Потом прискакала Сью с сотней горцев и привела наших коней. Подобрав раненных, мы вернулись за городские стены. Мороз усиливался. Сегодня горожане впервые не вышли на отмели за янтарем и рыбой….

Из отряда в пятьсот горцев уцелела только треть, почти все ранены…

Мои арбалетчики потеряли десяток убитыми, и два десятка было ранено.

Мы с Сью сидели у очага на первом этаже гостиницы, отогреваясь в ярком пламени. Мы слушали доклады о потерях, но мысли наши не об этом…

От завала в ущелье мои люди прихватили раненного в ногу пехотинца из герцогского отряда. Он оказался говоруном.

Отряд возглавляет сын герцога — Генрих, в отряде тысяча конница и две тысячи пехоты, спешно набранной в южных землях королевства. Ждут старшего герцога — он будет с основными силами в ближайшие дни…

— Мы сидим в мышеловке и ждем котов…- пробормотала Сью… — А горцы убежали из боя как мышки…

— Мне надо сказать тебе кое-что важное… — прошептал я ей на ухо — Идем…

Я отпустил командиров с приказом отдыхать и готовиться к бою.

Я отвел Сью в ее комнату… Здесь было холодно…

Сэмми расстарался, и нам принесли две жаровни с углями… А потом горячую воду в кувшинах.

Я не узнавал Сью. Она сидела на постели — положив руки на колени, не мигая смотрела перед собой, словно оцепенев….

Закрыв дверь комнаты изнутри, я подошел и опустился на колени перед Сью.

— Что с тобой, малыш? Все идет отлично — магия вернулась — значит вернулся дракон!

Я рассказал ей про чудесное исцеление горца. Она очень слабо отреагировала.

— Да магия вернулась — она подняла ладонь — маленький огонек магического пламени вспыхнул во впадине ее ладошки и погас…

— Ты не рада?

— Я боюсь, Грегори, я очень боюсь…

Сью обняла меня и заплакала… Она плакала, а я гладил волосы, спину, шептал ей какую-то чепуху на ухо.

Так продолжалось недолго. Сью не размазня, она волевая девушка. Я подал ей платок, она вытерла щеки, высморкалась и улыбнулась не смело.

— Ох, Грегори, я сегодня немного пала духом…

— Ничего, малыш, я же с тобой, мы все преодолеем… Вода снимет твою усталость — выкупайся.

— У меня не осталось сил…

— Я тебе помогу.

В комнате потеплело, и я помог ей снять одежду и забраться в купель. Она мне показалось такой худенькой, беззащитной… Я намыливал ее плечи, руки, груди. Она молчала, внимательно наблюдая за мной, слегка прикрыв глаза. Я растирал ее узкие ступни, потом каждый пальчик на ноге отдельно. Потом пришел черед лодыжек, колен. Запустив обе руки в воду я стоял на коленях на полу и трудился ни на мгновение не останавливаясь. Я ласково растирал колени, спустился вниз и занялся подколенными ямочками. Сью закрыла глаза и задышала более часто. Губы приоткрылись, заблестели влажные белоснежные зубы. Потом я занялся ее бедрами. Моя рука легла на уродливый шрам на правом бедре. Она мне так и не рассказала где заполучила эту рану. Я ненавидел этот шрам — его не должно было быть здесь, на бархатистой нежной коже моей любимой!

Я охватил правое бедро Сью обеими ладонями… Кончики моих пальцев закололо ледяными иглами, это в горячей то воде! Тепло отхлынуло от меня, словно порыв ледяного ветра обдал мою спину и ожег лицо…

Сью вскрикнула — быстро отдернула мои руки. Провела своими руками…

— Он исчез! Шрам исчез! Милый Грегори!

Она быстро схватила меня обеими руками, и жаркое влажное кольцо ее губ овладело моими губами. Она жадно и благодарно целовала меня. У меня начала ныть спина от этой неудобной позы, когда она наконец выпустила меня из плена своих рук.

— Грегори — ты целитель — такого среди драконов никогда не было!

— Отец Симон сказал, что я человек…

— Что он понимает — этот замшелый старикан! Я обожаю тебя, милый!

Сью буквально сорвала с меня одежду и мы оказались на постели… Все же я привел ее в порядок — довольно успел я подумать, прежде чем все окружающее исчезло в вихре бурных ласк… Моя Сью была чертовски изобретательна в эту ночь и неутомима… Я после провалился в сон как в темный омут.

Будили меня бесцеремонно, попросту трясли за плечи.

— Милорд, вставайте! Милорд Грегори!

— Сэммми, какого черта ты нас беспокоишь?

Я сел на постели, протер глаза. Было темно, еще даже не утро… Сью рядом не было.

— А где же, миледи?

— Она не велела вас будить, но я осмелился… милорд не будет на меня зол?

— Так в чем же дело?

— Миледи надела вашу одежду и доспехи, подняла ваших людей и ускакала.

— Ускакала? Куда?

— Вот на столе лежит записка — видимо она написала…

Я подбежал к столу схватил лист бумаги.

«Милый Грегори!

Я взяла твоих людей и иду на прорыв. Буду уходить в сторону Корнхолла — встретимся там. Я отвлеку псов герцога. Иди следом с горцами. Твой любящий малыш»

Внизу вместо подписи отпечаток ее губ…

Я орал, метался голым по комнате, требовал коня и одежду, сорвал штору.

Потом успокоился и сел на постель, завернулся в плащ.

— Прилив уже начался?

— Прилив в самой силе — все затоплено до самого ущелья…

Из Гартунга мне раньше полудня не выбраться… Сью все решила и сделала так, как ей хотелось… Я опять остался один.

А она умчалась, исчезла за снежной пылью…

— Сэмми, найди мне какую-нибудь одежду и приведи лейтенанта Жасса…

Одежду мне быстро нашли, но вот Жасса пришлось подождать. Он явился зевающий и продрогший…

— Милорд?

— Сэмюэль, если вы друг мне и Сью, вы не откажитесь от моего предложения!

— О чем вы, милорд? И почему вам не спится в два часа пополуночи? Где миледи?

— Сэмюэль, я предлагаю тебе чин капитана и должность коменданта Гартунга!

Бедный парень сел на кресло и открыл рот. Но не для благодарности.

— Здесь! В этой мокрой, скучной дыре! Ни за что!

Но согласиться ему все же пришлось. В полдень во главе толпы угрюмых горцев я уже гарцевал на коне у ворот. Раненые горцы, которых я оставлял в Гартунге пришли проводить своих земляков и родственников. Они нам бешено завидовали… Унылый Жасс стоял рядом.

— Но только до весны! — повторил он в сотый наверно раз.

— Клянусь великим Эрхардом, отцом драконов! Весной я заберу тебя отсюда! — я наклонился в седле — Да и верни сегодня же крестильную купель отцу Симону…

Наконец ворота приоткрылись, и мой отряд выступил вперед, навстречу метели и долгим милям зимнего пути.

Метель бушевала за стенами моей меховой палатки. Сквозняки просачивались внутрь и выдували малейшее тепло. Я мерз, как и все мои люди, спрятавшиеся в шалашах, в палатках или просто в снеговых норах, на лапнике. Здесь в лесу среди деревьев эта буря просто изматывала, а на открытом поле — милей впереди и дальше до стен Корнхолла был просто снеговой ад. Метель, мороз властвовали над миром…

Сью действительно сманила за собой весь отряд младшего герцога… Проклятый сын волдколака бросился за Сью как стая голодных зимних волков за одиноким оленем…

Я двигался как можно по более короткому пути. Замерзшую реку Шелл перешли по льду. Я отправил Гвена в Шеллсберри за тремя ротами арбалетчиков — с письменным приказом — очистить город и идти к Корнхоллу.

Две недели длился наш снеговой поход… Если бы не магия и не мой проснувшийся дар целителя — большая часть отряда легла бы вечным сном в снегах. Я лечил обмороженных, вливал силу в смертельно уставших… Я рвался вперед… и я смертельно устал…

Мы дошли, но нас встретило только поле битвы с мертвыми телами людей и лошадей. Здесь лежали и мои арбалетчики и панцирники герцога. Под снегом было трудно найди и сосчитать всех. Все мои люди полегли или кто‑то уцелел?

Сью была жива и здорова, я ощущал слабую тень ее ауры там впереди в Корнхолле и это успокаивало.