1885 После грозы Минутная гроза умчалась далеко. Меж туч, разорванных порывом краткой бури, Мелькнула бирюза сверкающей лазури. Все окна в комнате открыл я широко, — И теплый аромат земли, дождем омытой, С благоуханьем трав принес мне ветерок, И к солнцу протянул свой бархатный цветок Гелиотроп в саду, лучами весь облитый; Залетный жук гудит и бьется о стекло. Вспорхнула бабочка, – прозрачно и светло, В отливе янтаря рубиновым узором Два крылышка сквозят над влажной резедой... А там, вдали – поля с их голубым простором, И тянутся леса зубчатою стеной На рубеже небес... И радуюсь безлюдью, Пахучей свежестью дышу я полной грудью. Но вот толпа детей сбежалась под окном, Чтоб в лужу опустить кораблик из бумаги; Звенят их голоса, полны живой отваги, Звенят, как бы в ответ на дальний слабый гром, — И смехом молодым, как музыкой веселой, Победно заглушен раскат его тяжелый. 1885
«В путь, скорее в далекий, неведомый путь…» В путь, скорее в далекий, неведомый путь! Жаждет сердце мое беспредельной лазури. И глаза, и лицо, и горячую грудь Я открою навстречу несущейся бури. Дальше, дальше!.. Пускай ураганом летят Степи, волны, леса, города и селенья. Все, что было мне мило, умчится назад, Я забыться хочу в этом вихре движенья! Дальше, дальше!.. В лучах заходящего дня Широко предо мною мой путь золотится... Ни вражда, ни любовь не удержат меня, — Я лечу, я лечу, как свободная птица! 1886 «Пощады я молю! Не мучь меня, Весна…» Пощады я молю! Не мучь меня, Весна, Не подходи ко мне с болезненною лаской И сердца не буди от мертвенного сна Своей младенческой, но трогательной сказкой. Ты видишь, как я слаб, – о сжалься надо мной! Меня томит и жжет твой ветер благовонный. Я дорого купил забвенье и покой, — Оставь же их душе, страданьем утомленной... 1886 «Сегодня в заговор вступили ночь и розы…» Сегодня в заговор вступили ночь и розы, И звезды бледные, смеясь, мне говорят: «Ты, гордый человек, не верующий в грезы, Зачем пришел ты к нам в душистый темный сад? За лампою, меж книг, беседуя с друзьями, Не ты ли сам шутил, оратор молодой, Над пеньем соловья и глупыми стихами, Над вздохами любви и девственной луной... Теперь ты – здесь, меж нас; но где твое бесстрастье? Безумец, в эту ночь попробуй не любить И жажду красоты рассудком победить, Попробуй не мечтать, не тосковать о счастье! Дитя, ты помнишь ли советы умных книг? Так смейся же теперь, не веря нашей власти. Но что с тобой? О чем ты плачешь? Бледный лик Зачем на грудь твою в отчаянье поник? Ужель твой гордый ум под жгучим вихрем страсти Дрожит и зыблется, как сломанный тростник!..» 1887 «Черные сосны на белый песок…» Черные сосны на белый песок Кинули странные тени; Знойные крылья сложил ветерок, Полон задумчивой лени. Море чуть дышит... В объятьях волны Небо таинственно дремлет; И дуновенью святой тишины Сердце усталое внемлет. 1887 «По ночам ветерок не коснется чела…» По ночам ветерок не коснется чела, На балконе свеча не мерцает, И меж белых гардин темно-синяя мгла Тихо первой звезды ожидает. По утрам открываю окно и гляжу, Распустились ли гроздья сирени; И без дела в полях целый день я брожу, Полон кроткой, чарующей лени. Словно с кем-то живым говорю я в лесах, Непонятной тоской опьяненный, И в моих одиноких безумных мечтах Без любви – я живу как влюбленный... 1887 «Ласковый вечер с землею прощался…» Ласковый вечер с землею прощался, Лист шелохнуться не смел в ожиданье. Грохот телеги вдали раздавался... Звезды, дрожа, выступали в молчанье. Синее небо – глубоко и странно; Но не смотри ты в него так пытливо, Но не ищи в нем разгадки желанной, — Синее небо, – как гроб, молчаливо. 1887 «Задумчивый Сентябрь роскошно убирает…» Задумчивый Сентябрь роскошно убирает Леса, увядшие багряною листвой; Так мертвое дитя для гроба украшает Рыдающая мать цветами и парчой. Гляжу на бледные, лазуревые своды Безжизненных небес и чувствую в тиши Согласье тайное измученной души И умирающей природы. 1887 «Кроткий вечер тихо угасает…» Кроткий вечер тихо угасает И пред смертью ласкою немой На одно мгновенье примиряет Небеса с измученной землей. В просветленной, трогательной дали, Что неясна, как мечты мои, — Не печаль, а только след печали, Не любовь, а только тень любви. И порой в безжизненном молчанье, Как из гроба, веет с высоты Мне в лицо холодное дыханье Безграничной, мертвой пустоты... |
