— С другой стороны, — вкрадчиво сказал Николай, — я просто не вижу иной альтернативы, кроме как принять донесенное до нас известие в качестве истины. Амулет мертв, значит, следовать прежнему плану нельзя. Разумеется, мы можем пойти и полюбоваться на последствия... гм, падения куска Солнца, но, во-первых, не считаю, что сие хоть на сколько-то послужит установлению истины...

— Не, ну почему же, — возразил Крис. — Мы ведь сможем узнать, угодила эта хрень в замок или нет?

— Крис, друг мой — каким образом?

— По развалинам... — неуверенно пробормотал мой муж. — Должны же были там остаться хоть какие-то...

— Ровно такие же, — буркнул Малыш, — что остаются от муравейника после шестидюймовой гранаты.

— Вдобавок, — заметила Ута, — я бы не рекомендовала появляться вблизи от места активации столь мощного заклинания. Уровень Дикой магии практически наверняка будет многократно превышать среднедопустимый...

— Нет, так просто не бывает. — Эрика выглядела... обиженной, что ли? — Ну как же так? Мы все, Мы добыли амулет. Почти добрались до замка. И тут...

— Если не ошибаюсь, — с очень мрачным видом (а помрачневший Ночной Эльф — это, скажу я вам, зрелище не для слабых духом) произнесла тайса Бакгхорн, — в человеческой литературе подобные... гм, неожиданные повороты сюжета именуются роялем в кустах?

— Каким-каким роялем?

— В кустах, — повторил Рысьев. — Сие означает, что, по мнению читателя, автор немотивированно подыгрывает герою. К примеру, история твоего, Крис, знакомства с будущей миссис Ханко, будучи изложена литературно, явит собой классический пример такого вот рояля.

— Не понял, — удивился Малыш. — А что там такого неожиданного?

— Способ прибытия.

— Дирижабль, что ли? Так какой он, к орку, неожиданный, если я-то о нем знал с самого начала?

— Знаешь, Николай, — процедил Крис, — в гробу я видел такие примеры!

— В моем? — заинтересованно уточнил вампир.

— Нет.

— Понятия не имею, как там обстоит дело в литературе, — вмешалась в разговор миссис Ханко, — не сильна. Но кажется мне, в жизни такое вот случается куда чаще, чем хотелось бы, и именуется при этом не рояль в кустах, а полуогр из-за угла. Сколько раз видела: идет кто-нибудь беззаботно так по приличному вроде бы кварталу, фонари через каждые полсотни ярдов, да и время не полуночное, доходит до угла, а ему бац-ц — и дубиной по лбу. Жутко немотивированная, как ты, Николай, выразился, штука с точки зрения пострадавшего бедолаги. Но вот бойкие ребята, что вывернут его карманы, придерживаются совсем иного мнения.

— Ну да, — кивнул Уин. — Я вот тоже в литературе не силен...

— Прибедняешься, партнер...

— ...но вспомнилось мне, что есть в Тихом океане один остров, который обитающие на нем без ложной скромности именуют Пуп Островов[239]. Так вот, несмотря на это именование, на всех прочих островах осмеливаются чихать без позволения на то жителей Пупа. И не только чихать. Там происходит еще превеликое множество всяких событий, о которых обитатели Пупа никогда не узнают. И я думаю, считаешь ли ты себя Пупом, вокруг и только вокруг которого должны происходить все мало-мальски значимые события в мире, или не считаешь, все это неважно. Потому как они, события, все равно будут идти своей бесконечной чередой, как шли до нас и пойдут после нас.

— Ну а что же, — растерянно, как показалось мне, произнесла сестренка, — нам делать?

— Все, — пожал плечами вампир. — Абсолютно все. Что до меня, то я собираюсь — увы-увы-увы — проститься с вами. Печальный момент, но... труба зовет, и зов сей настойчив.

— Прямо сейчас? В два часа ночи?

— Ночь — мой друг! — просто сказал Рысьев. — А весть о смерти Роггена санкт-петербургское начальство наверняка жаждет получить как можно скорее, ибо исчезновение с игровой доски фигуры такого масштаба меняет весьма многое.

— Ты же говорил, что тебя выгнали со службы!

— Меня не вернули на прежнюю резидентскую должность, — спокойно ответил русский. — Но из рядов конторы, как совершенно верно отметил один наш теперь общий с тобой, Малыш, знакомый, отставка не предусмотрена.

— По правде говоря, с самого начала был в этом уверен, — усмехнулся Крис. — Но шпион или нет, ты стал для нас отличным другом, граф и вампир.

— Потомственный.

— Разумеется. Так что, — я шагнула к мужу, но Крис уже сумел подняться сам, и сейчас они с Рысьевым стояли друг против друга, — удачи тебе, Николай!

— Спасибо! — кивнул русский. — Я... тронут. Миссис Ханко, — обернулся он ко мне. — Я сейчас хотел бы... только не подумайте, что я собираюсь кусать Криса... это всего лишь старинный русский обычай... на прощание...

— Ох, граф... — только и сумела сказать я, лихорадочно соображая: что бы такого согласно другому, ничуть не менее старинному русскому обычаю подарить Рысьеву на память.

Итогом моей мысленной инвентаризации карманов стал ацтекский наручный браслетик в виде двух переплетшихся хвостами и головами змей с глазками-изумрудиками. Взамен я получила кортик — судя по приятному покалыванию в ладони, откованный вовсе не из простой стали.

Особенно же забавно и трогательно первый русский обычай выглядел при прощании с Малышом. Чтобы оказаться вровень с Николаем, Уин встал на снятое седло, вид у него при этом был такой торжественно-растерянный... забавно. Сказал бы мне кто год назад, что я позволю вампиру обнять себя! Впрочем, со мной, как и с остальными дамами, Рысьев ограничил церемонию прощания деликатным поцелуем руки, весьма галантно опускаясь при этом на колено перед каждой. Правда, в случае с Тайл Лин вышла осечка — едва Николай взял ее за лапу, как кошкодевушка одним гибким движением подалась вперед и сама впилась в него.

Кажется, Рысьев немного опешил...

Вот миг его отбытия я пропустила. Подозреваю, что и все остальные тоже, хоть и смотрели во все имеющиеся глаза. Рысьев просто отошел на пару шагов, отточенно-небрежным движением поправил сползший с левого плеча плащ... справа мелькнула какая-то тень, и я, не удержавшись, дернула головой, а когда взгляд вернулся назад, вампира уже не было.

— Улетел...

— Что ж, — подходя ко мне, вполголоса сказала Ута, — прощаться надо и нам. Вот... — В мою ладонь лег сине-зеленый ажурный кулончик на цепочке, выглядевший настолько хрупким, что мне было страшно даже браться за него.

— Ута... Лин... а вы-то куда торопитесь?

— Как и у покинувшего нас только что друга, у нас тоже есть начальство, — ответила найтморлендка. — И, что не менее важно, звезды над нами именно сейчас сложились в вечном хороводе в исключительно благоприятный рисунок. Думаю, я без особого труда открою портал в Священную Рощу.

— И если кто-нибудь, — мурлыкнула, становясь рядом, нэко, — захочет взглянуть на Найтморленд...

— Вообще-то, в иное время я бы от такого приглашения не отказался, — мечтательно произнес Малыш Уин. — Жаль... но как подумаю, сколько дел необходимо разгрести...

— Ну а нам с Крисом, — рука мужа нашла мою, и нежная, теплая волна заструилась от кончиков пальцев вверх, — прежде надо обрести возможность взглянуть.

— Наши целители весьма искусны в своем ремесле.

— А много ли людей было среди их пациентов?

— Нет, — после короткой паузы признала Ночная Эльфийка. — Совсем немного.

— И я тоже, — Эрика вновь шмыгнула носом, — с радостью бы... но ведь меня ждет Тигран. Бедняга, наверное, уже весь извелся...

— Что ж... — Быть может, у меня что-то не в порядке со слухом, но мне явственно послышались нотки грусти в голосе Уты. Ночной Эльф, грустящий о своих случайных спутниках-людях... и полулюдях? Не многовато ли нонсенсов для одной ночи? — Тогда — просто помните: даже если Большой Барьер вновь сокроет нашу Землю от всего мира, для вас Найтморленд всегда будет как... — Тайса запнулась, видимо, подбирая аналогию какому-то сугубо найтморлендскому понятию. — Как дом с распахнутыми настежь дверями, — закончила она и улыбнулась.