— Щекотно…

Я растирал живот вокруг пупка, там, где появился после родов нежный валик жирка…

Потом мы целовались, неторопливо и нежно, едва касаясь губ губами. Теперь кожа Сью была горячей.

— Ты спас меня сегодня, Грег, спас от самой себя… и от луны…

— Почему луна так действует на тебя?

— Женщина всегда связана с луной, и обратиться в дракона я могу только во время полнолуния…

— Ты об этом ничего мне ранее не сказала. А когда смогу я, и что для этого нужно?

— Есть форма заклинания из четырнадцати слов — последнее слово — назвать свое имя… Поэтому наш Карл сможет обратиться только когда узнает эту форму…

— Мне тоже нужна луна?

— Нет, о мужчинах- полудраконах ничего в «Книге Дракона» не сказано — что дает толчок для превращения из человека в дракона и обратно. Следует попробовать — но я не уверена в успехе… Ты можешь оборотиться, но при каких дополнительных воздействия — я не знаю…

— А наш Карл?

— Он полный дракон, и ему не нужны никакие дополнительные воздействия — нужно только произнести заклинание в определенной последовательности и все….

— Когда ты обращалась в дракона, что ты ощущала?

— В начале кажется, что я и не хозяйка этому телу, оно самостоятельно живет и порой ведет себя по-животному… Когда Карл в образе маленького дракона вышел из меня — не было боли и страха, только удовлетворение… А потом она, вернее я… сожрала послед… — Сью поморщилась. — Я этого не хотела, но я это сделала, как кошка… При новом обращении стало легче, и драконье тело слушалось меня, но не как слушается сейчас моя рука — она протянула руку и погладила меня по шее — приходилось прилагать мысленное усилие….Но с каждым разом мне становилось легче и привычнее. Так привыкаешь к платью или к куртке. Сначала — непривычно, неудобно, скованно, а потом все сидит, как влитое… Наш отец был природным драконом, и ему вряд ли пришлось приноравливаться к обличию и телу дракона.

— Об этом нам уже не узнать. Интересно — был ли отец хранителем того золота в пещере под Драконьим Зубом?

— Он был скорее хранителем «Колыбели драконов», а не сокровищницы… К золоту он всегда был равнодушен…

— Сью, нам нужно ехать в Корнхолл и собирать армию. В покое нас королевство не оставит… Герцог Бронкасл один из вельмож королевства, таких же жадных и спесивых тварей там на юге много…

Здесь, на северном берегу Клайва, имеется всего один — граф лорд Харпер — он так и не принес мне вассальной клятвы. Заперся в своем замке и выжидает — чего он ждет?

На перевале необходима крепость и гарнизон из горцев нашей долины — им я больше верю. Южные кланы разобщены и враждебны всему, в том числе и друг другу. Один Бойд Макинтайр чего стоит.

И я рассказал Сью про поединок под стенами замка Гринвуда.

— Я пока не поеду с тобой, как это и не больно. — Сью положила голову мне на плечо. — Я должна быть рядом с малышами и здесь — в замке — самое безопасное для них место.

— Оставить здесь Адель?

— Лучше будет, если эта кошка будет от тебя подальше… Здесь я присмотрю за нею…

Узнав о том, что она остается в замке, Адель пришла в бешенство.

— Лорд Грегори, я ваш вассал и поклялась вас защищать! А вы оставляете меня здесь!

— Ты вассал, а я сеньор и я говорю, а ты повинуешься.

— Это нечестно! Неправильно! — слезы закипали на ее глазах. Она бросилась в кресло и, отвернувшись, спрятала лицо в ладонях.

— Адель, через месяц я вернусь и заберу тебя с собой. Весной и летом в горах прекрасно. Вот увидишь.

— Я устала от ваших ледяных гор! Они наводят тоску! А вы, правда, вернетесь через месяц?

Я погладил ее по волосам.

— Я не могу не вернуться…

Она прерывисто вздохнула.

— Милорд, неужели я вам безразлична?

— Вовсе нет! Я тебя уважаю и ценю.

— Но не любите…

Последнюю ночь перед отъездом я почти не спал. Глухими тяжелыми шторами я отгородил комнату от света луны. Я любил и был любим. Без крыльев я взмывал в небо на волнах страсти. Со мной Сью забыла о зовущей луне. Мы забылись коротким сном только под утро… Мои малыши крепко спали в эту ночь.

В Корнхолл я въехал ранним утром, в самый неприятный час.

Горожане имели милую привычку с утра пораньше вытряхивать содержимое своих ночных горшков в окна. Нечистоты текли по краю мостовой в глубоких канавках, распространяя ужасающий запах.

Впереди нашего отряда бежал специальный человек из городской стражи и орал:

— Горшки прочь! Дорогу лорду Холлилоха!

Любопытные лица появлялись в окнах и дверях. Некоторые махали мне руками. Я улыбался и кивал им…

Со мной было тридцать конных горцев — десяток Гвена Макнила и еще два десятка его приятелей, что он набрал в отряд по моему поручению. Арбалетчиков с лейтенантом Макгайлом я оставил в замке в распоряжении Сью.

В долину весна только пришла, а здесь за перевалом на берегах Клайва она уже давно правила бал.

Вдоль подсохших дорог пробивалась зеленая трава.

На центральной площади торговцы только начали расставлять свои лотки. Бургомистр Тудор и Крейг Макконохи встретили меня у дверей дома.

Я сердечно их приветствовал.

— Милорд, вы не предупредили заранее о своем приезде и застали нас врасплох!

— Без церемоний, уважаемые сьеры! Главное — чтобы накрыли завтрак мне и моим парням!

— Милорд, вы остановитесь у меня?

— Сегодня да, а завтра — посмотрим.

— Ваши комнаты всегда вас ждут… Прошу в дом, милорд!

В качестве слуги я прихватил из замка брата Саймона, нашего конюха — шестнадцатилетнего блондина Майка. Он неуклюже суетился по комнате с моими вещами. Я снисходительно относился к пареньку — научится! Хотя мне и не хватало Сэмми — он был хваткий и услужливый.

На завтрак за столом собралась не малая компания.

Меня встретили поклонами.

Кроме Элара Тудора были: Крейг с женой Корнелией, новый глава цеха оружейников — брат Тудора — Гарольд, вновь избранный городской судья — Джон Патрик.

К моей радости и облегчению за столом был приехавший накануне Бертольд Тудор и смугловатый незнакомец с густыми черными вьющимися волосами и серьгами в ушах.

Бертольд представил его мне

— Милорд, честь имею представить Мессира Джулиано Маздини, искуснейшего из инженеров запроливья.

Мессир Мадзини раскланялся с величайшей почтительностью.

— Мессир владеет нашим языком?

— Я счастлив, что могу выразить свое почтение милорду именно на его родном языке!

Говорил он хорошо с едва уловимым певучим акцентом.

— Я рад приветствовать мессира Мадзини в нашем северном крае и прошу его после завтрака посетить меня для определения сторон его возможной деятельности.

Тудор пригласил нас всех к столу. Я занял место во главе стола.

Всеобщее внимание присутствующих притянул мессир Мадзини.

Он весьма быстро болтал, рассыпая лесть и похвалы всем присутствовавшим. Его темно–карие глаза сверкали, он непривычно бурно жестикулировал и громко смеялся своим же шуткам.

— Мадзини — его имя что‑то говорит вам, сьер Тудор? — вполголоса спросил я хозяина дома.

— Милорд Грегори, мой сын все подробно вам сообщит, но в двух словах — Мадзини в запроливье достаточно громко известен, причем не только как инженер, но и как живописец.

— О–о! Это интересно!

Мысль заказать Мадзини портрет Сью и детей сразу же пришла мне в голову. С трудом я дождался окончания завтрака и вместе с Бертольдом и Мадзини поднялся в свои комнаты.

Я пригласил их сесть и распорядился принести вина.

— Говорят, что мессир искусный живописец?

— Сделайте заказ, милорд, и вы увидите сами! Хвалить себя не люблю, но вот для короля Филиппа я исполнил два портрета одной особы. На одном она в пышном наряде, на другом в сиянии нагой красоты… — Мадзини понизил голос — король, говорят, спрятал их в личных покоях и никому не показывает!