Франсиско повторил движение Римана, повернулся так и этак, скорчил рожу. Помолчал и наконец осторожно спустил курок, придерживая его большим пальцем. Отложил револьвер.

— Ты не боишься умереть, — не столько спросил, сколько отметил «мекс».

— Ты знаешь, что у меня за плечами? — а вот Риман как раз спросил.

— Все знают… — неопределенно отозвался «муравей».

— Двадцать лет подряд я знаю, что наступит день, когда оно перестанет помогать, — осклабился Ицхак. — Смерть всегда стоит у меня за спиной, каждую минуту моей жизни. Как ты думаешь, я боюсь Ее?

— Ладно… amigo… — развел руками Франсиско. — Будем считать, что мы друг друга не поняли. Ты не держишь на меня зла, я на тебя, и… ты мой должник.

— Все так, — качнул головой Риман. — Именно так.

— Что ты хотел спросить? Ты ищешь человека?

— Да, я ищу человека. Его зовут Хольг, и он работал на вас несколько месяцев…

— Значит, этот самый Хольг кинул и паршивых латиносов, — протянул Беркли, уже забыв о «заботе» относительно жизни напарника. — Отработал какое-то время, а потом кинул. Экий талантливый юноша.

— Ну, сначала его кинула хавала, — философски отметил Риман. — Круговорот обмана в природе.

— И что теперь?

— Он двинул на север или северо-восток, иного пути для его ганзы просто нет. Только туда, где нет сальваторцев и прочих латиносов. Я поставил на ноги нашу агентуру и еще закинул денег пинкертонам, те поднимут своих осведомителей. Где бы они ни появились, мне сообщат.

— Нам, — поправил Фрэнк. — Нам сообщат.

— Нам, — согласился Риман. — Ты намерен принять участие в охоте?

— Пожалуй, что так, — мрачно процедил Беркли. — Зависит от того, что ты намерен делать дальше. Это слишком большие деньги, чтобы я остался в стороне.

— Его выпасут на первой же большой остановке. Билеты он покупал, разумеется, не в кассе, но там не так много направлений, куда ходят старые кондиционные «паровики». Сеть раскинуть несложно.

— Если ты угадал с направлением, — уколол Беркли.

— Да, если я угадал, — Риман почувствовал усталость, кроме того в глубине живота все настойчивее проявлялась… не боль, не покалывание, а скорее легкое ощущение неудобства, будто в хитросплетении кишечника задрожала крошечная мышца — как тревожный звонок. Это чувство хорошо знакомо многим, страдающим почечными хворями, и ничего хорошего не предвещает. Но чувство некоторого неудобства было лишь бледной тенью того, что Ицхаку предстояло испытать в самом скором будущем. Поэтому Риман хотел просто закончить все поскорее.

— Нам сообщат и возьмут под тихое сопровождение. Дальше я вылечу на перехват, побеседую с этим Хольгом и выкуплю у него наш контрактный… груз. А пока как раз перезаряжу… — Ицхак кивнул в сторону полураспакованных фильтров.

— Может Хольга еще и в зад поцеловать? — зло уточнил Беркли. — Договариваться с этим недоношенным контрабандистом? Да еще лично? Платить ему?!

— Дружище, — скривился Ицхак, потирая набрякшее лицо ладонями. — Ты все пытаешься решить стрельбой… Зачем сразу убивать людей, если можно с ними договориться ко всеобщей пользе, а потом уже убить, если понадобится?.. И с Торресом можно было договориться, но ты предпочел войну, а теперь мы имеем с того сплошной убыток.

«Скорпион» ничего не ответил, лишь заходили желваки на крепко сжатых челюстях.

— Зачем решать проблему громко с пальбой, если все решается тихо и мирно, — продолжил взывать к разуму собеседника Риман. — А Хольга чуть позже похороним со всей его компанией — и все, — Ицхак вздохнул. — Я боюсь лишь одного, что ганза поняла, кого так неудачно подобрала, и наш контракт уже закопали где-нибудь на пустошах в мелкой могиле. Тогда придется искать ту могилу и собирать обгрызенные кости по округе.

— А я никогда не понимал, зачем искать кривые, обходные пути, если проблема решается быстро и технично, — с холодной жесткостью сказал Беркли, и Риман понял, что в этот раз коллега-соперник решил пойти на принцип, до упора.

Ицхак прошелся по кабинету — пару шагов прямо и чуть в сторону, к окну. Охотничий конвой уже отправился, лишь пыльное облачко указывало направление его движения. На плацу штурмовая команда начинала очередную тренировку, изнывая под жарким солнцем в полной выкладке. «Деспер» всегда стремился максимально облегчить службу личному составу, но исходил из того, что солдат должен быть готов ко всему и в любых условиях.

— Хочешь сработать по-своему? — не оборачиваясь, спросил Риман.

— Да.

— Тебе нужны люди?

— Нет, — все так же лаконично ответил Фрэнк. — Со мной четверо, этого хватит. А вот в арсенал я бы заглянул, мне нужен пулемет, еще, наверное, штурмовой «Шоша» под стальную картечь. И что-нибудь классическое для дальних дистанций… У тебя найдется Krag-Jørgensen, патрон шесть и пять сотых?

— Да. Бери все, что нужно, — все так же, не оборачиваясь, вяло отмахнулся Риман. — Но это глупо. Если работать шумно, то все равно нужно все делать наверняка.

— Это жалкие ублюдки, — усмехнулся Беркли. — Они же не бойцы, а шакалы, просто перегонщики грузовиков с товаром. Их потолок — хорошая засада. А здесь охотиться буду я, на них.

— Как знаешь, — негромко отозвался Риман. — Размещайся где обычно, арсенал в твоем распоряжении, все новости будут доставляться к тебе сразу. Если передумаешь, можешь взять кого захочешь из бойцов, только с квартирмейстером оговори, у меня две операции по сопровождению в ближайшем будущем.

— Благодарю, — почти мирно вымолвил Фрэнк, не ожидавший, что все получится настолько легко. — Приму к сведению.

Когда «Скорпион» ушел, все еще недоумевая покладистости заклятого друга, Риман какое-то время пошагал от стены к стене. Снова помассировал лицо, чувствуя под ладонями сухую, грубую кожу, неприятно перекатывающуюся над перенасыщенной водой плотью. Взглянул в зеркало на дверце походного шкафа, отметил усилившийся лимонный оттенок лица. На сторонний взгляд изменения в цвете были незаметны, но Риман жил с этим уже почти двадцать лет.

Что ж, дела подождут, Беркли подождет, а сейчас время для особой процедуры. Той, ради которой даже пришлось прервать процедуру поиска и охоты. Ицхак запер дверь изнутри и щелкнул рычажком, сменив табличку снаружи с «чего надо?» на безапелляционное «занят!». Положил на стол часы и наручный «Миньон» вместе с батареей. Добавил к вещам цепочку с карабинами и кобуру с оружием. Отключил весь блок связи, даже срочную линию.

Риман расстегнул куртку, снял куртку вместе с рубашкой. Теперь гемофильтр за его плечами был виден во всей красе — широкий, даже на вид увесистый контейнер, похожий на плоский ящик для патронов на широких мягких лямках. Стиснув зубы, Ицхак осторожно перекрыл разъемы, глянул в зеркало и удостоверился, что пять сигнальных лампочек на ящике горят желтым. После этого, наконец, скинул ремни и аккуратно снял агрегат.

Портативный гемофильтр уже много лет был для Ицхака бессменными веригами, сопровождавшими круглосуточно, даже во сне. Проклятый ящик (точнее три, один в работе и два запасных), превратил жизнь ветерана в ад, но без фильтра той самой жизни просто не было бы. Мрачно и зло кривясь, Риман сдвинул в сторону хорошо замаскированную панель на стене, открыв приборную доску и блок подключения стационарного аппарата. Рядом скрывался складной шезлонг на каркасе из тонкой и прочной проволоки.

Портативный фильтр позволял владельцу вести почти полноценную жизнь. Конечно, в минусе были стоимость прибора и его обслуживания, постоянное таскание за плечами двадцати килограммов металла, стекла и пластмассы, а так же необходимость регулярной замены рабочих элементов. Но это приемлемая цена за возможность жить тому, у кого фактически не осталось почек. И все же фильтр не было совершенен, так что примерно раз в полтора-два месяца пациенту приходилось проходить дополнительную очистку крови на большом стационарном аппарате. Процедура в целом терпимая, если проводить ее по регламенту, занимающему почти трое суток. И невероятно мучительная, если в экспресс-режиме.