Вскоре темный силуэт оказался вполне различим. Человек стоял посреди улицы в плаще с капюшоном. Рост небольшой. Подросток или женщина. Я насторожился. Подросток или женщина с кинжалом могут оказаться опаснее двух громил с мечами. Я остановился в четырех шагах от темной фигуры и заговорил первым.

— Доброй ночи. Могу ли я помочь чем‑то?

— О, слава богу, вы монах!

Мелодичный женский голосок!

— Леди одна в такое время на улице? Я готов вас сопроводить, вот только город мне не знаком, я только сегодня приехал по делам аббатства. Мое имя Мартин, брат Мартин, если вам угодно.

— О, само небо послало вас мне, брат Мартин. Я всего несколько дней здесь живу в квартале оружейников у моей кузины. Это улица Брони, дом 6 .Я пошла к вечерней службе в церковь и затем обнаружила, что мой слуга, что должен был ждать в притворе — исчез. Я ждала, а он не пришел. Священник закрывал двери храма, и мне пришлось идти в темноте… Я заблудилась и, услышав ваши шаги, так обрадовалась! Помогите мне, и я заплачу вам.

— Тише, ни слова о деньгах, леди, у стен тоже бывают уши.

Мы дальше пошли уже рядом. Женщина вцепилась в мою руку.

Заполучив меня в провожатые, она как воды в рот набрала. Только что щебетала и вот полная тишина. Я приписал эту перемену ее страху и, как оказалось далее, совершенно ошибочно.

Моя спутница произнесла всего несколько слов по пути к дому на ул. Брони.

Она на перекрестке указала путь направо и затем когда мы вышли к кварталу оружейников.

Поперек улицы было выставлено заграждение из бревен, у которого при свете факелов несли службу пять конфландских пикинеров с сержантом и двое местных, видимо подмастерья, вооруженные арбалетами.

Моя спутница выступила вперед и что‑то быстро показала сержанту в руке. Конфландец, рослый, краснолицый дядька лет сорока, кивнул, и заграждение слегка сдвинули, открывая для нас проход.

Пикинеры скучали, и наше появление не осталось без комментарий.

- La lady est rusйe, le moine accompagnant et l'amant! /Леди хитра, монах — он и сопровождающий, и любовник!

- Jean, j'engage le pari, il а elle insйrera maintenant et comme il faut! / Жан, держу пари, он ей сейчас вставит и как следует!

- Oui vraiment non comme tu hier — as comblй la fille rurale les jambes en l'air, mais le plus pour la cabouche le fumier et la paille se rйpandaient!/Да уж не как ты вчера — завалил селянку вверх ногами, а самому на башку навоз и солома посыпались!

Солдаты захохотали.

Моя спутница никак не отреагировала на грубые шутки. Не знала конфландского языка?

Квартал оружейников освещали фонари, почти на каждом доме, обычно подвешенные на кованой опоре над дверью или аркой входа во двор.

При свете фонарей я разглядел профиль своей спутницы. Ей было под тридцать лет. Женщина в самом расцвете здоровья и красоты. Лицо ее показалось мне смутно знакомым, эти полные губы, подбородок!

— Леди, не мог я вас видеть ранее?

Блеснули глаза из под капюшона, улыбка тронула губы.

— Мы пришли. Вот дом моей кузины, брат Мартин. Я очень вам благодарна! Я хочу вас представить моей кузине, идемте!

На стук кулачка, открылось зарешетчатое окошко в двери.

— Это вы, леди?

— Да, Тристан, открывай скорее, со мной гость — брат Мартин, он устал и не отказался бы от капельки вина!

Загремел засов, и дверь распахнулась в желтый от света свечи коридор.

Незнакомка убежала вверх по лестнице, не оборачиваясь. Привратник, невысокий но крепкий мужчина средних лет с черной бородой, запер дверь и провел меня через дверь в комнату на первом этаже, сумрачную и весьма аскетичную — нештукатуренные каменные стены, вдоль которых расположились деревянные лари и скамьи.

Я присел на скамью. На противоположной стене слабо светилась маслянная лампа.

Я терпеливо ждал, и через полчаса пришел привратник и пригласил меня наверх в покои леди.

Дверь за мной закрылась. В большой комнате, освещенной только пламенем в камине, тепло и уютно. Стол, накрытый для ужина на двоих, кресла, шкафы с посудой и книгами, ковры на полу, толстые шторы на окнах.

Женщина в длинном платье, с распущенными по плечам волосами стоит у камина, протягивая руки к огню …

Мне виден только темный силуэт, так как пламя слепит глаза.

— Располагайтесь, брат Мартин. Вода для омовения рук справа от двери в тазике.

Женщина говорит как‑то невнятно.

Я мою руки и, вытерев их о салфетку, подхожу ближе к камину.

— Я благодарна вам за кузину, брат Мартин. Она могла пропасть на этих улицах. В городе так опасно…

Я захожу сбоку. Женщина поворачивается ко мне лицом и смеется, вынимая из‑за щеки крупный орех.

— Я вас обманула? Признайтесь?

Ночная незнакомка хохочет.

— А где же ваша кузина?

— Спит, конечно! — незнакомка пожала плечами и сделала приглашающий жест.

Мы сели по разные стороны стола, но прежде леди от лучины зажгла свечи в канделябре.

С блюда на столе она ловко наложила в мою тарелку куски жареной курицы и кусочки овощей с зеленью. Затем разлила в стеклянные бокалы пурпурное вино.

— За встречу!

Женщина поднимает бокал.

Мы отпиваем по глотку.

— Я могу узнать ваше имя леди?

Светло–русые волосы, прямой нос, полные губы, зеленые глаза. Она похожа… на Бернадетту… если бы та смогла прожить еще десять лет…

В груди возникло стеснение.

— По вашим золотым глазам, Грегори, я вижу, что вы догадались о том кто я?

Она меня знает, и моя маскировка ее не сбила с толка. Но кто она?

Незнакомца улыбается и произносит:

— Я — Мария — сестра Адель, Бернадетты и Ричарда.

— Мария, но мы раньше не встречались! Как вы узнали меня?

Баронесса смеясь, протягивает руку к низкому столику слева и прикладывает к лицу черную полумаску.

Я откинулся на спинку кресла, с трудом сдержавшись от того, чтобы разинуть рот как сельский простак. Девушка в полумаске, маскарад в Корнхолле, бешеная ночь с двумя любовницами…

— Это вы были тогда на маскараде в Корнхолле?!

— Там мы тебя подловили, красавчик!

— Я помнил о той ночи всегда, баронесса! Вы меня ловко провели! Но кто был с вами? Кто вторая дама?

— Мы были вдвоем — я и Адель, мой король…

Сестра весьма серьезно восприняла вашу угрозу по поводу развода из‑за бездетности брака! Она решила провести с вами ночь, да так чтобы вы об этом не узнали, а потом родить от вас дитя — вот тогда развод бы ей не грозил. Маскарад пришелся кстати. Можно надеть маску и остаться неузнанной. Она простушка — моя Адель. Она от вас не понесла. Ей это и раньше не удалось, когда она принимала вас как своего мужа. Увы, все досталось мне — беременность, роды, вскармливание младенца… Она хотела, но не получила, а я не хотела, зато обрела! Жизнь порой преподносит удивительные сюрпризы, Грегори!

— У вас есть ребенок от меня?!

— Есть, прелестный мальчик.

«Четвертый бастард за три года, Грегори! Ты весьма плодовит!»

— С этой новостью мне предстоит освоиться… Теперь я понимаю, что наша встреча на ночной улице не случайна. Как вы узнали, что я в Гвинденхолле?

Мария улыбнулась.

— Это не мой секрет, Грегори.

Она отпила еще глоток вина.

— Вы и правда часто вспоминали ночь на маскараде?

— Я помню каждую деталь! Каждый поцелуй!

— Но Адель вы не узнали! Не узнать собственную жену! Однако… Вы до сих пор злы на нее?

— Нет, Мария, я уже забыл обо всем плохом. Я по ней скучаю, следует признать…

— У вас нет недостатка в женщинах, и если Адель вернется — вашей свободной жизни придет конец. Она ревнива и скора на руку.

— Я знаю… Где наш малыш? Я смогу его увидеть?

— Он в надежном месте и далеко отсюда. Сможете ли его увидеть — зависит от вас.

— Я готов сделать все что угодно.

— Молодые мужчины легкомысленно относятся к детям. Вы разбрасываете свое семя не думая о последствиях!