— Да, она такая. Резкая, — поддакнул я.

— А где твой брат? — спросила Наталью блонда. — Он сегодня обещал заехать в клуб.

— Дима? — Наташа бросила тревожный взгляд на вход и прикусила губу. — Не знаю, если обещал, значит, приедет.

— А ты нам своего спутника представишь? — брюнетка продолжала меня заинтересованно разглядывать.

— В следующий раз, мы уходим! — Наташа бросила из сумочки купюру на стол и решительно потащила меня за руку на выход. Только часть разговора долетела до меня: «Интересно, кто это с недотрогой?» «Неее, интересно, знает ли о нем ее жених???»

Забавно. Жених? И как он мирится с ее должностью секретутки? Хотя, если он где-то в регионе, то может и не знать. А че, удобно — сейчас поработает на износ и свалит к нему в провинцию. Я попытался получить по ней справку — и опять только темная стена.

— Слушай, Петровна, а чего мы так быстро уходим? Еще пять минут есть моего оплаченного времени. Может, дождемся твоего брата? Наверняка ты его давно не видела со своей работой!

— Не хочу с ним встречаться. Он мне единокровный брат по отцу, мы с ним почти не общаемся.

— Ясно, — я пожал плечами и не стал лезть в душу. Видно, что скелет в шкафу. Мы оделись и вышли на улицу.

— Ну, что, где твои бодихранители? Гони бабки, и по домам! — я решил придерживаться роли тупого барыги, которого интересуют только деньги.

— Возьми из того аванса, что я оставила, — девушка стала искать глазами свою машину. Нигде знакомого гелика не было видно, зато на горизонте возникла яркая спортивка в сопровождении другого гелика.

— Бежим! — Наталья цапнула меня за руку и потащила за собой вниз по Петровке. Пробежали пару домов и нырнули в подворотню. Она достала из сумочки мобильник и стала набирать номер. — Черт! Не отвечают! Я обещала позвонить охране перед выходом. Они ждут неподалеку, — стала объяснять, пытаясь дозвониться.

— А чего мы сбежали-то? Дождались бы их у входа.

— Долго объяснять…

— Пацаны, смотрите, какая краля! — в проеме подворотни возникли три фигуры.

— Вот это мы удачно зашли… Слышь, шкет, вывернул карманы и сдриснул, а мы здесь с твоей телкой перетрем. Найдем, так сказать, точки соприкосновения, — сказал мне самый длинный. Его дружки одобрительно заржали, а Наталья пискнула и спряталась за мою спину.

— Считаю до трех, торчки, чтобы вы успели свалить. Раз..

— Ты че, баклан, попутал? — у него в руках блеснула выкидуха. Троица угрожающе стала приближаться.

— Два, — я хрустнул шеей и расслабил руки.

— Три! — длинный резко пырнул ножом. Обо всех его неожиданностях мне услужливо сообщило ведунство, и я был готов. Ушел в бок, отводя его руку в сторону, и свободной пробил в горло. Если ударить чуть сильнее и сломать гортань, то можно и убить — всплыла подсказка от Дара. Не, пусть посидит, прокашляется. Второму дальше по ходу движения впечатал локоть в нос. Раздался влажный хруст, и второй гопник — не боец. Если бить ладонью в нос снизу вверх, то тоже летальный исход гарантирован, сломанные носовые кости достигнут мозга — опять пришло знание. Пусть живет. Замешкавшемуся третьему просто и незатейливо пнул между ног. Летального в этом приеме нет, только если будущие дети пострадают — опять сообщило ведунство. А прикольно, надо будет попробовать в спаррингах с Ильюхой. Сейчас мы наравне, может, с ведунством возьму первенство?

— Сергей! — крикнула Наталья. Я обернулся, чтобы увидеть, как ее сумочка опускается на голову длинного. Он стоял на одном колене, одной рукой держась за горло и готовясь к рывку в мою сторону. Никак не успокоится. От удара тяжелой сумочкой он покачнулся, но устоял. Пришлось добавить с ноги. Отпнул в сторону выпавшую из ослабевших рук выкидуху. Больше опасности нет: длинный лежал в беспамятстве, второй сидел у стены, запрокинув голову, и пытался остановить кровь, третий лежал в позе эмбриона и скулил. Подхватив Наталью за локоть, вытащил ее из подворотни на улицу. Хорошо, что пил только безалкогольное — реакции не подвели. А если бы нализался, кто знает, чем бы все закончилось?

— Вот черт, телефон! — Наташа достала из сумочки пострадавший мобильник и разбитую пудреницу. — Сломался! Что делать?

— Давай вернемся к клубу, — предложил я.

— Нет! А у тебя телефон с собой есть?

— Неа, — еще не изобретены плоские смартфоны, и я решил не таскать по клубам этот моторольный кирпич с антенкой-ковырялкой.

— Тогда придется где-то три часа переждать, пока мой брат из клуба не уедет. Какие варианты?

— Я так понимаю, просто на такси ты уехать не можешь?

— Правильно. Без охраны — ни шагу!

— Тогда есть вариант пойти в другой клуб.

— А в какой?

— Ты была в «Петровиче»? — я решил не вести Наташу в «Хангри Дак» — тот трэш не про нее. А вот совковый клуб художника Бильжо с семейной атмосферой на Мясницкой может зайти. Он открылся в 97-ом, и уже в 98-ом получил диплом за лучший интерьер.

— Нет, даже не слышала.

— Петровна, посыпь свою голову пеплом! Твоя жизнь неполноценна, если ты ничего не слышала о тезке. Пойдем, я знаю, где мы проведем время.

Пятнадцать минут быстрым шагом с девушкой под локтем, и вот уже она на входе в подвал показывает паспорт. Отчество Петровна действует в качестве пропуска безотказно, а я срисовал ее фамилию Воронцова и дату рождения. На год младше, и фамилию где-то недавно слышал…

— Спасибо тебе большое! Я в жизни так не отрывалась! — мы попали на традиционную субботнюю вечеринку с зажигательной музыкой 80-ых, где танцевали люди разных поколений. Семейная добрая атмосфера, граненые стаканы и меню столовки — все это погружало ностальгирующих людей в советский союз. Думаю, Чапаю здесь бы тоже понравилось. Наташа же раскраснелась и как непосредственная малолетка делилась на обратном пути впечатлениями. Так в детстве люди болтают без всяких условностей и задних мыслей, как она сейчас.

— Пожалуйста, обращайся. Я тоже неплохо провел время, — надо будет периодически гулять вечерами и сбрасывать напряжение при очистке улиц от криминала. После той стычки и поход в клуб, где я наблюдал за весело отплясывающей Натальей, у меня на время вылетели все посторонние мысли.

Она чмокнула меня в щеку и упорхнула в стоявший у входа в клуб гелик — мы пешком дошли до Галереи, откуда она планировала позвонить, но получилось даже проще. Я вздохнул и сел в такси, стоявшее около клуба. Да, хороша, но опять мимо. Быть вторым или третьим номером после ее босса и жениха? Нет, хватит этих граблей! Тем более, она МГИМОшница! Как я могу забыть, что не люблю их? Короче, не девушка, а сплошные недостатки.

Утром в понедельник Илья отметил мою задумчивость и периодически возникающую легкую улыбку:

— Колись, кто она?

— Да так, ничего особенного. Все как обычно, — пожал плечами.

— Ты на себя в зеркало смотрел? Обычно у него… Обычно, это когда забываешь, какого числа очередная годовщина свадьбы, а на тебя взглянешь и думаешь, неужели я тоже так глупо выглядел, когда влюбился?

— Что, все так плохо?

— Ну, почему? Тоже можно использовать. Например при масках-шоу. Люди поймут, что ты неместный и вообще не при делах, и тихо-мирно уйдут.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — я постучал по столу и встрепенулся. — Не, не надо нам такого счастья. Все, собрались, работаем!

В среду вечером я сидел в компании кофемашины в офисе на Октябрьском поле. Я отменил клиенткам сеансы ясновидения еще на прошлой неделе, сославшись на необходимость творческого отдыха, и наблюдал за подготовкой по обе стороны границы. Военная машина союзников разгонялась, чтобы с наскока малыми силами сломить сопротивление сербов. 24-го марта в 19 часов по Гринвичу, как и в прошлой жизни, взмыли первые самолеты сил НАТО, и ночное небо над Белградом заполыхало.