

Вернулась Наташа, и мне стало не до полемики с самим собой. Интересно, что все три мои избранницы – красавицы с великолепными фигурами и интеллектом, то есть они личности, а не пустые куклы, хотя общепринято, что если красавица, значит дура непроходимая. Повезло мне или нет, покажет будущее.

Обнаженная Наташа – эталон красоты женского тела, причем блондинка натуральная. Не хочу описывать очередную безумную ночь, скажу одно – моя любимая женщина великолепная любовница и подходит мне по всем параметрам.

Утром, до завтрака, предложил Семену избавиться от семидесяти пяти штук гринов. Скуратов отчего-то воспротивился – ну хозяин, барин.

Предложил Наташе отвезти ее на работу.

– Нет, Володя, лучше подкинь до дома, я с папой на его служебной машине доберусь. Мам, возьму у тебя часть долларов – их пристроить нужно.

– Да хоть все забери, зачем они мне?

– Придет время – увидишь.

Снял со шкафа чемодан и отслюнил триста штук зелени. Сложил триста семьдесят тысяч баксов в большой пакет и, взяв из тумбочки родной паспорт с трудовой книжкой, подхватил под руку Наташу. Подвез ее до дома, вручил пакет:

– Передашь папе, он знает, что с этим делать. Ольге Петровне нижайший поклон, скажешь спасибо за дочку.

Девушка рассмеялась:

– Во сколько увидимся?

– Наташа, есть предложение: прихвати Элю и махнем вчетвером в Чернолучье.

– Я не против, позвони мне часа в три, – и назвала номер телефона. – Запомнишь?

– Конечно.

Мы расцеловались, и я покатил в нашу поликлинику – нужен больничный лист, а то получу в трудовую нехорошую статью. Оно мне надо?

В поликлинике, с трудом, но попал к участковому – пришлось применить гипновнушение и сунуть сотку в карман ее халата. Забрав больничный, поехал на завод, одним махом получил расчет и трудовую с нужной записью – уволен по собственному желанию.

По пути прихватил в магазине кое-чего из продуктов, домой явился с большой набитой сумкой. Согнал Семена с дивана, взялись за готовку обеда.

– Владимир, ты так ничего и не рассказал, что нас ждет?

– Война, Семен, самая страшная – Великая отечественная.

– Командир, нам не привыкать.

– Все верно, но мне кажется, ничего случайного с нами не произошло и не произойдет. Кто-то или что-то забрасывает нас в определенные времена, с целью, для меня пока непонятной вариантов много.

– Поживем – увидим, хан.

Отобедали, и я позвонил Наташе, она подтвердила – Эля согласна.

– Ну и ладушки, мы забираем вас у дома «Туриста» в семнадцать тридцать. До вечера. Семен, сегодня едем в Чернолучье, твоя Эльвира тоже будет.

– Так это здорово, нужно прихватить с собой чего-нибудь.

– Я продуктов взял, а ты сгоняй в магазин, купи пару бутылок шампани и полусухого.

– Яволь, командир.

Позвонил Игорю, после обоюдных приветствий обрадовал хорошей новостью – нашел через третьих лиц нужного человека.