— Не поможет...

— По крайней мере... — Перехватив поудобнее «винчестер», Бренда шагнула вперед. Бум. Занятно — звук был такой, будто удар приклада пришелся по наполненному водой бурдюку. — Это его займет на какое-то время.

Бум. Я и не знал, что в арсенале моей жены имеется столь хорошо поставленный удар. Бум. Обычный человек после такого или получает немедленную и высококвалифицированную помощь мага-целителя, или умирает... в лучшем случае живет плохо и недолго. Бум.

— Та-ак... нам нужен топор.

— В кубрике, в ящике справа от входа! — последние слова Роника выкрикнула уже вслед сорвавшимся с места гномам.

— Надеюсь, — процедил Рысьев, — вы будете осторожны, потому что я не люблю залечивать занозы. Очень, знаете ли, долгое, болезненное и раздражающее занятие.

— Мы, — тяжело дыша, пообещала Бренда, — непременно... учтем твое пожелание, Николай. Прямо сейчас. Роника... сбегай на камбуз... и принеси... сковородку.

— Сковородку?

— Сковородку... там есть такая... большая... и чугунная...

— Надеюсь, ты не поджаривать его собралась? — осторожно осведомился я.

— А? Нет, конечно. Хотя... — Очередной удар приклада пришелся ниже предыдущих, и, судя по выпученным глазам, у этого конкретного низшего вампира там еще не успели окончательно атрофироваться нервные окончания. — Хотя идея неплоха.

— Кажется, я догадался, — сказал русский. — Хотите использовать ее в качестве предохранительной прослойки между мной и этим?

— Угадали.

— Покрывающий ее слой жира... — начал Рысьев, осекся и, после короткой паузы, пробормотал: — Впрочем, костюм и без того безнадежно испорчен.

Вообще-то я и прежде был весьма высокого мнения о живучести вампиров и потому предполагал, что одним колом дело вряд ли ограничится. Два, а скорее три... однако к моменту, когда Николай счел возможным разжать объятия и, хрипя, словно загнанная лошадь, облокотиться о планшир, кольев стало пять.

— Долго он еще будет дергаться? — брезгливо косясь на содрогающееся тело, спросил Малыш Уин.

— Как повезет, — пожала плечами Бренда. — Может, час. Может, меньше. Потом встанет.

— Ты хотела сказать: «сдохнет», — поправил е вексиль-шкипер.

— Я хотела сказать именно то, что сказала. — огрызнулась моя прекрасная половина. — Встанет. Его не убить простой неосвященной деревяшкой даже если ты изведешь на колья весь бриг!

— Д-дерьмо... Бренда, неужели у тебя нет...

— У меня была куча полезнейших вещей, подруга, — раздраженно отозвалась Бренда. — Угадай, где они сейчас? Уж часов десять как?

— Да? Между прочим, если бы кое-кто вовремя крикнул...

— Молчать! — рявкнул я. Склока на тему: кто виноват в том, что «Гордость Гномов» вместо палубы «Бегущего» угодила под его форштевень, еще вчера изрядно попортила мне нервы. — Прежде всего надо разобраться с этим ulundo.

— А с чего это ты, — подозрительные нотки в голосе Викки пришлись мне весьма не по вкусу, равно как и замерший вдруг топор, которым гном до сих пор задумчиво помахивал, — вдруг заговорил на квенья?

— Пныйземподрокоменедзадбявьсеваелотпоцинейтие побенытемубоче! — на одном дыхании оттараторила Бренда — и мило улыбнулась.

Не знаю, кто из нас двоих — я или вексиль-шкипер — удивился больше. Язык орков Запретных Земель весьма богат непристойностями — в Пограничье даже сложили по этому поводу шутку, что он, собственно, из них и состоит. Но... откуда?

— А может, просто сбросить его за борт? — предложила Роника.

— Угу. И через час мы вновь увидим его, с милой улыбочкой перелезающего через планшир.

— М-м-м...

— Крис ? — повернулась ко мне Бренда.

— Пытаюсь вспомнить, — пробормотал я. — Дюваль Ле Рон... последний вампир, рискнувший поселиться в Форестберге. Его линчевали три года назад — только вешать, понятно, не стали. Пустили его гроб в плавание по озеру, возложив вместо траурного венка динамитную связку.

— Вот из-за таких дилетантских выходок, — горечью заметила Бренда, — у настоящих профессионалов год от года все хуже идут дела.

— И что, он действительно сдох? — поинтересовался вексиль-шкипер.

Я пожал плечами.

— По крайней мере, о нем вот уже четвертый год никто ничего не слышал.

— Это еще ни о ч...

— Не пойму, какого орка вы об этом спорите?! — удивилась Роника. — У нас ведь все равно нет даже унции нитроглицерина!

— Вообще-то, по закону на борту должна иметься аптека...

— Ладно, у нас, возможно, есть пара унций нитроглицерина — это меняет хоть что-нибудь?

— У нас есть топоры! — Викки взмахнул упомянутым предметом столь воинственно, что от него отодвинулся даже Рысьев. — Порубим тварь и скормим ее рыбам!

— Порубите-порубите, — кивнула моя жена. — А после еще и нашинкуете. Только я на месте здешних рыбешек все равно не стала бы жрать эдакую тухлятину.

— Мы приманим акул. — Топор со свистом вонзился в палубу в дюйме от носка моего сапога, а весиль-шкипер принялся засучивать рукав. — Я сам своею кровью...

— Викки, уймись!

Рысьев терпеливо дождался, пока рассерженно пыхтящий Викки завернет рукав обратно.

— На самом деле, — вкрадчиво произнес русский, — есть еще одна немаловажная причина, из-за которой я бы искренне не советовал изничтожать нашего... гм, нежданного гостя предложенным путем. Видите ли, из вампиров иногда получаются призраки, крайне опасные призраки.

— Это так? — Вик посмотрел на Бренду.

— Бывает, — нехотя кивнула та. — И не так уж редко. В основном именно из-за них и пошли легенды о силе предсмертного проклятия вампира. Оно и неудивительно — сбыться проклятию, если проклявший, пусть и лишенный телесной оболочки, но все еще пышущий злобой, вовсю охотится за жертвой. Опытный маг легко устранит эту угрозу.

— А опытный охотник на вампиров?

— А вот охотнику, — раздраженно ответила Бренда, — для этого нужны кое-какие ингредиенты. Которые я предусмотрительно захватила с яхты... в своем багаже!

— Ффад мзарги!

Куда только подевалась хваленая гномья невозмутимость, отрешенно подумал я. Малыш, правда, держится заметно лучше, но, по большому счету, что один, что второй — просто ходячие сгустки стресса.

— Выходит, нам его еще и убивать нельзя ?!

— Желательно, — кивнул русский. — В смысле, — поправился он, — желательно не убивать, а убивать как раз нежелательно... — Граф осекся и после короткой паузы добавил: — Ну, вы поняли, что я хотел сказать... надеюсь.

— А мне, — на удивление спокойно произнес Малыш Уин, — все больше импонирует идея со сбрасыванием за борт. Если постараться обеспечить гарантированное невсплытие, сиречь утопление нашего нового друга...

— И как же ты собираешься это самое гарантированное невсплытие, сиречь утопление, организовать? — передразнила полукровку мисс Тамм. — Привяжешь ему на шею якорь?

— Почти угадала, — серьезно кивнул гном. — У нас есть два якоря и почти двести ярдов якорной цепи. Держу пари, что мы с Викки сумеем за четверть часа заклепать этого голубчика в такую шикарную мумию, что Рамсесы и Тутанхамоны взвоют от зависти.

— Бред, — твердо сказала моя жена. — Уин, ты, видно, вовсе не представляешь, на что способен сытый вампир. Он порвет твою проржавелую железку, как гнилую нитку!

— Эй, были бы мы сейчас на суше, — мечтательно вздохнул вексиль-шкипер, — да не в каком-нибудь болоте или эльфийском кустарнике, а в наших, гномьих горах, я б этого урода за пять минут замуровал бы так, что и до следующей Эпохи не вырвется. Есть у нас, Питов, одно фамильное умение — лучше любого цемента...

В первый момент мне показалось, что кто-то из моих товарищей взвел курок. Лишь полсекунды спустя я понял — щелчок раздался у меня в голове.

— Что ты сказал про цемент?

— Фамильное умение нашего клана...

Открытие века от Кристофера Ханко — если вам требуется быстро и эффективно успокоить взбудораженного гнома, спросите его о чем-нибудь каменнодельном. Действует быстрее патентованной крысиной отравы — коротышка немедленно забывает о тревожащей его проблеме, успокаивается и начинает бесконечно-заунывное пояснение.