<1890> «Как от рождения слепой…» Как от рождения слепой Своими тусклыми очами На солнце смотрит и порой, Облитый теплыми лучами, Лишь улыбается в ответ На ласку утра, но не может Ее понять, и только свет Его волнует и тревожит: Так мы порой на смерть глядим, О смерти думаем, живые, И что-то в ней понять хотим, Понять не можем, как слепые... 1890 «Как странник, путь окончив дальний…» Как странник, путь окончив дальний, Вернувшись радостно домой, Вступает в дверь опочивальни, Где вечный сумрак и покой, — Где ложе, полное отрады, Где мирной роскоши дары — Сквозь шелк завесы луч лампады, Узорно-темные ковры: Так я гляжу на мир природы, На берег дремлющий, на лес, На упоительные воды, На даль темнеющих небес, И снова рад душой усталой, Что там, в природе, отдых ждет... О чем ты, сердце, горевало? Забудь, не стоит, все пройдет, — Пройдет любовь, пройдут мученья, И, погружаясь в тишину, Я, непробудным сном забвенья Уснув, от жизни отдохну. Без дум, без мук, без грезы прежней Я внемлю шелесту волны: Ах, эти звуки безмятежней, Еще спокойней тишины!.. Так странник, путь окончив дальний, Вернувшись радостно домой, Вступает в дверь опочивальни, Где вечный сумрак и покой. <1891> «Пусть темна моя дорога…» Пусть темна моя дорога, Пусть ничтожно бытие, Но недаром чует Бога Сердце скорбное мое: Кто под гнетом нестерпимым Вечных мук готов был пасть, Но любил и был любимым, Тот не может жизнь проклясть! <1891> Светляк Сняла, шутя, с былинки нежной, С родного, бедного цветка И в сердце розы белоснежной Ты положила светляка. И роза кажется дворцом Волшебным, белым и прохладным, Вся озаренная лампадным, Зеленоватым огоньком. Но он потух... Мой друг, опять Верни его родному полю: Он любит ночь, он любит волю, — В тюрьме не хочет он сиять! На древнем Форуме в Риме Холод священный опять пробегает по сердцу, о камни Площади древней, где жил Рима свободный народ! Что же так трогает душу в этом божественном прахе? Что мне, о Рим, до тебя, что мне до славы твоей? Разве я здесь меж развалин твоих не пришлец одинокий, Разве не скиф – я, не сын чуждой, холодной земли? Ни для какого величья, ни для какого народа Бедной отчизне моей не изменю я вовек!.. Но почему же твой Форум мне кажется новой отчизной? Чувствую в Риме себя сыном великой земли! Дети грядущих веков, дети России любимой, С общею жизнью племен жизнь нашей родины слить, — Вот ваш божественный долг!.. 1891, Рим Сплин Из Бодлэра Je suis comme le roi d’un pays pluvieux. C<harle> B<audelaire> [46]Подобен я царю страны дождем обильной, Что в цвете лет – старик, богатый, но бессильный: Он презирает лесть своих учителей, Скучает меж собак и меж других зверей. Ни соколиною охотою, ни стоном Народов, гибнущих перед его балконом, — Не занят он ничем, как тяжело больной. Его любимый шут балладою смешной Уже не веселит. С гербами лилий ложе Великолепное на темный гроб похоже. И дамы, – им всегда прекрасны короли, — Изобрести наряд бесстыдный не могли, Чтоб удостоиться улыбки иль привета От повелителя, от юного скелета. Алхимик золото готовит, а меж тем Из тела злой недуг не мог извлечь ничем, И даже ваннами из крови – их узнали От римлян, их цари пред смертью вспоминали, — Не мог согреть он труп, в чьих жилах – навсегда Не кровь, а мертвая, зеленая вода. <1892> Неразрешимые вопросы Если, Боже, хочешь всех Ты спасти, зачем от века Слишком слабым человека, Слишком сильным сделал грех? Если тело – прах и тлен И, любя его, нарушу Твой закон, зачем Ты душу Заключил в постыдный плен? Если кроткий лишь спасен, То зачем Злой Дух, восставший, Дух Мятежный, все поправший, — Обаяньем окружен? Если смерть виновных ждет, То зачем же преступленье, Обещая упоенье, Ужасает и влечет? Если знанье – лишь обман, Если грех – пытать и мерить, Если надо только верить, То зачем мне разум дан? ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… вернутьсяЯ подобен королю некой ненастной страны. Ш<арль> Б<одлер> (франц.) |
