Машины остановились на окраине деревни.

— Для чего мы приехали сюда? — невозмутимо зевнув, поинтересовался Хан.

— В этой деревне живёт проводник, знающий путь к Порталу, — ответил Егор. — Естественно, что он уже давно является тайным сотрудником Третьего департамента российской Тайной Канцелярии. Индеец из местного племени тупи, зовут Симоном. Он самый высокий в округе, под два метра ростом. На лбу имеет приметный рваный шрам.

— А он не насторожится? Не заподозрит тебя в…, во всяком?

— С чего бы это, вдруг?

— Ну, как же. Твой здешний «аналог», судя по всему, побывал у «выходящего» Портала несколько раз. Следовательно, он и самостоятельно, без посторонней помощи, может (то есть, мог), добраться туда…

— Не мог.

— Почему? — заинтересовался Угэдэй.

— Искомый Портал расположен на Индейском нагорье, которое — в свою очередь — окружено со всех сторон топкими Сизыми болотами, являющимися непроходимыми для «белого» человека. Даже если такой человек уже и перебирался через них в компании знающего индейского проводника. А пойдёт самостоятельно — обязательно и непременно утонет. Или же пропадёт без вести. Неоднократно проверено на практике.

— Понятно…. А, вот, сам Портал. Как Третий департамент узнал о его существование? Расскажешь?

— Что почерпнул из компьютера своего «предшественника», то и перерасскажу, — согласился Егор. — Индейцы племени тупи уже давно, ещё с незапамятных времён, знали о существовании этого Портала. Только почти им не пользовались. А, собственно, зачем, если он работает только «в одну сторону»? Так, только изредка отправляли туда закоренелых и законченных преступников, однозначно-заслуживающих лютую смерть. Чтобы руки — лишний раз — в крови не пачкать…. Следующий этап. Во второй половине прошлого века по первозданным джунглям Амазонии путешествовал русский дворянин Сундуков — известный путешественник и идейный чудак. Так вот, Судаков крепко сдружился с индейцами тупи, два полноценных года прожил в их племени и даже женился на младшей, любимой дочери их вождя. Ну, и каким-то образом узнал о «выходящем» Портале. А потом, оказавшись на Большой Земле, доложил по инстанции…. Короче говоря, после этого большую часть того племени (во время проведения специальной операции), уничтожили. Членов семьи вождя вывезли в Россию — в качестве заложников, которых, впрочем, содержат в весьма достойных условиях. А Симон, понятное дело, «отрабатывает» здесь — в роли эксклюзивного опытного проводника — за всех пленённых родственников…. Вот, такая непритязательная история. Как говорится, ничего личного, только высшие интересы государственные и не более того…. Поэтому нам означенный индеец Симон и понадобился: как утомлённым путникам в раскалённой туркменской пустыне — глоток холодной и спасительной воды…. Только, вот, как его отыскать? В какой конкретно халупе он проживает?

— Сейчас выясню, — пообещала Лана.

Она выбралась из внедорожника, подошла, не обращая ни малейшего внимания на отчаянно-тявкающих собак, к стайке меднолицых мальчишек-оборванцев и заговорила с ними. Дети внимательно слушали, приоткрыв рты, почтительно кивали взъерошенными черноволосыми головами и дружно тыкали грязными пальцами направо.

Лана, вежливо поблагодарив, развернулась и пошла назад. Мальчишки тут же, словно бы по чьей-то команде, разбежались в разные стороны. Собаки, выждав пару-тройку секунд, последовали их примеру.

— Что это с ними, жена? — поинтересовался Хан. — Так припустили, будто с Призраком свиделись.

— Не знаю, — скромно улыбнулась Лана. — Наверное, первый раз повстречались с «белой» женщиной, в совершенстве владеющей их родным языком…. Нам, кстати, направо. Разыскиваемый фигурант проживает (причём, совершенно один), в хижине, врытой в склон вон того пологого холма и украшенной тёмно-зелёной фанерной дверью…

Внедорожники остановились возле нужной полуземлянки.

— Ждите меня здесь, — велел Егор. — Один схожу на переговоры. Лично, так сказать.

Шрам на лбу рослого аборигена, действительно, оказался приметным: длинным, широким, извилистым и тёмно-тёмно-сизым.

— Давно не виделись, привет, — поздоровался на дурном английском языке Симон. — Что надо, гринго?

Егор, продемонстрировав светло-жёлтый жетон, поведал о своём жгучем желании — как можно быстрее добраться до Портала.

— Назови пароль, — невежливо сплюнув в сторону, потребовал индеец.

Егор назвал.

— Не годится, — злорадно усмехнувшись, заявил Симон. — Это — старый пароль. Назови-ка новый…. Не знаешь, бродяга?

— Э-э-э…. У меня же с собой — бляха «Золотого Странника».

— Одно другому не мешает. Инструкции, опять же. Назови новый пароль, и все дела…. Не знаешь? Тогда — иди.

— Куда?

— Куда хочешь, гринго. А когда узнаешь новый пароль — возвращайся. Буду с нетерпением ждать…

Егор вернулся к джипам и рассказал соратникам-соратницам о неожиданном препятствии.

— Плохо дело, — состроив мрачную физиономию, загрустил Хан. — Что теперь делать? Ума не приложу.

— Пытать надо упрямого аборигена, — плотоядно оскалился Лёха. — По суровым и жёстким законам военного времени. Пока не согласится, морда бюрократическая, проводить нас к Порталу.

— А ты умеешь — пытать?

— Так себе. Только если теоретически…. Зато с нами — Егор Андреевич Петров, «грушник» заслуженный. Он-то, наверняка, и богатый практический опыт имеет…. Как же иначе?

— Алекс, прекрати немедленно! — возмутилась Ванда.

— Что — прекрати?

— Глупости и гадости говорить, вот что. Солдафон законченный…. Подружка, может, мы попробуем — уболтать принципиального туземца?

— Попробуем, — согласилась Лана. — Женская сообразительность — великая сила. Особенно, если вкупе со знанием основных аспектов практической психологии. Да и Угэдэя прихватим с собой — в качестве тайного оружия…. Чингиз, ты не против?

— Сходите, конечно, — помолчав секунд десять-двенадцать, величественно разрешил Хан. — Попытка, как известно, не пытка…

Женщины и ребёнок скрылись за тёмно-зелёной фанерной дверью.

— Как думаешь, брат, получится у них? — нервно сглотнув слюну, спросил Лёха.

— Не знаю, — по-честному признался Егор.

— А если, всё же, не получится? Что тогда будем делать? Пытать?

— Не знаю. Может быть…. Хотя в успех силового метода — лично мне — мало верится. Считается, что дикари и туземцы пыток почти не боятся. Мол, «внутренний стержень» у них очень крепкий, а упрямства — море разливное и бескрайнее.

— Это, смотря к каким пыткам, — в узких чёрных глазах Хана явственно обозначились-замерцали хищные ярко-жёлтые огоньки. — Я, вот, тоже, если смотреть правде в глаза, являюсь степным законченным дикарём. Так что, не понаслышке знаю — что к чему. Есть у меня в загашнике парочка забавных и хитрых штук-приёмов. Степных и многократно-проверенных…. Ежели что — лично займусь этим упрямым индейцем. Всех отгоню в сторону, чтобы не смущали, и займусь. Ещё посмотрим, кто из нас двоих является настоящим дикарём и туземцем. На деле проверим, у кого природной дикости больше. Мать его растак…

Только через тридцать пять минут тёмно-зелёная дверь широко распахнулась, и из хижины вышли — друг за другом — Ванда, Лана, ведущая за руку Угэдэя, и улыбающийся Симон.

«Странная и необычная у него улыбка», — отметил Егор. — «Чуть-чуть смущённая и какая-то…э-э-э, просветлённая, что ли…. И глаза изменились. Раньше были мрачными, равнодушными и холодными. А стали…. Какими — стали? Трудно сказать однозначно. Во-первых, значимо «потеплели», словно бы некая «внутренняя льдинка» растаяла. А, во-вторых, в них — чётко и однозначно — поселилась надежда…».

Подойдя, двухметровый индеец склонился в низком поклоне и монотонно забормотал:

— Прости, граф. Так получилось. Не подумал. Исправлюсь. Приказывай. Всё исполню.