(Закрыв глаза, он обнимает лиану, которая под действием талисмана превращается в Орваси) Тише, сердце, подожди... Что-то теплое, живое, Словно тело молодое, Я прижал к моей груди. Я от радости слабею: Это пери легкий стан! Я дрожу и пламенею, Но очей открыть не смею И боюсь узнать обман... (Медленно открывая глаза)
(Теряет сознание) Орваси (наклоняя над ним ветви роз) Пусть роса благоуханная Оживит его чело! Царь(приходя в сознание) Волны музыки божественной, Пойте громко и торжественно, Как в душе моей светло!.. (Возлагая талисман на голову своей невесты) Он над мраморным челом Светит розовым огнем, — Словно лотоса дрожащего Бледно-матовый цветок Пурпур солнца восходящего Алым пламенем зажег! Орваси Нам давно пора домой Возвратиться в край родной. Царь Брама тучу темнокрылую В колесницу превратит, Теплый ветер с бурной силою, Словно конь, ее помчит; Ленты радуг ярким пламенем Колесницу обовьют, И над ней победным знаменем Грозно молнии блеснут; Прямо к тверди ослепительной Мы направим смелый путь, Чтоб в лазури упоительной Словно в море потонуть! Невидимый хор Белый лебедь, от счастья на шее твоей Серебристые перья вздымаются, И как ложе любви, в полной славе лучей — Небеса пред тобой открываются! 1886 Страшный суд И я видел седьмь Ангелов, которые стояли перед Богом, и даны им седьмь труб. Апокал<ипсис> VIII Я видел в вышине на светлых облаках Семь грозных ангелов, стоявших перед Богом В одеждах пламенных и с трубами в руках. Потом еще один предстал в величье строгом, Держа кадильницу на золотых цепях; Горстями полными с улыбкой вдохновенной На жертвенный алтарь бросал он фимиам, И благовонный дым молитвою смиренной, Молитвой праведных вознесся к небесам. Тогда кадильницу с горящими углями Десницей гневною на землю он поверг, — И в тучах молнии блеснули, день померк, И преисподняя откликнулась громами. Семь ангелов, полны угрозой величавой, Взмахнули крыльями, и Первый затрубил, — И пал на землю град, огонь и дождь кровавый И третью часть лесов дотла испепелил. Под звук второй трубы расплавленная глыба Была низринута в морскую глубину: Вскипела треть пучин, и в них задохлась рыба, И кровь, густая кровь окрасила волну. И Третий затрубил, и с грохотом скатилась На царственный Ефрат огромная звезда, И в горькую полынь внезапно превратилась В колодцах и ключах студеная вода. Четвертый затрубил, – и в воздухе погасла Треть солнечных лучей и треть небесных тел; Как над потухшими светильнями без масла, Над ними едкий дым клубился и чернел. Откинув голову, с огнем в орлином взоре, Блестящий херувим над миром пролетел И страшным голосом воскликнул: «Горе, горе!..» И Пятый затрубил, и слышал я над бездной, Как шум от колесниц, несущихся на бой; То в небе саранча, гремя броней железной И крыльями треща, надвинулась грозой. Вождем ее полков был мрачный Абадонна; Дома, сады, поля и даже гладь морей, — Она покрыла все, и жалом скорпиона Высасывала кровь и мозг живых людей. И затрубил Шестой, и без числа, без меры Когорты всадников слетаются толпой В одеждах из огня, из пурпура и серы На скачущих конях со львиной головой; Как в кузнице меха, их бедра раздувались, Клубился белый дым из пышущих ноздрей, Где смерч их пролетал, – там молча расстилались Кладбища с грудами обугленных костей. Седьмой вознес трубу: он ждал, на меч склоненный, Он в солнце был одет и в радуге стоял; И две его ноги – две огненных колонны, Одной – моря, другой он земли попирал. И книгу развернув, предстал он в грозной силе. Как шум от многих вод, как рев степного льва, Звучали ангела могучие слова, И тысячи громов в ответ проговорили. Тогда мне голос был: «Я – Альфа и Омега, Начало и конец, я в мир гряду! аминь». Гряди, о Господи! Как воск, как хлопья снега, Растает пред Тобой гранит немых твердынь. Как женщина в родах, Природа среди пыток В последний час полна смертельною тоской, И небо свернуто в один огромный свиток, И звезды падают, как осенью избыток Плодов, роняемых оливою густой. 1886 Песнь баядер Он лежит под навесом пурпурного ложа В бледно-розовом свете вечерних огней; Молодого чела золотистая кожа Оттеняется мраком глубоких очей. Смотрит Будда, как девы проносятся в пляске И вино из кувшинов серебряных льют; Вызывающий взор – полон огненной ласки; Ударяя в тимпан, баядеры поют. И зовут они к радостям неги беспечной Тех, кто молод, прекрасен, могуч и богат. Но, как звон погребальный, как стон бесконечный, Переливы тимпанов для Будды звучат: «Все стремится к разрушенью — Все миры и все века, Словно близится к паденью Необъятная река. Все живое смерть погубит, Все, что мило, – смерть возьмет. Кто любил тебя – разлюбит, Радость призраком мелькнет. Нет спасенья? Слава, счастье, И любовь, и красота — Исчезают, как в ненастье Яркой радуги цвета. Дух безумно к небу рвется, Плоть прикована к земле: Как пчела – в сосуде, бьется Человек в глубокой мгле!» Перед ложем царя баядеры плясали; Но для Будды звучал тот же грустный напев В этих гимнах, что жизнь и любовь прославляли, В тихой музыке струн, в нежном голосе дев: «В цвете жизни, в блеске счастья Вкруг тебя – толпы друзей. Сколько мнимого участья, Сколько ласковых речей! Но дохнет лишь старость злая, Розы юности губя, И друзья, как волчья стая, К новой жертве убегая, Отшатнутся от тебя. Ты, отверженный богами, Будешь нищ и одинок, Как покинутый стадами Солнцем выжженный поток. Словно дерево в пустыне, Опаленное грозой, В поздней, старческой кручине Ты поникнешь головой. И погрязнешь ты в заботе, В тине мелочных обид, Словно дряхлый слон в болоте, Всеми брошен и забыт. Что нам делать? Страсти, горе Губят тысячи людей, Как пожар – траву степей, И печаль растет, как море! Что нам делать? Меркнет ум, И толпимся мы без цели — Так испуганных газелей Гонит огненный самум!» Баядеры поют про надежды и счастье, Но напрасны тимпаны и лютни гремят; Как рыдающий ветер в ночное ненастье, Песни, полные жизни, для Будды звучат: «Близок страшный день возмездья: Задрожит земля и твердь, И потушит все созвездья Торжествующая смерть. Мир исчезнет, как зарница В полуночных небесах; Все, что есть, нам только снится, Вся природа – дым и прах! Наши радости – мгновенны, Как обманчивые сны, Как в пучине брызги пены, Как над морем блеск луны. Все желания, как сети, Как свеча для мотыльков: Мы кидаемся, как дети, За виденьем лживых снов. Страсти, нега, наслажденья — Никому и никогда Не приносят утоленья, Как соленая вода... Что нам делать? Где спаситель? Как защитника найти? Бодизатва-Утешитель! Пробил час, – пора идти! В этот пламень необъятный Мук, желаний и страстей Ты, как ливень благодатный, Слезы жалости пролей!..» ..………………………. |
