Мы решили утром выдвинуться тремя колоннами. Две колонны пойдут к городу, а одна к мосту. К мосту пойдет Крейг, мы с Жассом двинемся к городу.

Когда мы уже закончили маленькое совещание, вошел Гвен и пыльный воин в красном колете, что носили люди из бомбардской команды.

— Государь, на закате на наш обоз напали рыцари! Уэсли отправил меня за помощью!

Спешно поднятые в седло десять рот арбалетчиков и латники поскакали на север навстречу нашему обозу. Во главе отряда скакал я.

Через час мы были на месте.

Бой уже завершился. Разбитые повозки, мертвые лошади. С факелами в руках горцы бродили вдоль дороги и грабили убитых.

Уэсли я нашел в конце обоза, там несколько десятков воинов под его командой грузили бомбарду на большую повозку.

— Я вижу, вам удалось отбиться! Чьи это были люди?

— Я не знаю, государь. Их было около двухсот, и они напали сзади прямо по дороге.

— Что с бомбардой?

— Я зарядил ее и выстрелил…

— Снарядом по рыцарям?

— Нет, государь, снаряды были на другой повозке. Мы засыпали порох, а потом вместо снаряда высыпали в жерло мешок талеров, то, что под руку попалось…

— Так вы выстрелили в рыцарей мешком серебра?

— Да, государь… теперь парни злы… все деньги улетели, и не найти….От выстрела повозка развалилась на части…

— Зря вы не поделили деньги сразу…

— Может и не зря, государь, этим выстрелом положили половину рыцарей, а остальные замешкались, а тут подоспели горцы, и кто уцелел, ускакали прочь.

Удивительный случай!

Я прошел назад, перешагивая через трупы. Несколько десятков рыцарей в латах нашли здесь смерть от одного выстрела…

Горцы собирали оружие и снимали доспехи с мертвых. При мерцающем, плящущем свете факелов я едва не прошел мимо знаменосца.

Мертвая рука сжимала древко пеннона герцога Давингтонского. Панцирь на груди пробит в двух местах. Мягкое серебро оказалось сильнее железа. Гримаса удивления на мертвом лице.

Взволнованный рыцарь Беннет приблизился ко мне.

— Государь, мы нашли тело герцога Давингтонского!

Мой противник по гвинденхоллскому турниру лежал мертвым возле своего боевого коня. Серебро настигло их.

Гринвуд снял шлем с головы герцога. Серебрянный талер, пробивший голову герцога насквозь, стал мятым комком кровавого металла и, звякнув о доспехи, скатился на дорогу.

Пыль на дороге превратилась от крови в грязь и чавкала под ногами. Густой запах крови висел над телами.

Герцог понял значение бомбард и попытался выбить это оружие из моих рук. Попытка не удалась…

— Погрузите его тело на повозку, я передам его родственникам. О серебре не тужите, я прикажу завтра выдать вам в два раза больше.

— Ужасное событие, государь, от рук простолюдина погибло столько блестящих рыцарей…

Голос барона Гринвуда звучит в тишине очень громко.

— Ты прав, Майлз, но это можно исправить! Уэсли! На колени!

Уэсли рухнул в кровавую грязь, парень, похоже, испугался!

— Во славу и во имя Бога Всемогущего, Отца, Сына и Святого Духа, жалую тебя рыцарем. Помни что отныне долг твой — соблюдать все правила и добрые уставы рыцарства! Будь верен Богу, государю и подруге своей, будь медлителен в мести и наказании и быстр в пощаде и помощи нуждающимся, посещай обедню и подавай милостыню, чти женщин и не терпи злословия на них, потому что мужская честь после Бога нисходит от женщины!

Уэсли открыл рот и окаменел.

Беннет коснулся его плеча и громко зашептал:

— Повторяй за мной: «Обещаю и клянусь..

— Обещаю и клянусь…

— В присутствии Господа моего и государя моего…

— В присутствии Господа моего и государя моего…

— Тщательно блюсти законы и наше славное рыцарство!

— Тщательно блюсти законы и наше славное рыцарство…

С легким шелестом мой меч выскользнул из ножен. Три раза плашмя я ударил по плечу Уэсли.

— Встань, рыцарь Уэсли!

Окружающие бурно поздравляли нового рыцаря. Гринвуд облобызал его в обе щеки и приблизился ко мне.

— Государь, я восхищаюсь вами! Теперь, когда будут говорить о поражении герцога Давингтонского, все скажут, что рыцарей и самого герцога поразил рыцарь Уэсли!

О Боже, эти рыцари помешены на условностях и ритуалах! — мелькнуло у меня в голове.

Я вернулся в аббатство с людьми Гвена далеко за полночь. Кавалерия осталась для сопровождения обоза. У дверей моей комнаты горцы отсалютовали мне алебардами. На их лицах мне померещились улыбки. Я вошел с твердым намереньем рухнуть в постель сразу же и не раздеваясь, но с этим делом пришлось повременить.

На моей постели в длинной тонкой рубашке сидела Бернадетта. Очертания ее гибкого тела просвечивались через тонкое полотно. Она щурилась, как кошечка, и улыбалась мне. Белокурые пряди волнами падали на плечи. Похоже, к моему приезду она подготовилась.

— Счастлив видеть вас, моя дорогая!

— Я также счастлива снова лицезреть ваше величество!

Я сел на стул с высокой спинкой через стол от моей «сестрички», так, на всякий случай!

— Когда я проснулась в своей палатке в пустом лагере, со мной была только горстка слуг. Вначале я очень разозлилась, потом я расплакалась. Ну а потом я очень долго смеялась! Король с победоносной армией бежал от меня, от девушки, не способной даже поднять меч! Вы пытались сбежать от меня, Грегори?! Ничего не вышло и не выйдет! Вам от меня не убежать!

Она поднялась на ноги и в обход стола двинулась ко мне гибкой кошачьей походкой. Оставалось только вскочить и бежать от нее вокруг стола. Представив себе такие догонялки, я почувствовал, что у меня начинается истерика, и засмеялся.

В тот же миг Бернадетта оказалась на моих коленях. Руки ее обвили мою шею. Распахнутые зеленые глазищи были совсем рядом.

— Вы моя добыча, и из моих коготков вам не выбраться… — промурлыкала она и озорно лизнула меня в щеку горячим язычком.

Чтобы окружить Давингтон по суше сплошным кольцом укреплений, потребовалось бы не менее месяца. Мы разбили два лагеря по обеим сторонам дороги, ведущей к центральным воротам города, а прямо на дороге установили обе бомбарды.

Вал и ров окружали наши укрепления, и мы были готовы к обороне также. Двое других ворот города контролировали конные разъезды. Вылазке противника крупными силами они не могли бы противостоять, но этого от них и не требовалось.

— Как видишь, Жасс, Хагерти в наших руках, но кораблей нет, и Давингтон блокировать с воды нечем! Следовало сразу идти сюда, оставив Хагерти на потом.

— Пора строить корабли, Грегори — что еще могу сказать!

Тело герцога мои люди передали графу Суттону, новому коннетаблю Давингтона. Бедняга пребывал в растерянности. Господин мертв, город блокирован с суши.

Я не начинал обстрел города, ждал обоза из Корнхолла со снарядами и порохом.

Дева реки не подвела меня. На южном берегу вода размыла насыпь, и движение по мосту прекратилось. Застрявшие на северном берегу торговые обозы попали мне в руки.

Жасс захватил предмостное укрепление очень быстро и просто. Под прикрытием арбалетчиков горцы выломали ворота тараном из дубового ствола и перебили гарнизон.

Две роты арбалетчиков заняли укрепление. Мои люди убили людей короля Руперта. Я сделал первый шаг.

На следующий день Бернадетта выманила меня на прогулку к морю.

В сопровождении телохранителей и пажей мы выехали на север, а потом, скрывшись из виду с городских стен, свернули вправо по накатанной дороге и выехали на берег. Отмели обнажены отливом. Запах водорослей, сохнущих под солнцем, был мне неприятен.

— Унылое место, сестричка! Не стоило сюда приезжать.

— Но здесь проходит накатанная дорога, Грегори!

— И что это значит?

— Люди ездят по ней, и для чего-то это им нужно! Проедем дальше?

— Попробуем.

Мы пришпорили коней. Бернадетта мчалась впереди, и ветер играл ее белой полупрозрачной вуалью.