— Перье бывает у вас?

— Да. Он не любит гостей в своем жилище — в этой заплесневевшей башне, воняющей пометом летучих мышей! Завтра он придет сюда вечером. Вам нет нужды, Грегори, пробиваться через охрану в его башню. Он сам придет… Ненавижу его слюнявый рот!

— Вы очень откровенны со мной. Почему?

— Вы не дурак и не трус, Грегори! Я хочу вашего доверия и я хочу вас…

Поднявшись со скамьи, она обняла меня, тесно прижавшись своими бедрами к моим. Ее руки быстро освободили меня от простыни .

Чего желает женщина — того желают боги — так говорили древние.

Утром я пробудился в маленькой спаленке на удобной постели, совсем один. Сюда мы вчера перебрались с Марией из мыльной комнаты, утолив первый любовный голод. Все дальнейшее произошло здесь. Простыни пахли женской кожей, тем неуловимым ароматом нежности и томления…

Вот только вместо одежды монаха на скамье лежало белье и одежда обычного горожанина, дополненное синим плащом с капюшоном. Кольчуга и пояс с оружие как раз и лежали под этим плащом.

Я успел надеть только штаны. В дверь постучали.

С подносом, накрытым салфеткой, вошла Мария. На ней сегодня скромное платье горожанки темно-зеленого сукна и белый чепец на голове, под которым спрятаны волосы.

— Доброго утра, Грегори!

— Доброго утра.

При свете дня я с любопытством рассматривал ее.

Поставив поднос на стол, она повернулась ко мне.

Мы молча смотрели друг на друга, и слов не требовалось. Взаимная симпатия, родившаяся вчера ночью, не исчезла поутру. Я словно вернулся к женщине, которую давно знаю после разлуки. Ее сходство с Адель и Бернадеттой сейчас было более чем заметным. Семейка Соммерсби не желала надолго со мной расставаться. Три сестры одна за другой врываются в мою жизнь. Как долго продлятся наши отношения с Марией? Я не знал. И боялся загадывать.

— О чем вы думаете, Грегори?

О, боги, любимый женский вопрос! Почему они хотят знать о чем мы думаем когда рядом с ними? Разве мало того что я рядом? Женщине необходимо знать и немедля о чем ты думаешь!

— О нас с вами, — честно признался я.

— Я не претендую на постоянное место рядом с вами. Достаточно если вы хоть иногда будете обо мне вспоминать! Я не ревнива, и если вы разделите ложе с другой — это не испортит мне настроения и не вызовет неприязни или злобы. Десять лет в монастыре приучили меня к смирению…

— Какое имя вы дали нашему ребенку?

— Его зовут — Грегори. Это имя мне нравится более других. Здесь завтрак. Ваша одежда постирана и сохнет. Поэтому я приказала Тристану принести что‑то подходящее вам по росту. Завтракайте, а я приду через полчаса. Хорошо?

— Благодарю вас, леди, за ваше искреннее и своевременное гостеприимство.

Мария улыбнулась и вышла, а я, одевшись, приступил к завтраку.

Закончить завтрак мне не позволили.

Дверь без стука распахнулась. На пороге возник мужчина в длиной лиловой мантии до пола. Иссиня–черные волосы коротко пострижены. Крючковатый нос с горбинкой и пронзительные карие глаза под густыми кустистыми бровями.

— Кто такой?! — каркнул мужчина.

— Вы помешали мне позавтракать, сьер, закройте дверь!

Мужчина вперил в меня колючий взгляд. Я поднялся на ноги и шагнул к нему навстречу. Наглецов следует ставить на место сразу.

Незнакомец впился взглядом в мои глаза, и лицо его вытянулось, рот перекосился, глаза расширились. Он вскинул руки перед собой, и между ладонями мгновенно возник файербол величиной с человеческую голову. Тут-то я догадался, кого принесла ко мне судьба.

— Франсуа Перье? Вас-то мне и надо!

Маг швырнул в меня файербол, но тот, едва оторвавшись от ладоней его, фукнул и исчез. Я рванулся вперед, а маг от меня. Таких быстрых бегунов я еще не встречал. Стремительный, как испуганная крыса, конфландский маг пронесся по коридору и скатился по лестнице. Добежав до лестницы, я не обнаружил мага, зато десяток конфландских алебардистов присутствовал, и они топали наверх, выставив острия алебард .

Теперь побежал я. Заперев дверь на засов, я подхватил со скамьи пояс, кольчугу и плащ и бросился к окну. Распахнув его, я увидел внизу грязноватую улочку между домами и пару бредущих прохожих.

В коридоре топот. Засов долго не продержится против дюжих солдат, и я с этой мыслью скаканул из окна. Брызги грязи полетели из-под моих ног.

Хорошо, что здесь не мощеная камнем мостовая!

Я быстро укрылся в ближайшей арке ворот, пропахшей дерьмом и мочой. Натянув кольчугу, застегнул пояс и накинул на плечи плащ.

Из арки вышел обычный горожанин и побрел не спеша прочь.

Через полсотни шагов я вышел к границам квартала оружейников. Здесь стояли конфландские алебардисты и местные ополченцы. Я сделал вид, что мне не туда, и неторопливо свернул на соседнюю улицу. Пройдя пару улиц, я убедился в том, что выходы из квартала перекрыты и никого не выпускают. Я сделал круг и вернулся на улицу Брони.

Дом 6 пылал факелом. Множество зевак глазело на пожар. Жители соседних домов стояли с ведрами наготове. Я присоединился к толпе, набросив капюшон на голову.

Но виновник пожара — маг Франсуа Перье стоял здесь же в окружении охраны и контролировал процесс горения. Послушное его пассам пламя било только вверх. Горело мощно, словно пожар раздувался мехами. Языки пламени били из окон вверх. Крыша рухнула на моих глазах. Стоп искр унесся в голубое небо.

Зеваки, завороженные красотой и силой пламени, шептались вполголоса, косясь на мага:

— Подпалил дом, урод конфландский!

— Ничего и никого не боятся…

— Завтра и город весь так сожжет…

— Никто с ним не справится,ввидно, сильный маг!

Дом сгорел быстро. Остался только каменный остов да большая куча рдеющих углей внутри стен. Что случилось с Марией? Она жива? Почему маг пришел не вечером, а утром? Множество вопросов теснилось в моей голове.

В сопровождении алебардистов маг ушел по улочке влево.

Жители соседних домов бросились заливать остатки пожарища водой.

Над толпой возник осанистый мужчина с бородой, в черном берете, видно, ему подкатили бочку или какой‑нибудь ящик вынесли.

— Братья оружейники! Маг покарал врагов королевства и предупредил, что такая участь постигнет каждый дом, в котором приютят врагов нашего всемилостивейшего короля! Расходитесь по домам!

Мастера цеха пройдут по кварталу и проверят — есть ли здесь чужаки! Если не хотите чтобы ваш дом превратился в головешки — гоните чужаков на улицу! Расходитесь по домам!

Я пожал плечами и вместе со всеми побрел прочь. Только вот им было куда расходиться, а мне нет. Оружейники будут теперь шарахаться от чужаков, а конфландцы с их помощью проверят каждый дом. Маг уверен, что я далеко не ушел. Среди дня слишком много людей на улицах — успею ли я воспользоваться заклинанием?

Ударили колокола на цервки на соседней улице. Десять часов.

Церковь… Я повернул к ней.

Мария вчера ночью рассказывала мне многое, но начала со вранья. Церковь расположена на соседней улице, и женщине нет нужды идти так далеко и за пределы квартала чтобы присутствовать при вечерней службе.

Церковь приземиста и сложена из светлого песчаника. Ей не меньше трех сотен лет. Видимо, она помнит времена короля Эдмунда Смелого.

Я вошел в притвор и, откинув капюшон на плечи, перкрестился.

После утреней службы служка наводил порядок, прихожан ни одного не видно. Оружейники днем трудятся в поте лица и в церковь ходят, видимо, только утром и вечером, а в выходной к обедне.

Внутри церковь представляет собой большой зал и два боковых поменьше, отделенные друг от друга рядами грубо обтесанных колонн. Скамьи стояли рядами. Я прошел по проходу ближе к алтарю и спросил у служки про священника.

— Отец Иоанн в алтаре.