— Нет никаких вторых половинок. Есть просто отрезки времени, в которые нам с кем-то хорошо. Три минуты. Два дня. Пять лет. Вся жизнь.

Следующую неделю я отъедался и тренировался. Тело, дорвавшись до калорийной пищи, резво восстанавливало кондиции. Я даже стал заниматься спортивной ходьбой, чего не делал с прошлой жизни. Но в целительских успехах пока не продвинулся. Всё пытался почувствовать лучи энергии из пальцев, как у Джуны. Или заставить светиться лечебным светом ладони, но увы и ах.

Зато спокойно подбил финансы. Хорошо, что все свои личные деньги хранил на счетах в разных банках, ничего с ними не случилось после принудительного выселения из пентхауса. Денежный поток от «Евростандарта» прервался на время моего отсутствия, и на счетах компании висит довольно большая сумма. Надо решить, что с ней делать. В «Снабженце» я в качестве учредителя, денег на счетах хватает, но доить его пока рано. Лучше пораньше запустить своё производство стройматериалов.

Съездил на такси в знакомый детдом. Только сначала заскочил в банк, поменял валюту — зачем создавать лишние трудности заведующей? Двадцать тысяч долларов, вроде, небольшая сумма. Но это сейчас цена московской сталинки на Ленинском проспекте, так что я зря грешил на сербского генерала. Сколько смогли, столько и дали. Дарёному коню в зубы не смотрят. Вот только не нужны мне их деньги. Осадочек остался, поэтому — благотворительность.

Марь-Иванна приняла, как родного. Отчиталась новенькой крышей, отдельное спасибо передала от девочек за платьица. Было видно, что ей приятно меня видеть без всяких задних мыслей. Когда спросил, в чём ещё нужда, ответила:

— Сейчас каникулы, а дети по двору вокруг дома шатаются, выезд в лагерь только в июле. Завтра начнётся слёт школьников-туристов в Тимонцево на четыре дня. Автобус я найду, но там ещё питание по тридцать рублей в день. А у нас тридцать два человека…

— Итого, четыре тысячи рублей, — досказал я за женщину. Да, дорогое удовольствие, если денег в кассе детдома немного. Я протянул ей пакет. — Вот, держите. Чисто случайно у нашей организации оказалось свободно около шестисот тысяч, и мы решили их пустить на помощь детям.

К счастью, обошлось без слёз. Я отказался от чая и слинял. Не люблю, когда много хвалят.

Шёл обратно домой пешком, наслаждаясь летней погодой. Ноги уже нормально ходят, и выгляжу как обычный человек на отдыхе. Интересно, как же развить у себя способности целителя, о которых говорила Настасья Михайловна? Не знаю. Тем более самые интересные материалы о целительских техниках ещё не опубликованы. Ещё очень не хватает мобильного интернета. Посмотреть прогноз погоды в Антарктиде или в Буэнос-Айресе, списаться по рабочему вопросу в чате. Вигвам — народная индейская изба. До сих пор всё делается обстоятельно и неторопливо со стационарными компьютерами и телефонами. Бесит.

Из задумчивости меня вывел женский голос:

— Сергееей!

— Привет, Света, — передо мной стояла легко одетая миловидная блондинка — супруга моего одноклассника. С памятного дня рождения Юльки, где нас познакомили, она похудела. — Как дела, как Дима?

— Всё хорошо, всё по плану. А вот ты обещал зайти ко мне в салон на процедуры и не зашёл! — она кивнула в сторону яркой вывески «Лана» на первом этаже жилого дома.

— Дел было много, я же в Москве тружусь.

— Но сейчас ты здесь! Пойдём, покажу свой салон.

Я вспомнил справку по семейной паре Толстовых, любящих гульнуть, и уже хотел отказаться, как внешность Светланы изменилась. Её тело словно на мгновенье стало прозрачным, и я увидел два чернильных пятна у неё в груди.

— А пойдём! Если пообещаешь чаем напоить, — принял решение зайти. Не знаю. Может, это упало сто очков в карму за благотворительность, но такой прозрачный намёк на новые возможности я не захотел упускать.

Она расцвела и повела меня к себе. Салон, как салон, с вечным химическим запахом лаков и краски. В дневное время была всего пара клиенток, над которыми колдовали парикмахерши с перемыванием костей какой-то лахудре — Жанке.

— Здесь у нас маникюр-педикюр, — Света показала на пустующие кресла. — Там парикмахерская, за той дверью массаж и солярий, а вот там моя комната.

Мы зашли к ней в кабинет, и она закрыла дверь на ключ.

— Чтобы не мешали, — объяснила она, поймав мой вопросительный взгляд. — Ты какой чай будешь? Есть расслабляющий, есть возбуждающий. В смысле тонизирующий, — поправилась с оговоркой по Фрейду.

— Давай обычный чёрный, — я уселся в кресло у стола, заваленного бумагами с модными журналами, и огляделся. Сам кабинет небольшой, но уютный. Большое окно завешено вертикальными жалюзи, шкаф для одежды, два кресла, рабочий стол с факсом, тумбочка с чайником и набором посуды — вот и весь кабинет.

— У меня здесь тесновато, — она невзначай прижалась бедром, когда поставила передо мной чашку с чаем. Затем взяла свою кружку и уселась напротив меня. — Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

— Нормально, вроде. Для твоих дел больше и не нужно.

— Что нравлюсь? — она поймала мой очередной заинтересованный взгляд на свою грудь и кокетливо расстегнула пуговку у блузки, показывая больше, чем нужно.

— Я на чужих жён не засматриваюсь, но, да. Диме с тобой повезло.

— Помнишь, я тебе говорила, у Димочки много дел, и на меня совсем мало времени. Временами бывает так скууучно, — она потянулась руками вверх, и блузка натянулась на полной груди, грозясь порваться. Света победно улыбнулась, опять поймав мой взгляд, и продолжила: — А я закончила курсы массажисток. Хочешь, тебе массажик сделаю. Тайский. Слышал, в чём его делают?

Конечно, слышал. Сейчас все уверены, что делают его исключительно голышом, путая настоящий тайский массаж с суррогатом. Что-то не туда девушку потянуло, надо переводить на другую тему.

— Светик, а ты себе грудь не увеличивала? — я решительно отставил в сторону чай.

Она взялась за свою троечку и сжала её руками:

— Нет, всё своё, натуральное! Ну, так как насчёт массажа?

— Да погоди ты с массажем! Тебя грудь не беспокоит? Что-то мне твоя грудь не нравится.

— Как, не нравится? — она переменилась в лице. — А чего тогда на неё пялишься? Чуть дырку взглядом во мне не прожёг!

— Ты слышала об экстрасенсах? Чумак, Кашпировский? Ну, те, кто через телевизор лечат?

— Пффф, конечно слышала! Да все мои знакомые воду в банках у телевизоров заряжали, только фигня это всё! Сама пробовала.

— Вооот! Значит ты в курсе, что-то такое есть. Мне от деда Дар достался, — я не стал уточнять, что Чапай был неродной, — и он начал проявляться в лечении людей. У тебя в груди какая-то чернота. Ничего не болит?

Света теперь уже задумчиво помассировала грудь.

— Пока ты не сказал, ничего не болело. Но вот так трогаю, и неприятно.

— Разреши, я попробую.

После нерешительного кивка я встал и подошёл к ней. Поводил руками перед грудью, вгляделся. Ну, точно. Опять видны чернильные кляксы внутри, теперь я это отчётливо наблюдаю. Только как на них воздействовать? Представил из пальцев энергетические лучи, чтобы сжечь заразу, но кляксам было глубоко фиолетово на мои потуги. Тогда я взял груди в ладони и сжал, пытаясь выдавить черноту.

— Аааах! — грудным голосом выдохнула неожиданная пациентка. Я же продолжал воевать с чернотой. Представил, что своей волей выталкиваю её из организма девушки. От напряжения в висках застучала кровь, и через несколько томительных секунд неожиданно накатила слабость. Руки безвольно соскользнули с груди, полупрозрачная картинка груди пропала. Я развернулся и еле дошёл до своего кресла.

— Серёжа, ты побледнел совсем! Лица на тебе нет! — Света подорвалась со своего места. — Ты себя нормально чувствуешь?

Она наклонилась ко мне, с тревогой заглядывая в глаза, и я увидел на светлой блузке два расплывающихся грязно-бордовых пятна на вершинах холмов её груди.

— Нормально. С непривычки перенапрягся, сейчас пройдёт, — прохрипел и машинально вытер под носом. Ну, хоть крови нет, как иногда бывало. — Ты на свой бюст посмотри.