CIII Я пел коварных дев, красы Эдема И соловья над розой при луне, И лучшую из тайных роз гарема, Тебя, которой бредил я во сне И наяву, о, милая Зарема. Стихи журчали, и казалось мне, Что мой напев был полон неги райской, Как лепет твой, фонтан Бахчисарайский! CIV
Я не люблю родных моих, друзья Мне чужды, брак – тяжелая обуза. В томительной пустыне бытия Гонимая отверженная Муза — Единственная спутница моя. И более надежного союза Нет на земле: с младенчества храня, Она, как мать, лелеяла меня. CV Не ведали мы с нею шумной славы, Но в дни унынья ты была со мной, Богиня кроткая, в тени дубравы Или у вод, объятых тишиной, Где сонные благоухают травы, Ждала меня с улыбкой неземной, Таинственною прелестью дышала И ласкою невинной утешала. CVI И был в чертах прекрасного лица Глубокий след божественной печали. Лавровой тенью гордого венца Твоей главы друзья не увенчали. Ты слышала и брань и суд глупца, Сообщников немногих мы встречали. Но, совершая долг своим путем, Всегда мы шли и до конца пойдем. СVII С тобой не страшен ночи мрак беззвездный: Направь мои неверные стопы. Над пропастью цветы тебе любезны, Растущие не на путях толпы, И ты ведешь меня по краю бездны На узкие необщие тропы, Откуда виден отблеск на вершинах Зари, еще неведомой в долинах. CVIII Пусть годы память обо мне сотрут, Слезой умильной юноши и девы Не осветят мой незаметный труд, Пусть не дано взошедшие посевы Очам моим увидеть и замрут Без отклика негромкие напевы: Я сердцем чист, я делал все, что мог, — Тебя, о, Муза, оправдает Бог. CIX Мы не нашли в сердцах людей ответа, Но только бы он до конца горел, Огонь, которым жизнь моя согрета, — Недаром я любил, страдал и пел. Благословен святой удел поэта, Благословен изгнанников удел, Мой угол бедный, тихая лампада — Моих ночей и тайных слез отрада. СХ Когда я с Музой начинал мой путь И ждал победы, дерзостен и молод, Как страшно было в Лете потонуть, Как мучил славы ненасытный голод! Но в тридцать лет ровнее дышит грудь, Сулит покой нам Леты вечный холод: Отрада есть в ее ночной волне, — В молчании, в забвенье, в тишине... CXI А может быть и то: под слоем пыли Меж тех, чьи книги только мышь грызет, Кого давно на чердаке забыли, Историк важный и меня найдет И песнь мою о стародавней были С улыбкою внимательной прочтет, И гордую в изгнании суровом Помянет Музу нашу добрым словом. CXII Теперь с тобой прощаясь, мы почтим, Богиня, ту, что тихо спит во гробе, Кто ангелом-хранителем твоим Была во мраке, холоде и злобе. Возлюбленную тень благословим: Вы были мне заступницами обе, И верую, что в час последний вновь Меня спасет великая любовь. CXIII Ты в горестный и страшный час, родная, Придешь ко мне не с горестным лицом, Не слабая, не жалкая, больная, Такой, как ты была перед концом, Но с девственной улыбкой, молодая, С торжественно сияющим венцом, Меня в преддверье новой жизни встретишь И радостно на мой призыв ответишь. СХIV Сотрешь с чела в предсмертной тишине Холодный пот моей последней муки. Чтоб слаще мне спалось в могильном сне, Баюкая, на любящие руки Возьмешь меня и тихо скажешь мне: «Не бойся же, – нет смерти, нет разлуки. Тебе я песню прежнюю спою, — Усни, мой мальчик, баюшки-баю». CXV Великого обета не нарушу: О, мама, скоро я к тебе приду! Как погибающий пловец – на сушу, Стремлюсь к тебе и радуюсь, и жду: Душа обнимет родственную душу, В твоих чертах любимых я найду, — Как разрешишь ты все земные узы, — Черты моей богини, вечной Музы. Середина – конец 1890-х годов Стихотворения разных лет Лирика Царство божие Сам Христос молитвой благодатной Нас учил: в ней голос сердцу внятный, Дышит в ней святой любовью все, И звучит, победу возвещая, Как призыв, надежда дорогая: Да приидет царствие Твое! Будет все, во что мы верим, други, И мечи перекуют на плуги, И земля, тонущая в крови, Позабудет яростные битвы, И в одну сольются все молитвы: Да приидет царствие любви! Пусть природа нам отдаст покорно, Повинуясь мысли чудотворной, Все богатства тайные свои, Пусть сольется с творчеством познанья С красотою – истины сиянье, Чтоб прославить царствие любви. И тогда стекутся все народы Под священным знаменем свободы Вспомнить братство древнее свое, И насилье будет им ненужно, И семья людей воскликнет дружно: Да приидет царствие Твое! Но пока... ужели беззащитной Жертвой зла и смерти ненасытной, Старой лжи не в силах побороть, Ляжем мы, как мертвые ступени, Под шаги грядущих поколений В царство вечное Твое, Господь?.. Разум полон вечного сомненья. Но безумно жаждет обновленья Сердце, сердце бедное мое. И пока не перестанет биться, Будет страстно верить и молиться: «Да приидет царствие Твое!» |
