— Крыса, наверняка. — Гоблин произнес это уверенным тоном, но почему-то — шепотом. — Пролезла через щель и по следам. Жратва-то во всей горе только здесь и осталась.

Толстяк осекся, когда стук повторился снова — короткий, прерывистый, отчего-то показавшийся мне нетерпеливым. Так мог бы стучать в дверь табачной лавки клиент, раздраженный затянувшимся ленчем продавца.

Звук еще не успел затихнуть, как Сестрички оказались рядом с дверью. Марти справа, Францеска слева, Линда — точно напротив, уже с пистолетом в руке. Ни слов, ни даже лишних жестов им не понадобилось — опыта входа в опасные помещения этой троице занимать явно не требовалось.

— Входите через три вдоха после нас, — не оборачиваясь, прошипела Сальватано. — И… постарайтесь не путаться под ногами.

Краем глаза я успел заметить, как гобл возится с треногой, пытаясь оторвать от неё «гатлинг». Затем дарко резко вытянула руку — дверь выгнулась, словно невидимый великан с размаху врезал по ней кулаком, сорвалась с косяка и, пролетев ярда через три, упала, взметнув целую тучу пыли.

Три вдоха. Один, второй… на третьем я забыл про дыханье, прыгая в исчерканную лучами фонарей темноту. В черно-белом галопе промелькнули какие-то ящики, полки, столы…

…а затем оба наших фонаря разом погасли.

Стало не только темно, но и тихо. Пока в темноте впереди не раздался очередной звук, но на этот раз не стук, а короткий скрипуче-противный смешок.

— Добрый день, мистер Кейн Ханко. — Говоривший явно старался, чтобы его голос звучал насмешливо-издевательски, но скрипучие нотки смазывали эффект. — Если он, конечно, и в самом деле добрый — для вас.

Знакомый голос. Мне даже не потребовалось особо напрягать память, вспоминая, где и при каких обстоятельствах я его слышал.

— Добрый день, мистер Эйхайм. Я все гадал, когда же вы появитесь на сцене.

— Могли вовсе не дождаться.

Фонари по-прежнему не светили, но впереди, в темноте, откуда доносился голос Нарви, начало разгораться пульсирующее красное сияние. Его источником был камень на цепочке, которая, как несложно догадаться, располагалась вокруг шеи мистера Нарви Эйхайма. Освещение, на мой вкус, получилось так себе — резкий и при этом дерганый свет неприятно бил по глазам. Но гораздо больше меня заинтересовал тот факт, что Нарви сидел на большом деревянном ящике, правую часть крышки которого вскрывали поспешно, небрежно… и относительно недавно — в затхлом воздухе пещеры ясно чувствовался запах сосновых досок — и масла, отнюдь не сливочного.

— Обычно я предпочитаю обойтись без театральных жестов, — гном нервно дернул щекой, — и возникающие на моем пути… проблемы устраняю… дистанционно.

— Тяни время. — Это был даже не шепот, а намек на него.

— Руками Шарго? — нарочито громко спросил я.

— Шарго или другими — не суть важно. Желающих всегда более чем хватает, мистер Ханко, уж поверьте. Однако в случае с вами я вдруг ощутил воистину непреодолимое желание лично произнести традиционную «победную речь злодея».

— С традиционным финалом? — хмыкнула дарко.

— О нет, мисс Сальватано, — тут же возразил гном, — финал я планирую как раз жизненный — в отличие от дешевых пьесок.

— Да неужели? С таким-то режиссером…

— Мисс Сальватано! — скривился Нарви. — Я планировал разговаривать с мистером Ханко и только. К сожалению, вас мой Камень не обездвижил полностью, в отличие от прочих спутников мистера Ханко — вашей темной, кхм, составляющей хватило, чтобы сохранить возможность издавать звуки. Но если вы и дальше будете стараться доказать, что главное оружие драу — их языки, то я всерьез подумаю, как избавиться от вашего. Причем я приложу все усилия, чтобы найти максимально болезненный для вас метод.

— Постараюсь сдерживать себя, — «пообещала» Линда. — Хотя вы и вряд ли отпустите меня даже за примерное поведение.

— Не отпущу и за очень примерное. — Улыбочка гнома была из тех, что принято именовать «гадливыми». — Хотя не буду скрывать: когда я узнал, что вы присоединились к отряду мистера Ханко, у меня появились некие идеи на ваш счет. Однако я почти сразу отказался от них. Увы, мисс Сальватано, вы слишком непредсказуемы. К тому же я весьма скоро планирую изменить свой общественный статус, а ваша репутация, скажем так, оставляет желать лучшего. Даже для роли наложницы.

— Жаль, ох как жаль…

Лично я не уловил в голосе Линды и тени жалости — зато насмешливости было более чем.

— …я-то как раз подумала, что мы отлично подходим друг другу и нас ждет бурное совместное будущее… тьфу! — сплюнув, дарко мотнула головой и уже нормальным тоном добавила: — Хоть убей меня более эстетичным способом, чем ножом по горлу.

— Резьба по горлу вообще не мое хобби, мисс Сальватано. В этот раз все будет намного проще и быстрее — правда, насчет эстетичности вынужден разочаровать.

— Как? — выдохнул я.

— Мы на оружейном складе, мистер Ханко. В ящиках за вашими спинами — ручные бомбы и горная взрывчатка, на полке справа — драконобой пятидесятого калибра работы мастера Эккюрити. Старая добрая пятидесятка, — Нарви коротко усмехнулся, — сколько мои сородичи добыли с нею драконьих голов и сокровищ, человеку и не представить. Впрочем, и она уже вчерашний день прогресса, нынешние охотники предпочитают другие штучки. Например…

Гном нарочито неторопливо достал из-за спины нечто, похожее на короткую булаву с несообразно большим набалдашником.

— …вот этот «кулак бога». Стоит мне нажать рычажок, и вся оружейная превратится в филиал преисподней. После чего вы отправитесь прямиком в котлы головного предприятия.

По идее, в этот момент мне следовало до жути перепугаться. Но, как уже было раньше — я вычерпал свой страх, весь, до капли. Последние закончились совсем недавно, когда таинственно исчезнувшие гномы обернулись вполне реальными трупами со вскрытой глоткой. Загадочный ужас стал обыденностью, гнусной и мерзкой. Какая, в самом деле, разница — нашлись эти тела в древнем городе или в сточной канаве у помойки?

— Отправимся вместе с тобой, я надеюсь?

— Увы, нет, мисс Сальватано, вынужден снова разочаровать вас. Мой Камень Крови, — Нарви коснулся ладонью упомянутого предмета, — вполне способен уберечь меня от всяких осколков, пуль, стрел и тому подобной быстролетящей дряни. Если хотите, — добавил он, — можете попробовать. Мистер Ханко, вы тоже — ваша рука сейчас освободится. Но старайтесь при этом целиться получше — мне-то на ваши пули плевать, а вот взрывчатке вокруг нас — наоборот.

— Ценю вашу заботу… — буркнул я. — Тронут, можно сказать, до слез.

Стрелять, конечно же, мы с Линдой даже не пытались — и через пару секунд я вновь ощутил, как все тело ниже шеи опутали невидимые цепи.

— Не хочу, чтобы занавес этой сцены упал раньше срока, — напомнил гном. — Будет, знаете ли, немного жаль — как-никак, я уже несколько дней готовился к ней, входил в образ, сочинял речь.

— В таком случае мог бы уж и о зрителях позаботиться, — с иронией заметила дарко. — Освещение нормальное сделать или хотя бы стульев понаставить.

— Зритель тут один, он же и режиссер. — Соскочив с ящика, Нарви взмахнул руками, кланяясь «восторженной публике» — и замер, словно удивленный отсутствием бурных аплодисментов. — А все прочие старательно играют роль марионеток.

— Тогда что ж вы тратите время на болтовню с куклами?

— Обычно, как я уже сказал, мои постановки обходятся без подобных сцен. Однако вы, мистер Ханко, её заслужили — хотя бы тем, что сумели сюда дойти. К слову, не желаете, наконец, раскрыть карты?

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Кто вы, мистер Ханко? — требовательно произнес Нарви. — Уж в финале-то признайтесь, дайте потешить самолюбие. Вряд ли вы простой федеральный маршал или очередной шпик-пинкертоновец, из тех, что здешний Совет Старейшин нанимает по дайму за пучок. Скажите, кто вы и на кого работали? Разведка Её Величества? Или все-таки наша Третья Канцелярия? А может, в этой игре были стороны, о которых я так и не узнал пока? Ну же? Чему вы смеетесь?