— Но горцы же поклялись уйти с этой земли?
— Они поклялись Крейгу Макконохи, но не барону Гринвуд! Подумайте об этом, пока есть время!
Крейг, последний воин клана улыбнулся на мои слова.
Глава 25
НОЧНЫЕ ЗАБОТЫ
Заночевал я в доме бургомистра Тудора. Ехать до замка еще через половину город не было сил. Я опять оказался в знакомой комнате. Горел камин. Сэмми стянул с меня сапоги, но раздеться я не успел. В дверь постучали.
В моей комнате появилась неожиданная гостья — дочь Тудора Корнелия.
Она прямо от двери бросилась ко мне в ноги и попыталась поцеловать мою руку.
— Милорд, вы спасли Крейга сегодня, он мне рассказал! Моя благодарность к вам неизмерима… Он мог умереть… истечь кровью… Вы спасли его и меня!
Я поспешил поднять ее на ноги и усадил в кресло напротив.
— Корнелия, я не совершил подвига, за что меня благодарить?
— Нет, милорд — то что вы сделали — настоящее чудо! Я могла бы стать вдовой второй раз.
— Вы уже были замужем?
— Десять лет назад отец выдал меня за уважаемого в городе человека — сьера Дугласа. Он был старше меня на двадцать лет. Я конечно годилась ему в дочери. Дуглас был нежным и добрым со мной. Он торговал шерстью, тканями и его дело требовало частых поездок. Через месяц после свадьбы мой муж отплыл в Конфландию на корабле, и больше его никто не видел. Бог не даровал мне ребенка, и родственники мужа потребовали, чтобы я покинула его дом. Я вернулась к отцу, и все эти десять лет я жалела о том, что не поехала вместе с мужем и не разделила с ним его судьбу, — какой бы горькой и страшной она не была.… Но этой осенью я встретила Крейга — мы полюбили друг друга.… Если бы Крей сегодня погиб — я бы покончила со своей жизнью — хотя это и страшный грех.
Корнелия перекрестилась.
— Крейг мой друг и человек, преданный нашей семье — я не мог бросить его умирать, Корнелия! Я сын дракона, но я не холоднокровная змея…
— Благослови вас, бог, милорд! Многие вас боятся, но я вижу, что вы более человек, чем многие люди в этом городе и окрест!
— Идите отдыхать, Корнелия, завтра шумный и трудный для вас день.
— Хорошо, что все хорошо завершилось, милорд! Настоятель собора всю неделю отказывался обвенчать нас, но сегодня наконец согласился, а настоятель монастыря Святой Варвары прислал к свадьбе две большие бочки монастырского вина с юга… Я буду каждый день молиться за вас, милорд! Покойной ночи!
— Покойной ночи, Корнелия!
Она вышла. А я подумал над тем, что ее слова царапнули мой разум… Настоятель собора отказывался обвенчать, но сегодня согласился… две большие бочки монастырского вина с юга… сундук каноника из Шеллсберри… тайник в монастыре… отравленное вино в кубке Сью… ложная кухарка с моим кинжалом…
На церковников в Корнхолле я не обращал внимание, и похоже зря…
— Сэмми — мои сапоги!
— Милорд, но пора уже ложиться спать.
Я зарычал на беднягу, и сапоги мне были представлены.
Я послал Сэмми за десятком горцев Гвена, а сам прошел в комнаты Элара Тудора. Он еще не спал.
— Стер Тудор, по–моему, в вашей коллекции оружия должны быть надежные и не тяжелые кольчуги?
Отец Иоанн — настоятель городского собора тоже не спали и сам открыл нам дверь дома. Он был одет в рясу, крест на груди… Рослый, но рыхлый мужчина лет пятидесяти с солидным брюшком.
— Отец Иоанн, мне срочно нужно поговорить с вами о завтрашнем дне.
Мы с Гвеном вошли в дом, остальные горцы остались на улице. Священник закрыл дверь на щеколду. У камина две сидевшие монахини при нашем появлении встали, капюшоны были низко надвинуты на их лица.
— Отец Иоанн коротает время не один?
— Это монахини монастыря Святой Варвары — Марфа и Мария… и мы… молились. Что вам угодно, лорд? Время позднее, и может быть мы смогли бы обсудить то что вас тревожит, завтра? После венчания.
— Отлично! Конечно же завтра! На ночь для хорошего сна со мной бутыль великолепного вина из той бочки, что прислал настоятель монастыря бургомистру Тудору. Бургомистр попробовал и очень хвалил. Давайте кубки, отец Иоанн! Выпьем по глотку!
Гвен раскупорил бутылку и передал мне. Священник попятился.
— Тудор пробовал?
— И мы с вами попробуем — ведь хорошее вино редкость в наших северных краях! Сестры Марфа и Мария — и для вас не помешает в этот холодный вечер капелька вина.
— Я не могу пить это вино… я не пью вина, милорд…
— Я не уйду отсюда пока не выпью с вами! — пригрозил я.
— Тогда умри, отродье сатаны! — воскликнула одна из монахинь. В руках монахинь сверкнули клинки стилетов… Я не успел выхватить меч из ножен, как оба клинка вонзились в мою грудь с совершенно не женской силой!
Я заполучил два болезненных пореза, но стилеты вошли всего на полдюйма, дальше не пустила кольчуга. Секундное замешательство дорого обошлось дамам из монастыря. Гвен обрушил клинок меча на голову одной и ударом ноги отбросил другую на пол. Она подскочила с пола с резвостью кошки и опять бросилась ко мне, но напоролась на мой клинок, а Гвен добавил удар своим мечом по шее. Хрустнули позвонки, и монахиня мешком свалилась к моим ногам…
Перепуганный отец Иоанн дрожал у стены, часто моргая.
— Гвен, приведи парней — пусть обыщут весь дом.
Я нагнулся над монахинями — обе мертвы. Рука у Гвена тяжелая.
Хорошо что бутыль в моей руке не пострадала.
— Отец Иоанн, что за безумные монахини ходят в ваш дом? С кинжалами…
Священник молчал.
— А если мои парни вас подержат, а я налью вам в рот это вино? Это развяжет ваш язык, милейший?
А ну ка, ребята, тащите пастыря на стол — откройте ему рот пошире — он будет пробовать монастырское вино с юга!
Священник верещал и отбивался, но сила была на моей стороне.
— Нет! Нет! Пощадите! Вино отравлено! Я не хочу умирать! Нет! Я все скажу! Пощадите!
Бедняга дрожал и запинался, но говорил очень интересные вещи.
Когда мне надоело его слушать, я выплеснул в его потное лицо простую воду из бутыли. Вина там конечно же не было.
Три роты моих людей окружили монастырь Святой Варвары. Остальные роты были направлены на стены и к городским воротам… Суматоха на улицах, топот солдат и цокот копыт, мелькающие факелы перебудили весь город…
В окнах домов близь монастыря засветились огоньки, любопытные лица выглядывали в окна и двери.
Я подошел к воротам и потребовал, чтобы привратник позвал настоятеля.
— Отец настоятель, по сведениям от моих людей в ваш монастырь через стену перебрались сегодня ночью двое убийц, и мы должны обыскать монастырь!
— Здесь нет никого посторонних! — заволновался настоятель — тряся седой бородой — В обители только наши братья–монахи!
— Вынужден вас огорчить, не только братья, но и сестры!
— Лорд Холлилоха ошибается — наш монастырь мужской! Женщин здесь не было и не будет!
— Не мешает в этом убедиться — откройте ворота !
— Я буду жаловаться епископу в Гвинденхолл! Ваши действия оскорбляют церковь!
— Или ворота будут открыты вами или моими людьми — что вы выбираете?
— Я склоняюсь перед беззаконной и бесчеловечной силой…
Рота арбалетчиков вошла в монастырь. Я приказал обыскать все помещения и вывести всех монахов во двор.
Монахов построили в ряд, и я приказал им снять капюшоны. Ворча и шепотом проклиная меня, они подчинились. Монахи переминались с ноги на ногу — мороз ночью усилился, и долго стоять на каменном мощеном дворе было нелегко. Многие попали во двор в сандалиях на босу ногу.
Вдоль ряда монахов я проезжал верхом на коне и сразу заметил три не выбритые макушки.
Этих монахов по моему знаку арбалетчики схватили за руки и вывели вперед.
— Отец настоятель, почему у них не выбрита тонзура?
— Они еще послушники…
Трое послушников стояли молча, пока я не приказал.
— А ну‑ка снимите с них одежду!
Отец настоятель не успел открыть рот для возмущенного крика. Крики и визг послушников были просто оглушающими. В руках моих солдат вскоре бились три голых женщины. Солдаты были удивлены еще больше монахов.
