Свита с монархом во всём своём великолепии только что заехала в тыл группировке войск Центр, чем вызвала ажиотаж среди рядовых бойцов. Ещё бы, сам император пожаловал на поле боя!

В личных телохранителях Его Величества, помимо высококлассных стихийников и епископа Серапиона, затесался один из сычовцев — Кишка. Он внимательно следил за всем происходящим, никому не доверяя в окружении монарха. Именно с такой просьбой Павел VII и обратился к нему.

— Ты здесь человек новый, ни к какой стороне не принадлежишь, тебе проще остальных. Барятинскому я доверяю, а значит и его людям тоже. Справишься с этой задачей? Готов ли отдать за меня жизнь?

— Нет, — ответил гнусаво некромант после короткой паузы и обдумывания предложение. — Не поймите неправильно, Ваше Величество, своя шкура ближе к телу. Ничем жертвовать я не буду, но вот забрать чужую жизнь ради вас — это пожалуйста.

Неожиданный ответ наглого некроманта сначала удивил императора, но через секунду он рассмеялся от души и похлопал Кишку по плечу.

— Приземлённо, но зато честно. Хорошо, отними за меня столько жизней, сколько понадобится. Стань моими вторыми глазами.

И вот после этого, некромант всюду сопровождал самодержца, притягивая к себе неприязненные взгляды знатной свиты. Молчаливый хмурый чужак не пришёлся им по душе, но Кишку мало волновало мнение окружающих. Его вообще сложно было чем-то пронять. Закоренелый скептицизм превратил некроманта в непробиваемого эгоиста и зануду. Если ему что-то не нравилось — он говорил об этом прямо. Что, понятное дело, всегда провоцировало конфликты.

— Ваше Величество, мы очистили небо, все драконы уничтожены установками «Длани». До «Северной» остался последний рывок, нам больше ничто не мешает, враг почти разгромлен, — доложил упавший на одно колено командующий армией Рюмин-старший.

Его сын Захар, тоже присутствовавший там, последовал примеру отца. Лук и колчан из металлических гравитационных стрел неизменно оставался при нëм.

— Отличная работа, Авдей, поднимись, — попросил Император и, соскочив с коня, радушно пожал руку своему офицеру.

Пусть тот был всего лишь бароном, но его боевой опыт с прошлого похода на «Северную» оказался как нельзя кстати. Павел формировал костяк командования из тех, кто этого заслуживал, не считаясь с титулами.

— Благодарю, Ваше Величество, скоро, скоро мы увидим Вожака. Ваш батюшка так и не смог этого достичь… Он бы гордился вами, — суровый взгляд седого барона смягчился — император внешне очень походил на своего отца в молодости.

— Мы должны трезво оценивать наши возможности, ещё не время праздновать, — откликнулся из свиты Андроник, окружённый пятью последователями инквизиции. — Мы не знаем с чем столкнёмся, так что надо быть начеку.

— Преподобный комиссар как всегда прав, — кивнул Павел, несмотря на раздражение его офицеров — едкого инквизитора мало кто любил, к тому же он всё ещё соревновался за место патриарха с епископом Серапионом.

Вот последний особенно полюбился окружению, проповедуя сдержанность и мудрость. Он не стремился никому понравиться, просто шаг за шагом завоёвывал доверие и не выпячивал свою незаменимость, как это обычно делали церковники. Зная, что без них не закроется ни одна Брешь, они часто любили об этом напомнить окружающим высшим чинам и аристократии.

Серапион же избрал гибкую стратегию, направленную на перемены и сотрудничал со всеми: и со стихийниками, и с некромантами. К слову, к нему уважительно относилась и часть инквизиторов, не согласных на ужесточение курса.

— Я всего лишь хочу стать той отрезвляющей таблеткой, которой должна быть инквизиция, Ваше Величество. Среди сонма льстецов у вас должен быть кто-то говорящий правду, — подлил масла в огонь Андроник и отдал поводья подбежавшему конюху.

— Желаете сами принять участие? — снова вернул к себе внимание Рюмин, к облегчению окружающих.

— Нет, но с удовольствием посмотрю, как с этим справится твой сын. Тебя, кажется, Захар зовут?

— Да, Ваше Величество.

— Мне рассказывали ты долгое время помогал гридням Барятинского. Что ж продемонстрируй нам, чему ты смог научиться.

— К сожалению, мой сын недостаточно готов. Видите ли, он маг гравитации, вот только наперекор своему старику пошёл в лучники. Блажь да и только, но мы его обязательно переучим…

— Ага, значит намеренно ограничил себя в площади поражения? Какой в этом смысл, юноша?

Захар незаметно убрал руку отца со своего плеча и выступил вперёд.

— Смысл в большей проникающей способности, Ваше Величество. Переучиваться я не буду и мечтаю попасть в ваш эскадрон конных лучников. Для меня это большая честь, — он с уважением склонил голову.

— Насколько я помню, по требованиям ты пока не проходишь, — заметил император.

— Нет, но я очень близок к ним.

— Геннадий Степанович, обратите внимание на этот ценный кадр, — велел он графу Нарышкину за своей спиной.

— Как только барон достигнет максимальных процентилей, с радостью экзаменуем его, — учтиво ответил придворный, рядом с ним маячила его клика из пятерых родственников, у всех помимо обычного оружия на поясе висели одинаковые по оформлению ножны для ножей.

— А пока будь добр, продемонстрируй чему научился, — снова попросил император, но уже в приказном тоне.

Отказать в такой момент никто бы не посмел, потому Захар снял со спины лук, достал стрелу и приготовился к выстрелу. Вдали бушевали гиганты под шесть-восемь метров. Эти твари размахивали каменными дубинками, отбиваясь от стихийников и строя могучих паладинов, увеличенных в размерах общей молитвой.

Рюмин отпустил тетиву и гравитационная стрела сорвалась с такой скоростью, что никто не понял, когда произошëл выстрел. Огненную или ледяную обычно можно было проследить взглядом, но тут будто ничего не произошло.

— Он попал? — спросил кто-то сзади, но как ни пытались рассмотреть — ничего не увидели.

— Ничего, у всех бывают осечки. У тебя всё ещё впереди, — похлопал по плечу император и отправился вместе с остальными вперёд, поближе к боевым действиям.

Захар поймал на себе несколько насмешливых взглядов и полуулыбок. Он-то знал, что попал и пробил сразу три вражеских великана, только упали они будто бы от напора паладинов. Стрела была настолько быстра и смертоносна, что организм монстров не сразу отреагировал. Переусердствовав, Захар сжал её в едва заметную точку, потому красочного эффекта и не получилось.

В обычной ситуации он бы принялся доказывать свою правоту, но здесь его будто осенило — он заметил доселе неосознаваемый им новый эффект от выстрела и это так сильно его поразило, что он застыл на месте. Окружающие всё приняли за стыд от промаха, но сердце Рюмина неистово колотилось от радости открытия. Он забыл даже, где находится.

— Чего встал как вкопанный? — раздражённо дёрнул его отец. — Идём, ты мне нужен.

Старшему барону неприятен был промах сына и при ближайшем удобном случае он устроит ему выволочку за этот позор, но сейчас не время.

— Я его остановил, не может быть… — бормотал себе под нос Рюмин.

— Никого ты не остановил, игрушки это всё, настоящая гравитация раздавила бы эту шваль в мясо, жаль у тебя слабый запас маны…

Их беседа не имела продолжения, потому что последующие полчаса все присутствующие соревновались в удали. Высококлассные маги, напичканные артефактами и зельями, разили врагов сотнями.

Хоть это и капля в море, но войска взбодрились, и вскоре численность врага снизилась до критичной. Взрывы и грохот потеснили его практически вплотную к «Северной», прошла первая рябь по многокилометровой Бреши и из неё показалась огненная конечность, потом вторая, третья, десятая, сотая…

— Что это за тварь? — спросил кто-то с задних рядов.

Форма Вожака пока была непонятна, но ясно, что он обладал магическими свойствами. Выползал монстр не как обычно — лицом вперёд, а боком и протяжённость его тела поражала — она уходила на километры вдаль.

— Похоже на многоножку, — заметил наблюдательный Серапион и вскоре все в этом убедились.