Пришлось приложить существенные усилия, чтобы прекратить гонять одни и те же мысли по кругу: о промахе, о известной из информации Рамира организации обороны поселения, о возможных опасностях. Заставил себя поднять взгляд – машинально я всё время нащупывал глазами рукоятки небольшой решётчатой платформы, за которые держался руками. Смешно: даже если мои собственные тактильные ощущения меня обманывают, остаётся ещё адгезивный слой на броне, который просто не даст мне отцепиться. Но стоит чуть ослабить самоконтроль – и я опять машинально гляжу то на руки, то на таймер… Чёрт, скорее бы уже!
Наш буксир всё так же беззвучно пронзал пустоту… или висел неподвижно – это как посмотреть. Движение относительно, в космосе при желании всегда можно найти что-то движущееся параллельно и с той же скоростью, пусть и в сотнях световых лет… Так, ещё раз: «Стоп». Платформа. Закреплённые на ней баллоны с газом, инструменты и расходники. Разгонные сопла, маневровые сопла (которые как бы не должны понадобиться), посадочный ракетный двигатель и в центре всей этой конструкции – упрятанный в кожух массивный диск гироскопа ориентации, полусогнувшие опоры мехны. Флоя напротив меня, по краям платформы так же уцепились за подготовленные рукоятки и упоры для ног дети: центровка нашего, с позволения сказать, транспортного средства – это отдельная песня. А внешне, ей-богу, напоминает какой-то глупый аттракцион типа карусели – обожал их в детстве, возможно, потому, что родители водить меня на них терпеть не могли…
Когда я и мехна мастрячили эту странно выглядящую, особенно теперь, с пассажирами и «обвесом», штуковину, у меня она вызывала ассоциации скорее с трёхмерной паутиной – тонкая ажурная одноразовая конструкция, легко деформирующаяся в случае столкновения с планетоидом и гасящая этим излишек инерции. Так сминаются машины на Земле, поглощая опасную для пассажиров и водителя энергию при столкновении. Опыт моей старшей коллеги совершенно бесценен – тысячи и тысячи мелочей, которые нельзя узнать иначе, чем из личного опыта. Если бы Флоя изначально отказалась проводить все операции вместе со мной и детьми, мы даже до посадки на свою первую цель не дожили бы. А по отдельности каждая «хитрость» выглядит так просто…
Чёрт, эта минута кончится хоть когда-нибудь или так и будет тянуться вечно?! Ещё десять секунд… Достаточно ли я согнул колени? А Вася с Егором? Пластин гравипар тут не предусмотрено, ложементы с амортизацией на платформе-паутине тоже. С другой стороны, перегрузка будет короткая и плёвая… при старте. А вот при посадке… Всё, время! Ну наконец-то!
Перегрузка действительно вышла слабая – для запуска с обшивки нашего космического кораблика использовались запасы газа из больших баллонов с инертом, настоящее ракетное пламя с астероида при удаче уже можно засечь в камеру-телескоп. Другое дело, когда мы будем над самой поверхностью… На самом деле мы подобрались к своей цели почти в упор, и буксир пройдёт ещё вдвое ближе – одновременно с нашим приземлением он окажется на минимальном расстоянии от гигантского булыжника. Нам всего-то и нужно, что преодолеть это мизерное по космическим меркам расстояние, обеспечив себе небольшую скорость вбок. А вот со скоростью вперёд ещё предстоит что-то сделать перед самым касанием поверхности «небесного камня». Гм, «что-то». «Приятно щекочущая нервы неопределённость»… Тьфу. Фигуральное, разумеется – плеваться в невесомости внутри шлема – ещё более идиотская затея, чем участие в любительском десантировании. Разве что там, внизу, нас тоже ждут далеко не профессиональные военные… А лучше не ждали бы вовсе.
Разгон закончился как-то внезапно: дабы не оставлять за собой большое облако чуть менее пустой пустоты и для снижения нагрузки на конструкцию и экипаж, инерт через сопла выпускался около пяти минут. Как только активная часть траектории закончилась, ожил гироскоп, платформу плавно потянуло вбок (на самом деле просто развернуло), и отделившийся баллон, плюнув остатками давления, ушёл в самостоятельный полёт. Ещё поворот – ещё баллон, одновременно избавиться от лишнего веса и финальная коррекция курса. Ещё движение, теперь уже не только в сторону, но и «через голову»: теперь наша «карета» смотрит посадочным двигателем вниз. Всё, с этого момента полная невесомость до конца движения. Мы все синхронно повернули голову в ту сторону, где должен был остаться наш буксир… и, разумеется, ничего не увидели, кроме виртуальной метки в дополненной реальности, рассчитанной терминалами. Если мы всё-таки промахнёмся, точность этого расчёта определит нашу жизнь или смерть: придётся управлять автопилотом корабля удалённо, передавая и принимая телеметрию лазерным лучом…
– Немного не так я себе представляла становление космическим пиратом, когда мечтала об этом, – внезапно выдала Василиса, заставив меня натурально дёрнуться. Ну, космос, тишина, смертельно опасное испытание, страх и депрессия от вынужденного бездействия… и беззаботный голос десятилетней девочки! Хороший такой контраст, круче, чем неожиданно пошедшая ледяная вода во время принятия душа.
Я недоумённо моргнул и покрутил головой: вроде ничего не изменилось вокруг. Почему тогда я чувствую себя совсем по-другому?
– Балда! – немедленно откликнулся Егор. Судя по некоторым ноткам в голосе сына, он тоже был рад поговорить вместо того, чтобы в тишине ощущать себя ничтожной величиной на фоне мироздания. – Мы не пираты, мы диверсанты.
– А что, есть разница? – удивилась Лисса. – Пираты захватывают добычу, в том числе и на космических базах. И мы тоже. На астероиде космическая база. И мы её возьмем на аб-бордаж!
– Точно балда, – фыркнул парень. – Абордаж – это когда космический корабль выходит из прыжка очень близко к противнику, в ходе обстрела лишает хода и подавляет системы внешней непосредственной обороны, и только потом десант. А когда сначала незаметный десант, застающий врасплох, – это диверсия. И мы – диверсанты.
– То есть пираты никогда-никогда не пользуются диверсиями? – скептически возразила брату задетая пренебрежительным тоном Вася. – Тогда у меня для тебя привет от Джона Сильвера!
– Пользуются, – вынужден был согласиться под давлением аргумента Гор. – Но редко. И это всё равно не абордаж. И пираты так поступают очень редко.
– Десант и захват – это абордаж.
– Десант и захват – это десант и захват. Скрытый десант и проникновение перед захватом называется диверсия.
– Ты только что сам это придумал, – категорично заявила Василиса, наверняка комично надувшись.
Связь между нами обеспечивали специально проложенные кабели, ещё одна «мелочь» от Флои: наша платформа вообще ничего не излучала, ещё сильнее уменьшая шансы обнаружения до успешного осуществления, как выяснилось, «диверсии».
– Книги нужно читать, и ничего не придётся выдумывать, – покровительственно оповестил сестру брат.
– Вообще-то о космосе я побольше тебя раз в десять прочла, несмотря на разницу в возрасте, – ядовито отозвалась девочка. – Это пока ты всякие картинки в Интернете смотрел и пони!
– Ч-чего?!
– Того! Или ты думал, я не знаю? Ха!
– Я здешние книжки читал, – не отвечая на обвинение, упрямо возразил сын.
– «Как стать пиратом для чайников», что ли? – Похоже, Васю уже понесло: обычно такие перепалки заканчивались взаимной обидой минут на десять, после чего дети внезапно забывали о произошедшем и продолжали общаться, как ни в чём не бывало. Хотя со стороны Лиссы трогать пони – это покушение на святое и тянет на целый час обиды. Как же, идеальное обвинение – весь из себя такой взрослый и брутальный Гор смотрел девчачий мультик! А вообще странно, чего это они так разошлись? По-моему, первая сцена за всё время во Вселенной-1. – Что, угадала?
– «Боевой устав военно-космических сил[112] Федеративного Союза Систем».
– Ха-ха! Что? Эм… Ты это серьёзно? – Василиса аж сбилась с «высокого слога». – Где взял?
– Ена попросил найти. – Судя по тону, Гор сопроводил эти слова пожиманием плечами.
