Ангелы Омой слезами очи, С надеждой подымись, Скорей из мрака ночи Ты к Господу вернись. Тебя Он примет снова, Забудь печаль и страх, Не скажет Он ни слова, Не вспомнить о грехах. Душа
О где же Он?.. Далеко От Бога моего, Я плачу одиноко, Умру я без Него... Скажите мне, скажите, Видал ли кто-нибудь, Где Милый, укажите К Возлюбленному путь! Ангелы Мы видели: распятый, Один на высоте Голгофы, тьмой объятой, Страдал Он на кресте. В тоске изнемогая, Но все еще любя, Спаситель, умирая, Молился за тебя... Душа Я плакать буду вечно. За мир Он пролил кровь, Любил так бесконечно И умер за любовь!.. В любви – какая сила!.. Любовь, о для чего, Безумная, убила Ты Бога моего? 1890 «Томимый грустью непонятной...» Томимый грустью непонятной, Всегда чужой в толпе людей, Лишь там, в природе благодатной, Я сердцем чище и добрей. Мне счастья, Господи, не надо! Но я пришел, чтоб здесь дышать Твоих лесов живой прохладой И листьям шепчущим внимать. Пусть росы падают на землю Слезами чистыми зари... Твоим глаголам, Боже, внемлю: Открыто сердце, – говори! 1890 «Что ты можешь? В безумной борьбе...» Что ты можешь? В безумной борьбе Человек не достигнет свободы: Покорись же, о дух мой, судьбе И неведомым силам природы! Если надо, – смирись и живи: Об одном только помни, страдая, — Ненадолго – страданья твои, Ненадолго – и радость земная. Если надо – покорно вернись, Умирая, к небесной отчизне, И у смерти, у жизни учись — Не бояться ни смерти, ни жизни! <1891> Волны О, если б жить, как вы живете, волны, Свободные, бесстрастие храня, И холодом, и вечным блеском полны!.. Неправда ль, вы – счастливее меня? Не знаете, что счастье – ненадолго... На вольную, холодную красу Гляжу с тоской: всю жизнь любви и долга Святую цепь покорно я несу. Зачем ваш смех так радостен и молод? Зачем я цепь тяжелую несу? О, дайте мне невозмутимый холод И вольный смех, и вечную красу!.. Смирение!.. Как трудно жить под игом! Уйти бы к вам и с вами отдохнуть, И лишь одним, одним упиться мигом, Потом навек безропотно уснуть!.. Ни женщине, ни Богу, ни отчизне, О, никому отчета не давать, И только жить для радости, для жизни И в пене брызг на солнце умирать!.. Но нет во мне глубокого бесстрастья: И родину, и Бога я люблю, Люблю мою любовь, во имя счастья Все горькое покорно я терплю. Мне страшен долг, любовь моя тревожна. Чтоб вольно жить – увы! – я слишком слаб... О, неужель свобода невозможна, И человек до самой смерти – раб? <1891> «Он про любовь ей говорил...» Он про любовь ей говорил, Любви покорный, полный горя, А вольный ветер приносил Во мраке свежий запах моря. И там, в прозрачной глубине, У самых ног меж струек звонких Виднелись камни при луне И листья водорослей тонких. И в глубине, и в небесах — Все чисто, вечно и спокойно... И только страсть в его словах Была томительной и знойной. Не внемля, смотрит, как луна Песок подводный озаряет, И молча думает она: «Зачем он любит и страдает? Земной любви, земной мечты Он раб: душою несвободной Не понимает красоты Спокойной, вечной и холодной. Зачем не хочет он дышать Морской, полночною прохладой? Зачем нельзя ему сказать, Что никого любить не надо?» Она с улыбкой смотрит вдаль... Он молит жалости напрасно, Он плачет... Но его не жаль, Она внимает безучастно: Она, как ветер и волна, Без гнева и без страсти губит. Душа в ней тайною полна, И сердце никого не любит. <1891> Рим Кто тебя создал, о Рим? Гений народной свободы! Если бы смертный, навек выю под игом склонив, В сердце своем потушил вечный огонь Прометея, Если бы в мире везде дух человеческий пал, — Здесь возопили бы древнего Рима священные камни: «Смертный, бессмертен твой дух; равен богам человек!» 1891, Рим
Пантеон Путник с печального Севера к вам, Олимпийские боги, Сладостным страхом объят, в древний вхожу Пантеон. Дух ваш, о люди, лишь здесь спорит в величье с богами! Где же бессмертные, где – Рима всемирный Олимп? Ныне кругом запустение, ныне царит в Пантеоне Древнему сонму богов чуждый, неведомый Бог! Вот Он распятый, пронзенный гвоздями, в короне терновой. Мука – в бескровном лице, в кротких очах Его – смерть. Знаю, о боги блаженные, мука для вас ненавистна. Вы отвернулись, рукой очи в смятенье закрыв. Вы улетаете прочь, Олимпийские светлые тени!.. О, подождите, молю! Видите: это – мой Брат, Этой – мой Бог!.. Перед Ним я невольно склоняю колени... Радостно муку и смерть принял Благой за меня... Верю в Тебя, о Господь, дай мне отречься от жизни, Дай мне во имя любви вместе с Тобой умереть!.. Я оглянулся назад: солнце, открытое небо... Льется из купола свет в древний языческий храм. В тихой лазури небес – нет ни мученья, ни смерти: Сладок нам солнечный свет, жизнь – драгоценнейший дар!.. Где же ты, истина?.. В смерти, в небесной любви и страданьях, Или, о тени богов, в вашей земной красоте? Спорят в душе человека, как в этом божественном храме, — Вечная радость и жизнь, вечная тайна и смерть. |
