— Приехали, граждане…

«Тойота» уверенно припарковалась возле приземистого, явно-общественного здания, построенного, судя по всему, ещё до приснопамятной Перестройки незабвенного товарища Горбачёва. Белые «Жигули» неторопливо проехали мимо.

— Камчатский театр драмы и комедии, — покидая автомобиль, пояснил Грин. — Кстати, Брут, вполне приличное заведение, рекомендую. Здесь иногда очень даже неплохо ставят русскую театральную классику. Чехова там, Островского, Ампилова. Будет свободное время, посети обязательно. Не пожалеешь, обещаю… А нам — вон в тот переулок. Там расположена неплохая частная мини-гостиница. Будем, уважаемые сотрудники ЮНЕСКО, размещать вас на временный постой. Достаём из багажника носильные вещи и шагаем… Так, подождите. Только машину поставлю на сигнализацию.

— Пик-пик-пик, — доброжелательно пропела сигнализация.

— Двинули…

Они, подхватив рюкзак и два баула, двинулись в нужном направлении.

На Ленинской улице было достаточно людно, многочисленные прохожие, мешая друг другу, активно сновали по узким тротуарам в противоположные стороны. Поэтому и скорость передвижения была, отнюдь, невысокой.

Они прошли от силы метров сто двадцать-тридцать, когда со стороны Камчатского театра драмы и комедии тревожно завыло-запиликало:

— Иу-иу-иу!

— Стойте, — ставя кожаный баул на тротуар, скомандовал Томас. — Это моя автомобильная сигнализация сработала. Старенькая, постоянно капризничает. Надо отключить. Я быстро. Ждите…

Вежливо раскланиваясь со встречными прохожими, он двинулся назад.

А ещё через несколько минут визгливый женский голос отчаянно завопил:

— Мужчине плохо! Вызывайте «Скорую»!

— Здесь оставайся, — оперативно избавляясь от поклажи, велел Тим. — Вещи сторожи.

— Гав-в.

— Сторожи и никуда не отходи. Я сказал…

Он, умело продираясь сквозь толпу зевак, машинально отметил удалявшуюся тёмно-бежевую спину. Почему — отметил? Во-первых, спина была узкой, сильной и хищной. А, во-вторых, больно уж активно эта самая спина удалялась от места происшествия.

Грин безвольно лежал на тротуаре, крепко прижав ладони к животу, а из уголка его рта медленно вытекала-струилась тоненькая струйка ярко-алой крови.

«Не жилец», — всмотревшись в остекленевшие глаза приятеля, машинально отметил Тим.

Он осторожно подсунул ладонь правой руки под затылок Томаса, тихонечко приподнял его голову и спросил:

— Кто это был, дружище? Ты его узнал?

— Ш-ш-ш, — едва слышно прошипел Грин. — Ш-ш-ш…

— Кто? Ну, скажи, пожалуйста.

— Ша…, ша… Ш-ш-ш…

По телу Томаса пробежала болезненная судорога. Его глаза потухли и медленно закрылись.

— Умер, — невозмутимо известил кто-то из зевак. — Надо полицию вызвать…

Тим побежал прямо по проезжей части, ловко лавируя между встречными, отчаянно-сигналившими машинами. Естественно, в ту сторону, куда отправилась подозрительная хищная спина.

Вот, среди прохожих промелькнуло тёмно-бежевое пятно.

Неизвестный человек (злодей и убийца?), встревоженный частыми автомобильными гудками, обернулся.

«Пегая козлиная бородка? Это же бич из аэропорта!», — опознал человека Тим. — «Только избавился, гад, от лохмотьев и переоделся в неприметный спортивный костюм… Ну, гнида штопаная, сейчас я тебя достану! Достану, и пока не прибыла доблестная российская полиция, проведу допрос. По жёсткой схеме проведу, понятное дело. По очень и очень жёсткой…».

Бич заметил погоню и тоже, расталкивая прохожих, побежал. А потом свернул в одну из боковых улиц.

Началась классическая погоня «в городских условиях»: переулки, улочки, проходные дворы, «прятки» среди рядов натянутых верёвок с постельным бельём, вывешенным на просушку, улочки, проулки, проходные дворы…

В какой-то момент впереди раздался тоненький звон.

«Это он какое-то холодное оружие выбросил», — понял Тим. — «Например, заточку. Или же нож-выкидуху…».

Очередной проходной двор. Крутой поворот. До бежевой спины оставалось порядка пятнадцати-семнадцати метров, а за ней возвышалась тёмно-красная кирпичная стена, покрытая жёлто-фиолетовыми лишайниками и густой сетью глубоких трещин.

«Вот и всё. Отбегали. Тупик», — притормаживая, мысленно усмехнулся Тим. — «Высота стены находится на уровне шести с половиной метров… Ну, что, дружок бородатый? Сразу сдашься? Или же, сугубо для разнообразия, чуток подерёмся, изображая из себя героев бодрых американских блокбастеров?».

Он не угадал. Неизвестный убийца, не снижая скорости, приблизился к кирпичной преграде вплотную и…

Раз, раз, раз, помещая пальцы рук в трещины на кладке, ловко перебрался через стену.

— Ну, надо же! — остановившись, расстроенно выдохнул Тим. — Человек-паук какой-то, мать его… Да, необычная техника преодоления высотных препятствий. Ничего не скажешь. Откровенно-нездешняя…

Дальше началась рутина. Серая такая, как форма у российских полицейских. А ещё очень скучная и, априори, бесполезная. Дача показаний в дежурной части, короткий и формальный разговор с прокурорским следователем, долгая и пространная беседа с неприметным сотрудником ФСБ.

Тиму в какой-то момент даже показалось, что этим служивым людям (и поодиночке, и всем вместе), хотелось только одного, а именно, незамедлительно арестовать его, Тимофея Белофф. Арестовать, а потом, применив самые разнообразные и изощрённые способы-методы, добиться признательных показаний… Признательных показаний — в чём? Ну, как же. Конечно, в преднамеренном и тщательно-спланированном убийстве Томаса Грина, канадского подданного. И если бы не «корочка» старшего инспектора ЮНЕСКО… То что, собственно, было бы? Да всё, что угодно. Кроме хорошего, доброго и светлого, ясен пень. Мать его пеньковую…

Уже потом, почти через пять с половиной часов, и Чак Мунтяну — глава Представительства «Фонда охраны дикой природы» на Камчатке — полностью согласился с этой версией.

Так-таки сразу и согласился?

Конечно же, не сразу. Сперва он приехал в «копайское» районное УВД (выброшенная заточка была обнаружена именно на их территории), вытащил Тима и Клыка из тамошнего ИВС (изолятора временного содержания), любезно помог сложить в автомобильный багажник рюкзак и баулы, усадил в машину, внимательно выслушал и только после этого согласился:

— Обычная и насквозь знакомая история. Указания Высшего руководства страны в России привыкли воспринимать буквально. Традиции такие, овеянные седой древностью.

— Это в каком же смысле? — заинтересовался Тим.

— Конечно же, сугубо в философском, — покровительственно усмехнулся Мунтяну (пятидесятилетний седовласый и хитрый румын). — Мол, всегда прислушивайся к речам непогрешимых Руководителей, транслируемых по центральным телеканалам, и будет тебе счастье. В том плане, что безудержный и однозначный карьерный рост. Или же, наоборот, сладкая стабильность. Тут, уж, кому как… Понимаешь, старший инспектор, совсем недавно здешний Премьер-министр выступал по телевизору. То бишь, пафосно вещал о наиважнейших целях и задачах, стоящих перед российским МВД и Прокуратурой. Из его слов выходило, что главный приоритет в деятельности местных правоохранителей — это не поиск и изобличение закоренелых преступников, а, наоборот, целенаправленная и эффективная профилактика преступлений… А как можно установить — проводилась ли кропотливая профилактическая работа? Или же нет?

— Не знаю, — по-честному признался Тим.

— Разочаровываешь ты меня, Брут, своей несообразительностью. Не ожидал. Это же так элементарно… Допустим, на конкретной территории было, вопреки всему и вся, совершено серьёзное преступление. Но оперативникам и следователям удалось раскрыть его в рекордно-короткие сроки, то бишь, по горячим следам. Значит — что?

— Что?

— А то, что серьёзная профилактическая работа — однозначно и без всяких сомнений — проводилась. Мол, работники полиции и Прокуратуры так хорошо знают окружающую их криминогенную обстановку, что раскрыли совершённое преступление почти сразу. Молодцы. Знать, правильно понимают высокие начальственные указания… Вот и с убийством Томаса Грина та же история. Сегодня российские правоохранительные органы заинтересованы найти и арестовать преступника как можно быстрее. Ну, очень-очень заинтересованы. Копытами бьют и, буквально-таки, землю роют курносыми носами … Найти сразу не получилось? Жаль. Следовательно, и интерес начинает постепенно гаснуть-таять. А когда он полностью растает, то тогда на свет и родится очередной красавец «глухарь»…