— Я готов проявить милосердие и снисхождение, но почему для меня нет ни милосердия, ни снисхождения?

Герцог Бронкасл увез из нашего замка тела моих родителей. Где они? Я рассчитываю вернуть их и похоронить достойным образом!

— Об этом его преосвященство совершенно ничего не знает! Клянусь честью, лорд Грегори! Теперь, когда герцог исчез, а его сын — Генрих пал от вашей руки — не пора ли вложить меч в ножны? Земли короны заняты вами совершенно безосновательно. Его величество король Руперт не имел совершенно никакого касательства к событиям, вас опечалившим…

Я встал. Злоба кипела в душе.

— Пока я не получу тела родителей, меч в ножны не вернется! И прошу учесть — я еще ничего не начинал! Все еще впереди…

На этом переговоры закончились. Граф Джаспер отправился ночевать в город. Бургомистр предоставил ему часть своего дома для этих целей.

Я мерил комнату шагами. Меня не принимают пока всерьез! Пора показать зубы этим южанам! Мне позарез нужны отец Симон и лейтенант Жасс! Мне нужен янтарь Гартунга. Сью была права.

Майк стелил мне постель, когда появился мой инспектор Фостер. Знаком я отпустил Майка.

— Милорд, вместе с графом, в его свите приехал барон Джаред. Он очень хотел бы встретиться с вами без огласки, тайно. У меня в городе есть тайное место — если вы согласны, назовите время для встречи, и я проведу барона.

— Тот самый барон Джаред — шурин лорда Харпера?

— Тот самый, милорд.

— Тогда сегодня, через час.

Неприметный домик у самой городской стены, куда привел меня Сэмми, был темен.

Тишина вокруг стояла просто оглушающая.

На условный стук дверь открыла пожилая горожанка. Она с поклоном пропустила меня внутрь.

Барон Джаред ждал меня у почти затухшего камина.

— Лорд Грегори?!

— Барон Джаред?

Он был не похож на сестру — графиню Доротею, смугловатый невысокий и худощавый брюнет с большим носом и карими глазами.

Я сел напротив барона.

— Лорд Грегори, я здесь по поручению королевы–матери. Ее величество включила меня в свиту лорда Джаспера ради того, чтобы я передал вам ее послание.

Я взял письмо и бегло пробежал при багровом затухающем свете углей в камине.

— Вы знакомы с содержанием письма, барон?

— Безусловно, лорд Грегори, королева-мать полностью мне доверяет!

Ее величество просит вас не как королева, а как несчастная мать — вылечить короля Руперта! Королевские и приглашенные маги за все эти два десятилетия не смогли излечить его величество. Вы последняя надежда королевства!

— Мятежник — последняя надежда королевства?

— Вы не мятежник, поскольку вы не были вассалом короны! Спасите Руперта и нашу страну, лорд Грегори!

Итак, слухи о моем таланте целителя дошли до Гвинденхолла! Вылечить короля — а будет ли он мне благодарен? Благодарный король — странное словосочетание! В хрониках я такого не встречал. Может ли быть в природе благодарный правитель? Может ли быть в природе волк, кушающий травку? Слабый король — слабая власть! Нужен ли мне сильный король? Черта с два!

— Как ее величество все это представляет? Я сяду в седло, прискачу в Гвинденхолл и раз–раз — излечу короля Руперта?

— Ее величество обеспечит вам гарантию неприкосновенности! Вы можете взять с собой свиту любой численности.

— Привезите мне письменные гарантии от королевы–матери и от регента — тогда наш разговор будет иметь продолжение.

На этом я раскланялся, пожав на прощание твердую руку барона.

Вернувшись в замок, я вызвал капитана Макнилла.

— Настоятель монастыря и две монахини с прошлой осени находятся здесь в подвале замка. Они еще живы?

— Что им сделается, милорд? По вашему приказу их снабдили теплыми тюфяками, одеялами и кормят с замковой кухни — что нам, то и им подают. По–моему они даже поправились!

— Мне кажется, ты путаешь что‑то, мой друг! Они не пережили зиму и умерли от простуды, и похоронили их где‑то на опушке леса?

— Милорду лучше знать — меланхолично сказал капитан и хитро прищурился. — Прикажете похоронить сегодня ночью? Рядом с ростовщиком?

— Лучше перед рассветом.

Недобитый враг другом не станет — говорил отец. Я больше не буду оставлять за спиной недобитых врагов.

Лорд Джаспер уехал на следующий день, увозя мои письма регенту и королеве–матери с изысканными выражениями уважения, восхищения и готовности исполнить их любые просьбы и повеления.

На следующий день с тремя ротами арбалетчиков и четырьмя ротами пехоты, посаженной на повозки, я выехал в Гартунг. Перед отъездом я отправил с письмом к Сью отряд конных горцев. В письме я подробно написал о всех событиях за последние дни и приложил письма регента и королевы–матери.

Теперь мой отряд направлялся к реке Шелл по короткой дороге.

Весной путешествовать гораздо приятнее — травка зеленеет, солнце светит, птички поют.

На повозках везли изрядный запас еды, холщовые палатки — мне самую большую.

В поход я взял с собой Говарда, хотя он еще не совсем пришел в норму. Но теперь у него была собственная повозка и слуга, так что мой секретарь большую часть пути спал как медведь в берлоге, зарывшись в сено и укрывшись меховым плащом.

Дорога была оживленной — торговые обозы встречались нам по десять раз на дню. Дороги высохли, и торговцы устремились за барышом.

Ночевал я в палатке. Грязные постоялые дворы меня не привлекали. Еду готовили горцы на кострах, и я питался рядом с ними. Правда, они больше нажимали на бобы, а я выбирал жареное и запеченное мясо. Пустоши с каменистой землей тянулись вдоль дороги. Унылая местность — ни деревень, ни городов!

На четвертый день встречные обозы торговцев пропали как по мановению руки.

Я послал разведку до самой реки Шелл.

К вечеру разведчики вернулись. Паромная переправа через Шелл разрушена, канат обрезан. Короткий путь до Гартунга перекрыт. Я не удержал за собой Шеллсбери, и в этом большая ошибка. Кто же занял Шеллсберри?

Я повернул отряд, и мы двинулись вдоль берега вверх по течению.

Конные дозоры были в постоянном поиске.

На следующий день мы вышли к поселку углежогов. Никого там, конечно же, не было — местные заприметили моих людей и успели удрать в лес. Мои офицеры предложили подпалить хибары, но я запретил. Тяжелый душный дым от тлеющих куч угля забивал дыхание, и мы поспешили прочь.

Наше движение замедлилось — дорог здесь практически не было. Пришлось двигаться по самому речному берегу по низким луговым землям. Разведчики ушли вперед. Они периодически поверяли глубину реки — искали брод.

Через день мы вышли к болоту. Без проводников наш путь наобум грозил затянуться на долгие недели.

Здесь на берегу Шелл вы встали на ночевку, примерно в миле от края болот. Я решил утром направить разъезд в обход болота. На сколько миль оно тянется — стоило узнать.

Когда совсем стемнело, я спустился к воде.

В траве, молодой и сочной стрекотала какая‑то живность. Мерцали звезды. От дальних костров бледные сполохи тянулись по воде.

Присев на корточки, я опустил ладони в холодную воду. Мысленно произнес слова приветствия и вызов…

Время тянулось — никакого ответа.

Я повторил приветствие и вызов…

В десяти футах от меня без плеска из воды поднялся бугорок — выше–выше.

Мокрые волосы облепляли голову бледной до синевы девушки. Она всплыла из воды по самые груди. В сумраке я видел только контур фигуры и не различал черт ее лица.

«Я звал дважды». — произнес я мысленно.

«Кто ты, незнакомец? Зачем зовешь духа реки?» — прозвучал тихий шелестящий голос в моей голове.

Я прикрыл глаза и увидел зеленоватую ауру магического существа.

«Ты не дух реки, милая….»

«Кто ты?»

Я сжал кулаки и вбросил силу в ледяные струи. Оранжевые сполохи волной окатили нежить.

«Ох!»

Я открыл глаза. На воде никого не было. Паршивка испугалась….