Мессир породил гром и молнию и они теперь в моих руках!

Из Хаббарда я, конечно же, опять заехал в замок Харперов.

Барон Джаред дал мне вассальную клятву, преклонив колено. Я принял клятву и объявил его коннетаблем замка.

Ужин по этому поводу был дан праздничный. Мясо косули, запеченные перепелки и фаршированные рыбины украсили стол. Красное и белое вино из подвалов замка было превосходным

Потом были танцы.

В Харперхоллле оказались неплохие музыканты.

Доротея обзавелась целым выводком свеженьких девиц в качестве камеристок. Мои офицеры танцевали с ними. Я кружил хозяйку дома. Мой новоиспеченный коннетабль сидел за столом и печально смотрел на танцующих. Из блестящего придворного превратиться в коменданта провинциального замка — это, конечно, не был повод для его веселья!

— Грегори, мне нужно сказать тебе что‑то важное!

— Говори, моя прелесть!

— Здесь слишком много посторонних ушей…

— В твоем замке есть посторонние уши?!

— Я хотела бы говорить с тобой наедине!

— А как я хочу этого!

— Я знаю, что у тебя на уме!

— Только ты!

— Сегодня — да, а — завтра?

— Завтра будет еще один день.

— Ты уедешь, а я останусь ждать! Ты как зимнее солнце — все его ждут, но оно так редко выходит из‑за туч и так ненадолго!

— Но солнце не исчезает навсегда, оно обязательно возвращается!

— Только это спасает меня от тоски длинными одинокими ночами!

Доротея взяла меня под руку, и мы покинули зал. Звуки лютни и свирели затихли за закрытой дверью.

Мы поднялись на второй этаж и прошли до самого кабинета в конце коридора.

Свечи горели на столе в канделябре. Постель приготовлена и светилась белоснежными простынями. Обняв за талию свою даму, я попытался вести ее к этому алтарю любви, но графиня заупрямилась.

— Грегори, не спеши, выслушай меня сначала!

Я обнял ее и начал короткими поцелуями ласкать ее обнаженную шею.

Ладони Доротеи уперлись в мою грудь.

— Подожди, Грегори, выслушай меня!

С трудом я прервал ласки. Наши лица были так близко, что мы почти касались носами друг друга. Аромат жасмина забирался в мои ноздри.

— Грегори, я разорена!

— Кем?

— Жизнью, обстоятельствами, людьми! Какая разница — кем или чем?! У меня нет средств содержать этот замок!

— Его буду содержать я! Это не проблема!

— Но мои долги ростовщику?

— Разве я не вернул графу все расписки?

— Я опять влезла в долги! После смерти графа никаких средств в замке я не нашла, и это странно — он был так прижимист!

— У кого ты взяла в долг?

— В Корнхолле у Тудоров есть контора, ростовщическая контора. Я заняла 20000 талеров месяц назад и они, увы, закончились.

— С Тудорами я договорюсь, малыш, что еще?

— Два поместья на юге, что были моим приданым, Джаред передал в управление герцогу Лонгфордскому до погашения долга, и доходов у меня больше нет, Грегори…

— Джаред, похоже, обобрал вас до нитки! Для чего ему потребовалась такая куча денег?

— Джаред оплачивал расходы королевы–матери…

— Разве королева была бедна как церковная мышь?

— Содержание ее двора оплачивал регент, а он очень прижимист был… Королева пользовалась кошельком брата как своим…

— Благосклонность королевы дорого обошлась вашей семье, Доротея!

— Увы,… она потупила глаза. — Просить у тебя денег я не могла, но Джаред настоял…

— Он знает о наших отношениях?

— Да…

— Для чего сокровища дракону — для того чтобы дарить тому, кого любишь! Недостатка в средствах больше у тебя не будет.

Я поцеловал ее в губы. Она пылко и благодарно ответила.

Мысль царапнула мою голову — «А не поискать ли золото покойного графа?»

— Ты искала в замке деньги покойного графа?

— Конечно, Грегори, но ничего не нашлось!

— Попробуем вместе и сейчас! Где его любимые комнаты? Здесь?

— Нет — эта комната обычно пустовала. Он любил сидеть в зале внизу или на верхней площадке донжона при хорошей погоде.

— Начнем с донжона!

Донжон — главная башня замка Харперов — это квадратная махина из серого камня стоял рядом с основным зданием, и туда вел коридор. Вооружившись зажженным факелом, мы пошли в темноту.

Доротея шла рядом и показывала дорогу. Она вцепилась в мою руку и шла рядом, постоянно соприкасаясь со мной бедром. Она чего‑то боялась.

Дверь, ведущая в донжон, приоткрыта.

— Дверь не закрывается?

— Обычно нет…

Мы вошли в обширный зал с высоким сводчатым потолком. Здесь царил сумрак, пахло плесенью и мышами. Скамьи и лари темнели вдоль стен. Довольно скупая обстановка! Я прошелся вдоль стен, осторожно принюхиваясь. Увы! Сливами не пахло. На следующий этаж мы поднялись по темной лестнице, проложенной в толще стены. Здесь также царило запустение. Оставалось подняться на площадку донжона.

Доротея дрожала.

— Чего ты боишься?

Ее зубки выбивали дробь. Она прижалась ко мне. Я наклонился к ее лицу — она крепко зажмурила глаза.

— Может быть, дальше я пойду один?

— Я… только… с тобой…

— Не бойся, зайчонок мой!

Наконец последняя дверь, несколько ступенек, и мы на площадке донжона, прикрытой от осадков крышей на массивных брусьях.

— Пришли… Убийца и прелюбодейка… — прошелестел бесплотный голос.

Ахнув, Доротея тяжело повисла в моих руках.

Туманные струи у парапета стекли в тугой комок.

Призрачный граф Харпер злобно уставился на меня прозрачными глазами.

Я с любопытством рассматривал призрачного врага.

В нашем замке в Холлилох таких субстанций не имелось.

— Какого дьявола вам не лежится в могиле, милейший?

— Заткнись, наглец, спит с моей женой и все ему мало…

— Жаль, что я не могу убить тебя второй раз! Но очень интересно, почему ты появился именно здесь? В этом месте.

— Не твое дело, молокосос…

Смерть явно не смягчила характер графа.

Я улыбнулся и закрыл глаза. У призрака имелась легкая зеленоватая аура, и она явно привязана была к полу, как бы росла из него.

Открыв глаза, я, осторожно опустив бесчувственную графию на пол, приблизился к призраку и ощупал камни под ним.

Покойный граф сквернословил не переставая. Но я ощутил запах сливы. Золото было здесь! Факел лег на каменный пол, и это света не прибавило.

Обнажив кинжал, я попытался отковырять шов между камнями. Лезвие соскользнуло, и блестящая царапина возникла на камне. Я провел кинжалом рядом и еще и еще… Вместо четырех булыжников в пол были вмурованы искусно замаскированные под камень слитки золота.

— Грабитель… Убийцы… Мерзавец…

— Убирайся в свой склеп!

Я разозлился немного и хлопнул в ладоши, словно пытаясь поймать муху.

— А–а–аах…

Призрак растаял.

— Давно бы так…

Спрятав кинжал в ножны, я вернулся к графине.

Похлопал ее по щечкам, но без толку. Приходить в себя она не пожелала.

Тогда я запустил руку под юбку и отправился разыскивать знакомый путь к воротам радости и наслаждения. Это подействовало. Доротея заворочилась, задвигала ногами, и не успел я ахнуть, как меня наградили оплеухой. Графиня быстро села.

— О боже, Грегори, извини меня! На миг мне почудилось что это мой старый муж пробирается под юбку.

Доротея с опаской огляделась.

— Я его прогнал, малыш, и наконец‑то нашел твое наследство! Смотри! Здесь, по меньшей мере, пятьдесят фунтов золота!

— Ты нашел сокровище! Милый Грегори!

— Главное сокровище этого замка — это ты!

Мы долго целовались над золотыми булыжниками, пока факел не затрещал, готовясь погаснуть. Подхватив его, мы поспешили вниз в нашу уютную белоснежную постель.

Голенькая Доротея прижималась к моему слегка запотевшему боку. Мы отдыхали после бурного восторга плоти.

— Грегори, я кажется беременна…

Я от такой новости затаил дыхание.