Образно говоря, конечно.

Если Сашхен узнает, что это я — никогда-никогда меня не простит.

Мы ж — Охотники, твою налево, и Тварей обязаны мочить, а не размножать где ни попадя.

Короче, полный капец.

А он ещё и пристал потом: расскажи, да расскажи, что вы с Аннушкой ночью делали?.. Через речку прыгали. Непонятно, что ли?

И сначала я успокоилась: Ктулху благополучно удалось затопить, кайдзю от берега отогнали, остальных Гигантов посбивали ракетами…

Но тут вылез чёртов Спок со своей присказкой, и Ави отправила меня признаваться.

И я призналась.

А они принялись смеяться.

И если бы с ними Сашхен был, и… и ТОЖЕ, как все, смеялся?.. Я бы на месте умерла.

— А знаешь, Аннушка, ты права, — сказала я вслух. — Нет мне до них никакого дела, увези меня куда-нибудь.

— Чудненько, — говорит крёстная. — Поехали. Кулончик мой, кстати, у тебя?

— А как же, — и хлопаю себя по карману.

Упс… Кулончика-то и нет.

Вспомнила: перед тем, как признание сделать, я за баром сидела, лимонад пила, и кулончик в руках вертела… Ну типа, доказательство: что Аннушка с Аспидом дружит.

И тут я похолодела. Чёрт. За всеми этими расстройствами совсем забыла, что Аннушка — предательница.

Спёрла у папаши Бэкона карту с порталами, оттащила дружку, и давай они Тварей на мир добрых людей напускать…

Прямо злая колдунья, твою налево.

А она уже тащит меня за руку к своему мини-куперу, он чуть дальше у поребрика припаркован, под знаком «остановка запрещена». У Аннушки, конечно, никаких корочек нет, да только ей на это плевать. Сроду ей ни один полицейский штраф не выписал, и не выпишет никогда.

Магия красивой женщины, — объяснила она. — Они мне в глаза смотрят, и обо всём забывают…

Мне остаётся только молча обтекать. Сроду мужики на меня, как на Аннушку, смотреть не будут. Ну, да не больно-то и хотелось, я всё равно одного Сашхена люблю, и всегда любить буду, хоть он и чурбан бесчувственный.

О том, что кулон в клубе остался, я ни гу-гу. Главное сейчас, подальше отсюда уехать, чтобы, когда всё выяснится, Аннушка не могла отправить меня назад, за своей собственностью.

Перед Ави неудобно. Опять я её как бы пробрасываю…

Но ведь она думает, что я с Алексом, а значит, всё путём.

Я же вернусь.

Нет, правда.

Точно вернусь…

И тут до меня дошла ещё одна штука, и стало ясно: я НИ ЗА ЧТО от Аннушки не отстану, пока всё до конца не выясню.

Она может знать, где Сашхен.

Если это она украла карту порталов, и отдала её своему дружку Аспиду, и они вдвоём напускали на Питер Тварей… Значит, она ЗНАЕТ куда эти порталы ведут.

Ну в смысле: Твари же должны где-то быть ДО того, как попадут в портал? А значит, Сашхен сейчас именно там и есть! И если я поведу себя очень умно, то Аннушка САМА приведёт меня к нему.

И вот тогда…

— Знаешь, а мне даже понравилось, — говорю я, старательно глядя в окно.

Аннушка сидит за рулём в белых перчатках, она НИКОГДА за руль без перчаток не садиться, ладошки боится натереть. Они у неё мягкие, как у младенца…

— Понравилось что? — на меня она не смотрит.

Давит педальку так, что покрышки визжат, видать, тоже хочет подальше смыться. А вообще она всегда быстро водит. Даже хвасталась, что в гонках участвовала, да только я не верю: уж очень она напрягаться не любит.

— Вызывать Ктулху, — говорю. — А как они все тогда обделались — вот круто было! — это я так вру. Надо же бдительность усыпить, чтобы она размякла и всё мне выдала. — А вот интересно, — смотрю незаметно так на неё, и примечаю. — У тебя ещё какие-нибудь старинные бумажки есть? Я бы и их прочитала. Один раз — не пи… В смысле, эксперимент повторить бы.

Она на это смеётся. Не обидно, а наоборот.

Я, говорит, уже во всём убедилась. Ты, Маша — уникальный маг с поразительными способностями. Так и сказала: С ПОРАЗИТЕЛЬНЫМИ. — И поэтому я хочу пригласить тебя в Англию, в свой замок.

Ну наконец-то.

Всю жизнь она мне свистела: в моём замке то, в моём замке сё… И лошади у неё там крутые, и оранжерея с настоящими мангустинами, и бассейн с золотыми рыбками.

Я уже думала: брешет, чтобы впечатление произвести. А иначе, чего бы не пригласить, чтобы я своими глазами увидела?

— Ух ты, — говорю. — Давно пора. И как мы туда попадём?

— А с помощью моего кулона, — улыбается и подмигивает. Ну прямо сама милота, ямочки на щечках… — Помнишь, как мы с берега сразу на яхту шагнули? Вот так и на остров.

Я поёжилась.

Одно дело — вот он, Финский залив, весь, как на ладони. А Англия — это ого-го, как далеко. А вдруг промахнёмся?

А может, говорю, по старинке? На самолёте… А то засекут старички возмущения эфира, и поймут, куда мы сквозанули.

Это я только щас придумала.

— Может, ты и права, — кивает Аннушка и поджимает губки.

АГА!

— Найдут точку входа, прыгнут за нами и не дадут повеселиться, — продолжаю ковать.

На самом деле, не то, чтобы я испугалась. Разницы-то никакой: на два километра шагать, или на две тысячи.

Да только кулона-то у меня нет, и если Аннушка потребует его отдать… То лучше мы уже будем в самолёте, а ещё лучше — по другую сторону Ла-Манша. Там она меня точно не прогонит, и я узнаю, где Сашхен.

— Хотя нет, — качает головой крёстная. — В самолёт тебя без паспорта не пустят. А домой возвращаться некогда… Давай сюда кулон.

— Но ты же умеешь глаза отводить, — хватаюсь за соломинку. — Вот и стюардессе отведи, и чувачку тому, который билеты проверяет… Делов-то!

— Не получится, — поглядывает на меня уже с подозрением, но педальку давит. — Людям я глаза отведу, а фейс-контроль? Аппарат, который сетчатку сканирует, не обманешь — у него воображения нету. Так что, давай кулон.

Блин. Ну ладно, видать, день сегодня такой. Признания в косяках.

Я делаю вид, что лезу в карман, что шарю там, приходя во всё большее недоумение…

— Что? — точно подозревает. Голос, как у гарпии, чесслово.

— Найти не могу, — говорю. — Видать, выронила, когда в машину садились.

И тут она дала по тормозам.

Если б не подушки — точняк бы угробились, нас так юзом закрутило, что в бок другой машины принесло.

Грохот, мужики матерятся…

— Идём, — не моргнув глазом, она сминает подушку, хватает меня за руку и тащит из мини-купера. Ремень не поддаётся, и тогда Аннушка отращивает здоровенный коготь — ей богу, не вру — и одним махом режет этот ремень нафиг. А потом опять хватает меня за руку и буквально выдёргивает на проезжую часть.

— Вы целы? — спрашивает какая-то тётенька.

Но Аннушка машет вокруг рукой, и мы с ней погружаемся как бы в сумрак.

Вокруг всё то же: тачки, народ из них повыскакивал, но все застыли, рты раззявив, и только пучатся, а сказать ничего не могут.

А мы идём.

— Держи меня за руку, — тихо командует Аннушка. — Ни в коем случае не отпускай.

А мне интересно — жуть. Как это она так сделала? Надо будет спросить. Я тоже так хочу.

Выбрались мы таким макаром из пробки, нами же устроенной, вышли на тротуар, а потом зашли в какой-то магазин.

И всё вернулось.

Оказалось, мы не в магазине, а в кафе: Аннушка уже села за столик, я рядом с ней, и командует официантке: два капуччино, пор фавор.

А потом смотрит на меня, только не злобно, а как бы… Расчётливо.

— Настала пора открыть тебе ещё одну тайну, — говорит крёстная. — Дело в том… Что кулон для путешествий Путями не очень-то и нужен. Мы можем попасть в мой замок прямо отсюда.

— Да ну на хрен!

Она даже не обратила внимания на то, что я ругаюсь. Просто кивнула и продолжила:

— Для этого тебе нужно знать, как выглядит место, в которое ты хочешь попасть, а потом чётко представить это место.

— Мне?..

— Ты — крутая, — говорит Аннушка. — Круче всех, кого я знаю. И если постараешься…

Я в курсе, как выглядит лесть. И вот сейчас крёстная не просто сахарком посыпает, она ТОПИТ МЕНЯ В БОЧКЕ МЁДА С ГОЛОВОЙ.