Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Гильермо вжался в стекло еще сильнее, от души прося Господа о небольшом чуде — отправить его, Леона Боскэ, как можно дальше отсюда.

Раненый опустился на колени, борясь с дурнотой и болью. Пораженная рука повисла плетью, сам человек скособочился в ее сторону, пытаясь зажать рану. Гильермо никогда не видел, чтобы человек бледнел настолько быстро и резко.

— Дверь закрой, — бросил Байнет, ступая к центру номера. Франц, маячивший за его широкой спиной, споро выполнил указание, аккуратно прикрыв дверь в «императорский» номер. Бледностью секретарь мог поспорить с подстреленным ассасином, руки у него тряслись, однако губы были сжаты в упрямую полоску, а в глазах горела решимость.

Байнет двигался быстро и плавно, короткими шагами, как будто плыл над пушистым ковром, необратимо испорченным кровью. Сутана была расстегнута по невидимому шву и висела, как сложенные крылья у вампира. Теперь Гильермо понял, чем гремел здоровенный швед — под сутаной торс Андерсена был прикрыт корсетом из плотной ткани, похожей на нейлон. А поверх корсета висела сбруя из широких кожаных ремней на шнуровке, с двумя подвесными кобурами и еще какими-то футлярчиками прямоугольной формы.

По обширной зале потекли, сливаясь, два резких, будоражащих запаха. Один был хорошо знаком Гильермо, выросшему в монастыре с маленьким скотным двориком — так пахла только что пролитая кровь. Второй ощутимо технический, резкий — новый для Боскэ запах сгоревшего пороха.

Байнет остановился в паре шагов от раненого — ровно настолько, чтобы стрелять безошибочно и не рисковать неожиданным броском. Человек в окровавленном костюме — черное на черном — посмотрел снизу вверх, мучительно кривя губы. Франц меж тем быстро метнулся к Гильермо, оглядывая и ощупывая подопечного. При этом он что-то бормотал по-французски, очень быстро и с каким-то акцентом, так что Леон разобрал только «Слава… успели…»

— Расскажи мне что-нибудь, — странно, почти мягко попросил Байнет.

— Не дождешься, — все так же криво усмехнулся подстреленный.

Профессионалы помолчали пару мгновений, в которые уместился невысказанный диалог, очевидный для обоих.

«Я могу сделать с тобой все, что угодно.»

«Не успеешь.»

«Я постараюсь.»

«Такие вещи не доверяют одному эшелону. За нами придут контролеры.»

— Оставь меня, тебе зачтется, — попросил вслух раненый.

Байнет едва заметно качнул головой.

— Не зачтется, — отметил он вполне очевидную вещь.

Ассасин опустил взгляд, показывая, что говорить здесь больше не о чем. Однако Байнет придерживался иного мнения.

— Три пули в живот, одна в мочевой пузырь, — ствол с глушителем едва заметно качнулся, отмечая будущие попадания. — Никакая медицина не поможет, будешь умирать долго и страшно. А если вытянешь, остаток жизни проведешь в коляске, с резиновой трубкой в животе и банкой мочи на коленях.

Гильермо, дергающийся безвольной куклой в цепких руках Франца, отстранено подивился тому, как четко, быстро и грамотно говорит дубоподобный швед, который прежде не произносил двух слов подряд.

Еще пара секунд. Раненый молчал. Так же молча Байнет прищурился, готовясь исполнить обещанное.

— Штык, надо уходить! — тонким фальцетом возопил Франц.

— По-дож-ди, — тяжело, трудно вымолвил раненый. Лицо его приобрело совсем потусторонний оттенок белого с синим — сказывалась кровопотеря.

Байнет склонил голову чуть вбок. В его глазах подстреленный убийца ясно прочитал, что говорить следует очень, очень быстро. Счет времени шел в лучшем случае на минуты. В самом лучшем.

Но еще пару мгновений раненый потратил, строго взвешивая на внутренних весах — что он может рассказать в обмен на быструю и легкую смерть, не слишком нарушая профессиональную этику.

— Вторая группа будет уже с огнестрелом, — сказал он. — Мы вышли за лимит времени, они наверняка поднимаются.

Байнет не стал ничего отвечать. Пистолет в его руке щелкнул в третий раз, и теперь Гильермо понял, откуда идет лязг — это скользил затвор. Дымящаяся гильза нырнула прямо в вазу с цветами и зашипела умирающей гадюкой. Ассасин повалился на ковер, пуля пробила ему висок. и снова повисло красноватое облачко мельчайших брызг. Под роскошной кроватью зашуршало — портье забивался еще глубже.

— Г-г-господи И-и-исусе, — прошептал Гильермо и хотел перекреститься. но рука не поднималась. Леон вообще не чувствовал конечностей и наверное упал бы, не поддержи его Франц.

Немыслимо роскошный номер великолепного отеля. Золото и драгоценные материалы везде. Даже напольные часы с полной звукоизоляцией и прецизионным турбийоном (который им совершенно ни к чему) — о чем возвещает бронзовая табличка на дубовом корпусе.

И два трупа на залитом кровью ковре. Два безнадежно мертвых человека, которых со спокойствием голема отправил на тот свет Байнет Андерсен. А если бы не отправил, то на их месте сейчас оказался бы сам Боскэ, отравленный «чаем», повесившийся или просто выброшенный с балкона.

— Надо покинуть здание, любой ценой, — бросил Штык, вытаскивая из кобуры покойника оружие — маленький револьвер со стволом не больше в пол-пальца длиной. Заодно Байнет прихватил брошенное полотенце и, положив собственный пистолет на стол, обмотал тканью револьвер. При этом боец шептал себе под нос:

— Нечестивые подстерегают праведников, яко волки в ночи.

В довершение Андерсен зачем-то перезарядил свой пистолет, хотя выстрелил из него только три раза… или четыре? Полупустой магазин отправился в карман. Все эти манипуляции заняли от силы секунд семь-десять. Затем Байнет развернулся к двери — пистолет с глушителем в одной руке, револьвер, обмотанный кремовым полотенцем из лучшего восточного полотна — в другой.

— Франц, дай ему по физиономии и тащи за мной, — скомандовал Штык. — Господь с нами, и сила его велика!

— Может, наоборот, пошуметь? — отрывисто спросил Франц, широким движением буквально задвигая Леона себе за спину.

— Нет, — бросил Штык. — Надо уйти быстро и тихо.

Франц покачал головой, но промолчал.

— Держись строго за мной, — приказал Андерсен, ногой открывая дверь. Пистолеты он держал перед собой, наизготовку.

За дверью номера было как обычно — тихо и пусто. Ну, почти пусто, за исключением ночного портье, который расслабленно брел по коридору с пустым подносом. За портье семенил мальчишка в ливрее. Увидев постояльцев при оружии, да еще в таком странном виде, обслуга отреагировала по-разному. Портье кинулся на пол, прикрывая голову руками. Похоже, этот навык у местных был отработан на отлично. Поднос почти беззвучно утонул в роскошном, лохматом ковре, устилавшем пол от стены до стены. Мальчишка замер, открыв рот и зачем-то схватившись за круглую шапочку с плоским верхом.

— К лифту, — бросил на ходу Байнет.

Но они опоздали… Контрольных групп было две, одна поднялась по лестнице, другая на лифте. И прибыли они практически одновременно. Время замерло, потекло, словно густой кисель. Все окружающее обрело многомерность и контрастные, невероятно яркие цвета. Гильермо как будто поплыл по течению событий, видя все сразу и не в состоянии повлиять на что либо.

Коридор — широкий, отделанный полированными деревянными панелями. Редкие — апартаментов немного и они огромны — двери, которые почти сливаются со стенами. Лишь золоченые таблички с цифрами указывают номера. Светильники в виде хрустальных бутонов экзотических цветов — свет не ярок и не слаб, его ровно столько, чтобы посетитель почувствовал уют и душевный комфорт. Коридор обоими концами выходит на лестницы, но ими пользуется только обслуга. К услугам немногочисленных гостей две лифтовые кабины — современный куб с зеркалами и кнопками, а также старая классическая «клетка», где специальный слуга самолично поворачивает специальную стрелку, указывая этаж назначения. Каждый может выбрать по своему вкусу, что ему ближе — неброское очарование классики или модерн арт-деко.

И в этот момент двери «новой» лифтовой кабины звякнули предупредительным звонком, готовясь открыться. До нее было метра три. Байнет кинул быстрый взгляд на дверь, что вела к лестнице. Там сквозь матовое стекло уже маячили силуэты незваных гостей. Створки лифта поехали в стороны, сквозь открывающуюся щель ударил яркий свет, обрисовавший тени самое меньшее двух человек. Впрочем, Байнету не было нужды видеть их — специфический запах недавно нанесенной оружейной смазки шел впереди убийц. Первый из них занес ногу над порожком, свет скользнул по начищенному ботинку и ребристой трубке, навинченной на ствол компактного пистолета-пулемета.

1392
{"b":"862507","o":1}