<1914> «Опять горит меж темных сосен…» Опять горит меж темных сосен Весны вечерняя звезда, И всех увядших милых весен Мне вспоминается чреда. И пусть тоскую неутешней С весною каждою, но есть В дыханье первом неги вешней Для сердца слышащего весть. И пусть вся жизнь – глухая осень; Ведет в правдиво-лживом сне Меня чреда увядших весен К неувядающей весне. 1914 «О, мука вечной жажды…» О, мука вечной жажды! О, тщетная любовь! Кто полюбил однажды, Тот не полюбит вновь. Смиренью учат годы: Как все, терпи, живи; Нет любящим свободы, Свободным нет любви. Узла ты не развяжешь, Не сможешь ты уйти И никогда не скажешь: «Я не люблю, – прости». Но жизни злая сила Навек меня с тобой, Как смерть, разъединила Последнею чертой. Мы любим и не любим, Живем и не живем; Друг друга не погубим, Друг друга не спасем. И, как о милой тени, Хотел бы я рыдать, Обняв твои колени, — И ничего не ждать. 1914 «Я от жажды умираю…» Я от жажды умираю, Дай мне пить, – тебя молю. Грех ли, свято ли, – не знаю, Только знаю, что люблю. Заколдованного круга Никогда не разомкнешь, И таинственного друга От себя не оттолкнешь. Счастлив я или страдаю, Гибну я или гублю, Ничего уже не знаю, — Только знаю, что люблю. 1914 «Пусть же дьявол ликует…» Пусть же дьявол ликует, Как еще никогда; Древний хаос бушует, И пылает вражда; Пусть любовь холодеет, Каменеют сердца, — Кто любить еще смеет, Тот люби до конца. <1915> Из дневника 1 Я знаю: счастья будет мало, Еще страшнее будет жить, Но так устало, так устало, Устало сердце не любить, Что вот на все душа готова, И я судьбу благословлю За то, что я страдаю снова, За то, что снова я люблю. 2
Мне жаль, что жизнь твоя бесследной И мимолетней сна пройдет И что заря любви последней Над жизнью темной не блеснет; Твои опущенные веки Никто не будет целовать, И не узнаешь ты вовеки, Какое счастье – счастье дать. 3 Суждены пути нам розные, — Не сойдемся никогда. От былого годы грозные Не оставят и следа. Но того, что сердцу радостно, Рок не может изменить: Быть любимым как ни сладостно Все же сладостней любить. 4 Уж хлопья снега вверх и вниз, Как мухи белые, летали, Уже цветы мои увяли, И умер, умер Адонис... И в черной стуже ноября О светлом боге я тоскую И с тайной нежностью целую Холодный пепел алтаря. 5 Мне ничего не надо: В душе моей покой, И тихо сердце радо, Что я опять с тобой. С тобою быть – отрада; О большем не молю. Как тихо сердце радо, Как просто я люблю! 6 Моей любви святая сила Тебя навеки оградила; Мое спокойно торжество, И так, как ты меня любила, Ты не полюбишь никого. 7 – Кто ты? Друг? – Не друг. – А кто же? – Я чужой среди чужих, Дальше всех и всех дороже — Твой таинственный жених. Наш чертог во мраке светит, Ризу брачную готовь: На пороге смерти встретит Нас Бессмертная Любовь. 8 Я край одежд Твоих лобзаю, Я жизнь готов Тебе отдать, Но не дерзаю, не дерзаю Тебя по имени назвать. И пусть над жадною пучиной Разбита утлая ладья, — Моя любовь – Тебе Единой, Тебе Единой – песнь моя! 1915 Кассандра Испепелил, Святая Дева, Тебя напрасный Фэбов жар; Был даром божеского гнева Тебе предзнанья грозный дар. Ты видела в нетщетном страхе, Как вьется роковая нить; Ты знала все, но пальцев пряхи Ты не могла остановить. Провыла псица Аполлона: «Огонь и меч!» – народ не внял, И хладный пепел Илиона Кассандру поздно оправдал. Ты знала путь к заветным срокам, И в блеске дня ты зрела ночь. Но мщение судеб пророкам: Все знать – и ничего не мочь. |
