Разбудил меня вежливый стук в дверцу. Это был Гвен Макнилл.

— Милорд, мы в долине Холлилох.

Я выбрался из повозки. Ярко светила луна. Мерцали звезды в морозном небе… Под луной сияли снега. Ночь от этого сияния отступила в тени.

Я обернулся, позади было ущелье, здесь в конце лета мы приняли первый бои и одержали первую победу… Полукругом ко мне лицом стояли десять горцев и Гвен, их командир. За эти месяцы мы многое с ними повидали. Они были моей охраной и доверенными людьми.

— Гвен, здесь мы расстанемся. Ты и твои парни можете ехать в кланы — домой. По весне я жду вас в замке.

Вы отлично служили мне и моему дому. Пусть боги хранят вас.

Горцы поклонились мне и поднялись в седла. Еще в Корнхолле я роздал им по 200 талеров, а Гвену передал мешок с тремя золотыми слитками, просто оглушающее пахнущими сливами. Теперь все золото для меня имело запах слив. Гвен же был теперь очень богат, наверное, самый богатый мужчина клана.

— Гвен, передай отцу Нелл, что через неделю выкуп за нее будет ему доставлен.

Горец поклонился, широко улыбнулся.

— Она хорошая девушка, она принесет вам счастье, милорд…

Горцы уехали след в след. Луна отбросила на заснеженные луга от цепочки всадников длинные тени.

Я подозвал лейтенанта Макгайла составить мне компанию в повозке. Он не отказался.

— Ваш парень — лентяй — сказал лейтенант, стряхивая сосульки с седых усов — То и дело спит, а огонь в печи почти погас….

Он наклонился и подбросил поленья в печку, поленом задвинул щеколду.

— Пусть спит. Завтра приедем в замок, работы ему найдется много…

Покачивая мягко, повозка ехала по снежной дороге. Трещали дрова в печи.

Пригревшись, лейтенант заснул и начал похрапывать.

Я перебрался на другой конец повозки, сел рядом с Адель.

Храп усилился. Лейтенант выводил неповторимые трели. Я уже начал жалеть о том, что пригласил его в повозку. Заснуть при таких звуках никак не получится.

Адель проснулась и быстро села на диване. Отсветы от печи не разгоняли мрак, а казалось, делали его еще гуще. Ее глаза блеснули. Рука потянулась к кинжалу в изголовье.

— Милорд, кто там рычит, надеюсь, к нам не забрался лесной зверь погреться?

— Это лейтенант Макгайл, а вовсе не дикий зверь.

Она зевнула, передернула плечами.

— Милорд, выгоните его на улицу! При таких звуках в темноте мерещится всякая жуть! Лучше дикий зверь, чем ваш лейтенант!

— Наш лейтенант, — поправил ее я.

— Хорошо, пусть — «наш лейтенант», но выгнать его все равно надо!

— У тебя нелегкий характер, мой верный паж!

— Извините, милорд — она по-мальчишечьи хмыкнула — Так мне многие говорили.

— Если ты не укоротишь свой язычок — тебе нелегко придется в нашем замке. Моя сестра спуску никому не дает.

— Я слышала. вы берете в жены горянку, даже не аристократку? Ваши горцы весь день только об этом и болтали.

— Горцы Холлилоха не проводят церемоний свадебных. Достаточно заплатить отцу девушки определенную сумму, и она твоя на год.

— А потом?

— Потом она вольна вернуться назад к отцу. Закон позволяет 21 раз так продавать дочь.

— А потом?

— А потом, мой любопытный паж она сама себе хозяйка и деньги берет себе.

— Выходит, горцы торгуют своими женщинами пока они молоды?

— Ты не понимаешь главного — девушку покупают только на год — если жизнь с мужем для нее лучше, чем жизнь в семье отца — она к нему не вернется. Но право уйти от мужа у нее есть всегда. В отличие от ваших равнинных обычаев, когда женщина до самой смерти привязана к мужу, и он ее полный владыка и господин.

— Милорд купил девушку на год?

— Ее зовут Нелл, и она носит моего ребенка под сердцем.

Адель немного помолчала.

— Все-таки, милорд, у вас есть жена, пусть на год, но жена…. Как лорд долины вы можете каждый год брать новую девушку, а старую возвращать горцам, и все в полном соответствии с их обычаями.

— Об этом я не подумал…

— Милорд, я вам даю отличный совет — тем более что церковь никогда не признает это законным браком, и на равнине вы можете жениться на любой аристократке! — Адель захихикала.

— Вассал должен быть почтительным со своим сеньором, а не насмешничать над ним.

— Не будьте букой, Грегори, я вовсе не насмехаюсь, — она схватила мою руку, прижала к своей груди. — Вам стоит только сказать или намекнуть, и я сделаю все что угодно! О. Господи! Этот лейтенант просто невыносим!

Макгайл издал хриплый рык, зачмокал губами, видимо повернулся и тихо засопел.

Мы затаили дыхание. Но храпа больше не было.

— Слава господу… — прошептала Адель — Теперь можно лечь спать. Ложитесь рядом, Грегори, я вас не укушу…

Она подвинулась, и я прилег на край. Она завозилась за моей спиной и возмущенно заявила

— Невежливо сеньору общаться с вассалом, повернувшись к нему спиной!

— Мы легли спать, а не общаться — парировал я.

— Разговаривать с дамой, повернувшись к ней спиной — верх невоспитанности, милорд!

Я развернулся. Ее рука пробралась мне под мышку и дальше и обняла за спину. Мы оказались лицом к лицу. Ее грудь упиралась в мою. Адель тихонько дышала.

Наконец она угомонилась — с облегчением подумал, но как оказалось напрасно.

— У вас красивые губы, Грегори… — прошептала она — не многие женщины могут похвалиться такими…

Я ощутил ее губы на своих. Похоже, опыта у нее было немного… Неуклюже и несмело…

Я обнял и поцеловал ее крепко и долго. Ее губы трепетали…

— Ох, Грегори, вы целуетесь просто чудесно… Еще… пожалуйста.

Я опять поцеловал ее и пустил в ход кончик языка. Она пискнула и попыталась отстраниться, но не смогла…

— Ох, Грегори, зачем это?

— Если тебе не нравится — это не повторится…

— Мне нравится все, что ты делаешь… Поцелуй меня еще…

Мы целовались долго и крепко. Адель просто таяла в моих объятиях. Совсем как Сью…

Мысль о Сью меня отрезвила… Я еду к ней, но готов ей изменить с женщиной, которую знаю всего три дня и которая пыталась меня убить. Что за безумие овладело мною…

— Еще… — шептала Адель… — Еще…

Ее щеки горели, она самая сделалась горячей, словно у нее началась лихорадка. Я поцеловал ее в щеку и . отстранившись, с трудом разомкнул объятия.

— О, нет, Грегори… не уходи…

Из ее рук было просто невозможно вырваться… Но мне удалось. Адель застонала сквозь зубы и ударила кулаком по спинке дивана.

— Ну почему? Почему?

Она мгновенно оказалась на коленях передо мной.

— Ты же хочешь меня… Я же чувствую…

Да, я хотел ее. Я хотел сорвать с нее одежду, войти в ее разгоряченное тело, ласкать поцелуями ее груди. Мое тело рвалось к ней, но разум говорил — нет! В замке Холлилох меня ждали две беременных от меня женщины. Везти туда третью — это безумие. О чем я думал раньше? Я взял ее руку и поцеловал у запястья.

— Ты прелесть… и ты права — я хочу тебя… но не сейчас…

— А когда?

— Я скажу тебе когда…

— Ты поступил мерзко, Грегори! Зачем ты целовал меня? Зачем…

Адель упала на диван и горько заплакала.

Я разбудил лейтенанта и вместе с ним выскочил наружу. Кони подустали и шли шагом.

Остаток ночи и остаток пути я проделал в седле. Морозный воздух охладил мой пыл. И я с трудом мог поверить в то, что между нами с Адель могло что‑то произойти.

Рассветало, когда мой отряд добрался до водопада. Струи парящей на морозе воды обрушивались с высоты тридцати футов. Внизу вода кипела под ударами. Брызги застывали на льду причудливыми узорами. Дорога отсюда шла наверх с наклоном, и моим людям пришлось спешиться и подтолкнуть повозку.

— Еще немного, еще час и мы в тепле! — Подбодрил я продрогших солдат.

Я пришпорил коня и первым выехал на гребень. Я наконец увидел свой дом! Замок Холлилох открылся всего милях в пяти. Стены, башни уже можно было различить.