1885 «Меня ты, мой друг, пожалела…» Меня ты, мой друг, пожалела; Но верить ли ласке твоей? От этой случайной улыбки На сердце – еще холодней: Бездомный, голодный бродяга Избитый мотив пред тобой Играет на ветхой шарманке Дрожащей, неверной рукой; И жалко его, и досадно, И песня знакома давно; Чтоб прочь уходил он, монету Ему ты бросаешь в окно. 1885 «...Потух мой гнев, безумный, детский гнев…» ...Потух мой гнев, безумный, детский гнев: Все время я себя обманывал напрасно: Я вновь у ног твоих, – и радостный напев Из груди просится так пламенно и страстно. Наперекор всему, в проклятии моем Тебе, всесильная, одна любовь звучала, И даже в злобный миг при имени твоем Мятежная душа от счастья трепетала. И вот – я снова твой... Зачем таить любовь? Как будто не о том я день и ночь мечтаю, Когда и где, и как тебя я повстречаю, Как будто не тебе отдам я жизнь и кровь; Как будто в серой мгле под бременем страданья Влачу я темный век не для тебя одной; Когда гляжу я вдаль с улыбкой упованья, Как будто не тебя я вижу пред собой... Ты – вдохновение, ты – творческая сила, Ты – все: полна тобой полуночная тишь, В благоуханье роз со мной ты говоришь, И сумрак дней моих ты светом напоила... 1885 Франческа Римини Порой чета голубок над полями Меж черных туч мелькнет перед грозою, Во мгле сияя белыми крылами; Так в царстве вечной тьмы передо мною Сверкнули две обнявшиеся тени, Озарены печальной красотою. И в их чертах был прежний след мучений, И в их очах был прежний страх разлуки, И в грации медлительных движений, В том, как они друг другу жали руки, Лицом к лицу поникнув с грустью нежной, Былой любви высказывались муки. И волновалась грудь моя мятежно, И я спросил их, тронутый участьем, О чем они тоскуют безнадежно, И был ответ: «С жестоким самовластьем Любовь, одна любовь нас погубила, Не дав упиться мимолетным счастьем; Но смерть – ничто, ничто для нас – могила, И нам не жаль потерянного рая, И муки в рай любовь преобразила. Завидуют нам ангелы, взирая С лазури в темный ад на наши слезы, И плачут втайне, без любви скучая. О, пусть Творец нам шлет свои угрозы, Все эти муки – слаще поцелуя, Все угли ада искрятся, как розы!» «Ho где и как, – страдальцам говорю я, — Впервый меж вами пламень страстной жажды Преграды сверг, на цепи негодуя?» И был ответ: «Читали мы однажды Наедине о страсти Ланчелотта [2], Но о своей лишь страсти думал каждый. Я помню книгу, бархат переплета, Я даже помню, как в заре румяной Заглавных букв мерцала позолота. Открыты были окна, и туманный, Нагретый воздух в комнату струился; Ронял цветы жасмин благоуханный. И мы прочли, как Ланчелотт склонился И, поцелуем скрыв улыбку милой, Уста к устам, в руках ее забылся. Увы! нас это место погубило, И в этот день мы больше не читали, Но сколько счастья солнце озарило!..» И тень умолкла, полная печали. 1885
Признание На что мне чудеса волшебной красоты, На что мне глетчеров безмолвная громада И в радужной пыли над пеной водопада Из тонких проволок сплетенные мосты, Туннели грозные, где в сумраке вагона Лазурной молнией врывается простор Сверкающих озер, — Обломков бирюзы, упавшей с небосклона В кольцо жемчужно-белых гор? На что мне цветники в задумчивых аллеях, На что мне полутьма таинственных дубров, И краски панорам блестящих городов, И тысячи картин в старинных галереях, На что мне океан и башня маяка, Как уголь черная, на пурпуре заката, И свежий запах волн, и песня рыбака, И вьющийся дымок далекого фрегата? На что мне вся земля и свет, и жизнь? На что Весь мир великий, мир ничтожный? Мне сердце говорит: «Не то, не то!» И дальше я бегу с мечтой моей тревожной: Не нужно мне дворцов, благоуханных роз И чуждых берегов, и моря, и простора! Я жажду долгого, мерцающего взора, Простых и тихих слов, простых и теплых слез, — Немного ласки и участья, Одной улыбки милых глаз, Немного сумрака в глубоко мирный час И капли, только капли счастья!.. 1886 «Мы идем по цветущей дороге…» Мы идем по цветущей дороге, И над нами сияет весна... Мы блаженны, мы сильны, как боги, Наша жизнь – глубока и полна. Прочь, боязнь!.. Упивайся мечтою, И не думай о завтрашнем дне, И живи, и люби всей душою, И отдайся могучей весне! Нам не страшны ни муки, ни беды, Наша молодость чудо свершит И рыдания – в песни победы, И печаль в красоту превратит! Да! Над миром мы властны, как боги, Вся природа для нас создана... Так вперед же, вперед – без тревоги По широкой, цветущей дороге! Здравствуй, жизнь и любовь, и весна! вернутьсяЛанчелотт (Ланселот) Озерный – герой романа Кретьена де Труа «Ланселот или Рыцарь Телеги» – один из рыцарей Круглого Стола, влюбленный в королеву Геньевру, жену короля Артура. |
