10 января 1906, Иматра Амалии Ты – горящий, устремленный, В темноте открытый глаз. От руды неотделенный И невспыхнувший алмаз. Ты – стесненное ножнами Пламя острого меча. Пред святыми образами Незажженная свеча. Но не бойся: многоцветный, Загорится твой алмаз. Первой бледности рассветной Не пропустит жадный глаз. В Змея темного вопьется Пламя светлое меча, И пред Господом зажжется Негасимая свеча. Ты откроешь ли мне душу, Как цветок – ночной росе. Хочешь – сны твои нарушу? Хочешь – спи и будь как все? Всем, кто спит, – видений сладость, Сонный плач и сонный смех, Но божественная радость Пробужденья – не для всех. Ты не можешь? Ты не смеешь? Берегись же: так уснешь, Что проснуться не успеешь, Жизнь без жизни проживешь. Ты едва открыла очи. Да иль нет? Ответь. Я жду. Нет? Ну, что же, доброй ночи, Спи спокойно. Я уйду. 1907, Париж
Чужбина-родина Нам и родина – чужбина, Всюду путь и всюду цель. Нам безвестная долина — Как родная колыбель. Шепчут горы, лаской полны: «Спи спокойно, кончен путь!» Шепчут медленные волны: «Отдохни и позабудь!» Рад забыть, да не забуду; Рад уснуть, да не усну. Не любя, любить я буду И, прокляв, не прокляну: Эти бледные березы, И дождя ночные слезы, И унылые поля... О, проклятая, святая, О, чужая и родная Мать и мачеха земля! 1907 «Ты ушла, но поздно…» Ты ушла, но поздно: Нам не разлюбить. Будем вечно розно, Вечно вместе жить. Как же мне, и зная, Что не буду твой, Сделать, чтоб родная Не была родной? 1907 «Я всех любил, и всех забыли…» Я всех любил, и всех забыли Мои неверные мечты. Всегда я спрашивал: не ты ли? И отвечал всегда: не ты. Так дольних роз благоуханье, Увядших в краткий миг земной, Не есть ли мне напоминанье О вечной Розе, об Одной? <1908> «Ужель мою святыню…» Ужель мою святыню Ты не поймешь вовек, И я люблю рабыню, Свободный человек? Ужели тщетны муки, — Цепей не разорвать, И скованные руки Могу ли целовать? <1909> «В небе, зеленом, как лед…» В небе, зеленом, как лед, Вешние зори печальней. Голос ли милый зовет? Плачет ли колокол дальний? В небе – предзвездная тень, В сердце – вечерняя сладость. Что это, ночь или день? Что это, грусть или радость? Тихих ли глаз твоих вновь, Тихих ли звезд ожидаю? Что это в сердце – любовь Или молитва – не знаю. <1909> Да не будет Надежды нет и нет боязни. Наполнен кубок через край. Твое прощенье – хуже казни, Судьба. Казни меня, прощай. Всему я рад, всему покорен. В ночи последний замер плач. Мой путь, как ход подземный, черен — И там, где выход, ждет палач. <1909> Ночная песня странника Ты, о, неба лучший дар, Все печали исцеляющий, — Чем болезненнее жар, Тем отрадней утоляющий! Путь все тот же впереди — Что мне, грустный или радостный... Ах, устал я! Отдых сладостный, О, приди, приди! 13 сентября 1909, Гамбург «Люблю иль нет, – легка мне безнадежность…» Люблю иль нет, – легка мне безнадежность: Пусть никогда не буду я твоим, А все-таки порой такая нежность В твоих глазах, как будто я любим. Не мною жить, не мной страдать ты будешь, И я пройду, как тень от облаков; Но никогда меня ты не забудешь, И не замрет в тебе мой дальний зов. Приснилась нам неведомая радость, И знали мы во сне, что это сон... А все-таки мучительная сладость Есть для тебя и в том, что я не он. <1910> «На те холмы, в леса сосновые…» На те холмы, в леса сосновые, Где пахнет горькая полынь, Уйти бы в верески лиловые Благоухающих пустынь. Там безмятежней грусть закатная И умиленней тишина, Свежее в травах свежесть мятная И непорочнее весна. А чуть блеснет сквозь хвои сонные, Как сквозь ресницы, луч светил, — Курятся смолы благовонные, Как дым бесчисленных кадил. |
