На следующее утро она позвала падчерицу и сказала: «Вот тебе ложка – пойди-ка вычерпай ею весь большой пруд, что за садом. А если к вечеру не вычерпаешь, ты уж знаешь, что тебя ждет». Девушка взяла ложку и увидела, что она продырявлена; да если бы и цела была, то где же ею пруд вычерпать! Принялась она тотчас за работу: стала у воды на колени, стала черпать, а сама в воду слезы роняет. Но добрая старушка опять явилась и, узнав о причине ее печали, сказала: «Успокойся, дитя мое, поди в кусты да приляг – я уж твою работу сама справлю». Оставшись одна у пруда, старушка только прикоснулась к нему – и вот вся вода стала превращаться в туман, и вверх подниматься и сливаться с облаками. Мало-помалу пруд осушился, и когда девушка перед закатом солнца проснулась и подошла к пруду, то увидела уж только рыб, которые плескались в тине. Она пошла к мачехе и сказала ей, что выполнила работу. «И давно пора!» – сказала та, бледная от злости; а сама уж новые затеи придумывала.

На третье утро позвала она к себе падчерицу и сказала: «Там, на равнине, ты должна мне выстроить красивый замок – да чтобы к вечеру был готов». Девушка перепугалась и сказала: «Как могу я выполнить такую большую работу?» – «Я знать не хочу никаких противоречий! – крикнула мачеха. – Если ты можешь пруд вычерпать продырявленной ложкой, то можешь и замок выстроить! Сегодня же я туда и переехать хочу, и если хоть чего-нибудь не хватит в кухне или в погребе – ты знаешь, что тебе достанется!» Она прогнала девушку с глаз долой, и когда та сошла в долину, то увидела, что скалы лежат там глыбами, нагроможденные одна на другую; и, напрягая все свои силы, она даже и меньшую из них не могла бы сдвинуть с места. Села она и стала плакать, хотя все же не теряла надежды на помощь доброй старухи. Та и не заставила себя ожидать, пришла и утешила ее: «Приляг вон там, в тени, да усни, уж я тебе замок построю. Коли тебе приятно будет, так хоть сама живи в нем». И когда девушка удалилась, старушка только прикоснулась к серым глыбам скал – и тотчас же зашевелились глыбы, сплотились в целое и поднялись стенами, словно могучие великаны их воздвигали. Затем здание стало возрастать, как будто бесчисленные незримые руки работали над ним, налагая камень на камень. Земля гудела, а громадные колонны сами собою из нее поднимались и становились в ряд. Черепицы сами собою укладывались на крыше, и чуть только полдень настал, на шпиле одной из башен замка уже вращался большой флюгер в виде золотой девы с развевающейся одеждой. И внутренность замка к вечеру была уже готова. Как это старушка ухитрилась сделать – не знаю; но только стены покоев были обтянуты шелками и бархатом, кругом расставлены были пёстро расшитые стулья, а богато украшенные кресла явились около мраморных столов; хрустальные люстры повисли всюду, опускаясь с потолков и отражаясь в гладко вылощенных полах. В раззолоченных клетках сидели зеленые попугаи и разные заморские певчие птицы… Всюду была такая роскошь, как будто замок предназначался в жилье самому королю. Солнце было уж на закате, когда девушка проснулась, и ей сразу бросились в глаза огни тысячи свечей. Быстрыми шагами подошла она к замку и вступила в него через открытые ворота. Лестница была выстлана красным сукном, а перила ее уставлены цветущими деревьями. Когда она увидела весь блеск внутреннего убранства, то остановилась как вкопанная. И, может быть, долго бы она там простояла, кабы о мачехе не вспомнила. «Ах, – подумала она, – хоть бы этим наконец она удовольствовалась и не мучила бы меня более». Пошла к ней и сказала, что замок готов. «Я сейчас туда хочу переселиться», – сказала та и поднялась со своего места. Когда она вступила в замок, то должна была прикрыть глаза рукою – до такой степени ослепил ее весь этот блеск. «Видишь ли, – сказала она падчерице, – как тебе все это легко досталось; надо было бы тебе задать задачу потруднее этой». Она прошла по всем комнатам и заглядывала в каждый уголок их, чтобы подметить – чего там не хватает? Но ничего подметить не могла. «Ну теперь вниз сойдем, – сказала она, злобно поглядывая на бедную девушку, – я должна еще заглянуть в кухню и в погреб, и если там замечу какую недохватку, то ты все же не уйдешь от моих побоев». Но огонь горел на очаге, в горшках варились кушанья, все было на своем месте, а по полкам была расставлена ярко блестевшая медная посуда. Ни в чем не было недостатка: даже и чугун для углей, и ведра тут были. «А где тут вход в погреб? – крикнула мачеха. – Ведь если он не наполнен бочками вина, то тебе плохо будет!» Она сама открыла откидную дверь и стала сходить с лестницы, но едва ступила два шага, как тяжелая дверь, которая не была закреплена, вдруг захлопнулась. Девушка услышала крик, быстро подняла дверь, чтобы оказать мачехе помощь, но оказалось, что та слетела с лестницы в погреб и убилась насмерть. И вот великолепный замок стал полною собственностью молодой девушки. В первое время она даже не могла свыкнуться со своим счастьем: в шкафах висели богатые платья, сундуки были набиты золотом и серебром либо жемчугом и драгоценными камнями, и притом не было желания, которое бы оставалось неисполненным. Вскоре слава о красоте и богатствах молодой девушки распространилась по всему свету. Каждый день являлись к ней новые женихи, но ни один из них ей не нравился. Наконец пришел и королевич, который сумел затронуть ее сердце, и она с ним обручилась. В саду замка росла липа; под этою липою жених с невестою и сидели однажды, и он сказал ей: «Я съезжу домой и получу согласие моего отца на наш брачный союз; прошу тебя, подожди моего возвращения под этою самою липкою, я вернусь через несколько часов». Девушка поцеловала его в левую щеку и сказала: «Будь мне верен и никакой другой женщине не дозволяй целовать тебя в эту щеку. А я здесь, под липою, буду ожидать твоего возвращения».

Девушка сидела под липою до самого заката солнечного, но жених не возвращался. Она сидела еще три дня, с утра и до вечера, ожидая, что жених возвратится, но тщетно. Когда и на четвертый день он не явился, она сказала: «С ним, вероятно, случилось несчастье; я пойду его искать и не вернусь прежде, нежели найду его». Она захватила с собою три лучших своих платья – одно вышитое серебряными звездами, другое с серебряными месяцами и третье с золотыми солнцами, завязала в платок свой полную пригоршню драгоценных каменьев и пустилась в путь. Всюду расспрашивала она о своем женихе; но оказалось, что никто его не видал, никто о нем ничего не знал. Странствовала она по всему свету вширь и вдаль, а жениха своего не находила. Наконец она нанялась у одного мужика в пастушки, а свои великолепные платья и драгоценные камни зарыла под камнем.

Вот и жила она у этого мужика, пасла его стада, горевала и тосковала о своем милом. И была у нее телочка, очень ручная, которую она из рук и кормила, и когда она говорила:

и та тотчас становилась на колени, и она ее ласкала.

После того как она, одинокая и печальная, прожила около двух лет у того мужика в услужении, в той стране пронесся слух, будто дочь короля собирается праздновать свою свадьбу. Дорога в город шла через ту деревню, где жила наша красавица, и случилось, что однажды, когда она выгоняла из деревни свое стадо, ее жених ехал мимо. Он гордо скакал на своем коне, и даже не взглянул на нее; она же, чуть взглянула на него, сейчас его узнала. Ее словно ножом кольнуло в сердце. «Ах, я-то думала, что он мне будет верен, – сказала она, – а он и позабыл меня!»

На другой день он опять ехал тою же дорогой. Когда он приблизился к ней, она стала говорить телочке: