Сэмми изготовил для него горячий отвар из трав… Заставив выпить все до капли…

Назначив дежурного, горцы зарылись в солому и дружно захрапели… Под такие песни трудно засыпать, но усталость последних дней была отличным средством для сна.

На высохшей попоне, прикрывшись камзолом, я начал погружаться в сон.

— Милорд, я привел вам женщину — шепот Сэмми пробудил меня. Я сел на своем пахучем ложе.

Селянка стояла на коленях на сене совсем рядом. Волосы под чепцом, лет двадцати, не старше, она положила руки на свои колени и опустив глаза ждала… У нее выступающие скулы и тонкие губы. Босые ноги в жидкой грязи…

С точки зрения Сэмми это — женщина, достойная лорда… Она вызывала у меня только жалость…

Я нашел в кармане камзола талер и насильно впихнул в ладонь женщины. Пальцы сомкнулись на монете.

— Отведи ее назад, и чтобы ее никто пальцем не тронул! Сам можешь быть свободен… Не дашь мне выспаться — повешу на воротах за ногу…

Селянка и рассыпающийся извинениями солдат с поклонами исчезли.

Сью, где ты сейчас? Также мерзнешь или ты спишь в тепле? Девушка среди толпы мужчин… Когда же увижу тебя…

Я первый раз в жизни видел море. Оно вызывало страх. Огромное мерно движущееся чудовище, темное в приближающихся сумерках, тысячами языков оно облизывало берег у моих ног… Запах соли и гниющих на берегу растений мне неприятен.

За холмами уже видны тусклые огни Хагерти…

Я послал вперед десяток своих горцев. Отдых в деревне пошел моим воинам на пользу. Наутро, правда, я раздал селянам пригоршню серебра, за удавленных кур, прирезанных свиней и за испорченную молодку… Староста, провожая нас, кланялся до земли… Не думаю, что мои парни ограничились одной девчонкой, но никто больше не жаловался — значит, все решилось полюбовно. Через девять месяцев население деревни существенно должно пополниться.

В этой деревне я оставил Говарда — он был плох, и сажать его в седло — значило просто убить. Я поручил его заботам старосты, добавив золотой дублон. Монета исчезла в его руке мгновенно — вряд ли кто смог ее заметить…

До Хагерти было совсем близко, но я придержал людей. Нас слишком много для того чтобы беспрепятственно проехать в ворота города.

Горцы захватили ворота вдесятером. Им помогло, что в этот момент в город входил припозднившийся обоз. Повозки перекрыли ворота, и стража не смогла их закрыть…

Две роты я оставил спешенными на башне ворот и прилегающих стенах с арбалетами наготове.

Во главе трех рот на конях я отправился в порт.

На церкви суматошно забили колокола… Наше появление заметили, но было поздно.

Распугивая малочисленных прохожих, мы неслись по грязным и узким улочкам….

Небо над головой начинало стремительно темнеть, близилась ночь…

К моему удивлению, между городом и портом не было стены либо каких-то укреплений. Просто внезапно улица закончилась, и перед нами оказался порт. Деревянные причалы, дугой уходящий в море волнолом из серых камней. У причалов стояли два одномачтовых корабля. На одном из них уже суматошно рубили канаты, но отплыть им не удалось. Несколько арбалетных болтов в борт остановили спешное отплытие судна… Мои люди помогли морякам вернуть на борт причальные доски.

Моряки во главе с капитаном, рыжим толстяком средних лет, выбрались на причал.

Мои люди, выстроившись в две шеренги лицом к городу, держали наготове арбалеты.

По два десятка воинов во главе с лейтенантами было послано для обыска судов.

— Капитан?

— Мелиссио, сьер…

— Капитан Мелиссио, куда и с чем направляется ваша» Ласточка»?

Название корабля я прочел на его корме, выше затейливо украшенных резьбой узких окошек.

— Шерсть, шерстяные ткани в Конфландию….

— На борту есть люди герцога Бронкасл?

— Все мои люди здесь. Это мое собственное судно, и до герцога у меня нет никакого дела…

Капитан говорил со мной, но косился в сторону своего судна…

— Милорд, он что-то скрывает... — зашептал Сэмми за моей спиной…

Я обернулся

— Сэмми, помоги парням на судне — может что они пропустили…

Глядя вслед загромыхавшему по сходням солдату, капитан Мелиссио занервничал, при свете факелов его лоб обильно покрыл пот.

— Кто хозяин того судна?

— Милорд, я с ним не знаком… — процедил толстяк.

Сэмми, конечно же, нашел то, что прятал капитан Мелиссио. Через несколько минут парни притащили на причал два тяжелых сундука, окованных потемневшим железом, и молодую женщину. Она отбивалась и визжала, как будто ее волокли на смерть…

— Это моя женщина! — Заявил капитан.

— А сундуки чьи и что в них?

— По какому праву вы хватаете мое имущество?!

Я кивнул, и капитан получил от моих парней пинок в живот и еще пару ударов по жирной шее.

Это оказало волшебное воздействие на визжащую незнакомку. Она замолкла, распахнув глаза и приоткрыв ротик. Довольно милая, лет семнадцати блондинка. Платье ее в ужасном беспорядке.

— Леди, я лорд Холлилоха, Грегори! Могу я узнать ваше имя?

— Бернадетта Сомерсби… — она изобразила изящный поклон. — Мой отец барон Сомерсби…

— Капитан лжет — называя вас своей женщиной?

— Этот мерзавец помогает моим похитителям! Он оскорблял и запугивал меня, милорд Грегори!

Меня похитили вчера здесь в городе люди, которых я не знаю, и привезли на этот корабль! Они держали меня связанной всю ночь и только утром развязали, чтобы… ну вы понимаете... я не могу говорить… — Она уже кокетливо мне улыбалась.

Я послал своих людей за бароном Сомерсби. Бернадетта сказала адрес где они остановились в городе.

Капитан Мелиссио уже был на ногах и больше не хрипел как подыхающий боров…

Сэмми вскрыл сундуки, и при свете факелов в них тускло засветилась гора серебряных талеров.

— Это видимо ваши сбережения? Что скажите, капитан?

Капитан молчал…

— Вы покупаете или продаете женщин, любезный сьер Мелиссио? Какова цена на сегодня? Сколько стоит баронесса?

С соседнего судна мои люди приволокли капитана, тот был мертвецки пьян и с трудом держался на ногах. Он бессмысленно бормотал и закатывал глаза. Его судно — под названием «Попрыгунья» не было загружено товаром…

Я приказал оттащить капитана назад в его каюту.

Приехавший с моими кавалеристами барон Сомерсби, высокий худощавый и седой старик, не проявил, к моему удивлению, особых эмоций. Он представился мне и обнял зарыдавшую дочь.

Сын Элара Тудора — молчаливый крепыш Бертольд Тудор, сделал мне незаметный знак рукой. Я подозвал его.

Мы отошли по причалу чуть дальше.

— Странная история, милорд — может так было, что старый барон сам продал свою дочь? Сомерсби известный, но захудалый род. Их поместье в нескольких милях севернее Хагерти, и я слышал, оно очень дурно управляется и содержится.

— Поправить дела за счет продажи дочери, это весьма странный поступок!

Но что мне делать с капитаном Мелиссио?

— По законам королевства за похищение и торговлю женщинами благородного происхождения наказание одно — смерть на виселице!

— Тогда сегодня вам не отплыть — один капитан пьян, другого мы повесим. Придётся оставаться в городе до завтрашнего дня — это я не планировал… Большой ли здесь гарнизон, есть ли оружие у горожан?

— Об этом я ничего не знаю, милорд…

Я вернулся на причал и приблизился к сумрачному капитану.

— У вас есть выбор, милейший Мелиссио — сказал я негромко, только для его ушей.

— Повиснуть в петле или выйти в море с моими людьми на борту и доставить их к берегам Конфландии.

Капитан в изумлении посмотрел на меня.

— Ваше серебро пока останется у меня — в качестве залога исполнения вами моего поручения.

— Вы не шутите, милорд? Вы действительно — лорд–дракон?

С Бертольдом Тудором я отправил пятерых кавалеристов.

Проводив удаляющуюся в темноту корму «Ласточки» я скомандовал возвращение.