Я посмотрел на шкипера.

Помнится, при первом знакомстве он произвёл на меня аналогичное впечатление.

— Шеф, а вам не кажется, что вы ведёте себя слишком самонадеянно?

Шкипер слушал наш спор молча. Колупал заскорузлыми пальцами хлебную горбушку, но не ел, а крошки выкладывал на скатерти, в замысловатый узор.

— Я просто облегчаю нам всем жизнь, мон шер ами, — этот разговор состоялся ещё в начале пьянки, давешним вечером. — Помнишь, мы сокрушались, что сэра Фрэнсиса будет нелегко отыскать — если он сам того не захочет. Вот я и подумал: а не проще ли создать условия, чтобы он… — Алекс совершил руками такое движение, словно вытягивает леску из воды.

— Шеф! — я вскочил. — Уж не хотите ли вы сказать, что САМИ инициировали похищение девочки?

Алекс тоже вскочил. Принял излюбленную позу — боком к противнику, и заложил руку за лацкан камзола. А потом задрал подбородок — что всё равно не давало ему возможности посмотреть сверху вниз. Я был выше.

— Вы забываетесь, милостивый государь, — молвил он. — Обвиняя меня в подстрекательстве к похищению ребёнка, вы преступаете некую границу, которую преступать нельзя, ибо… — и вдруг шкипер хрюкнул. Он как раз чистил рыбу, и чешуя разлетелась по всему столу. Алекс сдулся. — В общем, узнав, что леди Анна в городе, я предположил, что она здесь как раз за этим, — закончил он своим обычным тоном и сел. — И не ошибся.

— Я её убью, — пообещал я громко.

— Не убьёшь, — усмехнулся Алекс. — Когда дойдёт до дела, бабник в тебе победит охотника на ведьм.

Я отрицательно помотал головой.

Он прав. Когда дойдёт до дела, я не смогу её убить. К сожалению, Анна это тоже прекрасно знает. Ибо неоднократно просила меня это сделать, и я даже как-то попытался… В общем, ЕЁ убить я не смогу.

Как я уже говорил, этот разговор состоялся вечером.

Но сейчас было утро — а от лорда Бэкона ни слуху ни духу…

Алекс прав: пора посыпать голову пеплом и пить горькую.

А главное: время теперь упущено. И если вчера, по горячим следам, мы ещё могли броситься в погоню, перекрыть выезды из города — у Котова были такие полномочия; пригласить, наконец, Настасью — чтобы она, погадав, указала нам направление…

Стоп.

Не надо Настасью.

У неё же есть… У Маши находится мой подарок. Серебряная ладанка, она не снимает её уже пять лет.

— Амальтея! — рявкнул я не своим голосом. — Тащи карту мира и самый острый нож, какой отыщешь.

Кое-на-что я тоже способен. Научился, слава Богу — у той же Маши.

И в этот момент дверь отворилась…

Свет бил прямо в проём, обрисовывая лишь контур, но я узнал его мгновенно. Алекс, судя по всему, тоже: он встал, пошатнулся, нашел опору в спинке стула и утвердился на ногах. А потом победно произнёс:

— Ну? Что я говорил?..

Лорд Бэкон вышел на центр залы. Нос его беспокойно шевелился — такому аристократу не пристало вдыхать плебейские запахи пива и копчёной рыбы…

Нас он рассматривал с чуть брезгливым интересом.

— Вот уж не думал, что застану вас в столь горький час, за столь недостойным занятием, — сказал сэр Фрэнсис.

— На то мы и русские, — философски пожал плечами Алекс. — Когда у нас горе — мы пьём. Когда радость — тоже пьём. Мы всегда пьём. Хотите выпить, сэр Френсис?

Бэкон поморщился. А потом махнул рукой и подсел к нам.

— Чёрт с вами, господин Голем. Дьявол вас забери, вы правы. С некоторых пор и у меня такое же поганое настроение: всё время хочется выпить.

— Ближе к делу, — напомнил шкипер. — Зачем вы здесь?

Бэкон прищурился и осмотрел нашего гостя — словно только что заметил.

— А, господин бард… — протянул он. — Не думал встретить вас здесь.

— Я всегда нахожусь там, где во мне больше всего нуждаются, — просто сказал Семёныч.

Я позавидовал его выдержке. Лично мне большого труда стоило не схватить Бэкона за грудки, чтобы трясти до тех пор, пока он не расскажет, куда спрятал девочку.

В этот момент подошла Амальтея.

На столе было уже чисто, но она всё равно протёрла его влажной салфеткой, вызвав заинтересованный взгляд сэра Фрэнсиса…

За пять лет в Амальтее ничего не изменилось. Разве что, дреды стали длиннее, да грудь больше — или она сменила модель лифчика, я не спрашивал.

Чёрные ногти, чёрная подводка, чёрная помада, чёрная сетчатая майка… Вот такая она, наша Амальтея, самое доброе существо на свете.

Поставив на влажную поверхность запотевшую бутылку «Арктики» и выставив в ряд четыре хрустальные рюмки, Амальтея удалилась к себе.

Мы, все трое, посмотрели на лорда.

— Так какая нелёгкая принесла вас в мой город? — Алекс тоже заметил, каким взглядом сэр Фрэнсис провожал нашу девочку.

— Всё очень просто, — протянув руку, Бэкон без приглашения взял бутылку, налил в одну из рюмок, выпил… — Мне нужна ваша помощь.

— Очень интересно, — шеф мягко отобрал у него бутылку, аккуратно разлил уже на всех, и подал знак разбирать тару. — И какого же рода помощь вы хотите от нас получить?

Выпили, не чокаясь.

Прозрачно-свежая волна «Арктики» прокатилась по пищеводу, разлилась в желудке и на выдохе вернулась в голову…

То, что нужно. Сразу надо было водку пить.

— Не делайте из меня идиота, — ворчливо буркнул Бэкон, дождавшись, пока все не выпьют. — Вы прекрасно знаете, что происходит.

Мы трое переглянулись.

— При всём моём уважении… — начал Алекс.

— Как вы смеете являться сюда, после всего, что вы сделали? — рявкнул я.

Бэкон смотрел с искренним недоумением.

Я моргнул. Или сэр Фрэнсис действительно ничего не знает о Маше, и её похищение — полностью инициатива леди Анны. Или он такой хороший актёр… Впрочем, и то и другое плохо.

Если моя прекрасная леди потеряла терпение и наконец-то начала свою игру… Конечно, я прилагал все усилия для того, чтобы держать её на коротком поводке. Но твёрдо знал: когда-нибудь она сорвётся с крючка. И тогда мне придётся её убить. А как резонно заметил шеф, бабник во мне всегда побеждает охотника на ведьм.

— Милая леди, включите, пожалуйста, телевизор, — попросил Бэкон, обращаясь к Амальтее.

Телевизор над стойкой повесил я. Люблю футбол под пиво, да и народу нравилось.

— Какой канал? — спросила Амальтея, взяв пульт.

— Любой.

Пожав плечами, та нажала кнопку.

Нас захлестнул шквал звуков.

На экране что-то взрывалось, летели обломки, загибалась штопором арматура…

На фоне этого безобразия стояла девушка. В порванной блузке, с закопчённой мордашкой и круглыми, как пятаки, глазами, она что-то кричала в микрофон, а на заднем фоне, за рушащимися зданиями, поднималось чудовище…

Алекс свирепо посмотрел на лорда Бэкона.

— Пришли для того, чтобы напугать нас очередным блокбастером?

Словно угадав настроение шефа, Амальтея переключила канал.

Ракурс был другой. И в качестве ведущего была не девушка, а мужик с разодранной и измазанной в крови щекой. Рукав пиджака у него держался на трёх ниточках, и говоря в микрофон, он то и дело пригибался — словно от взрывов.

Но город и чудовище были те же самые.

— Это Владивосток, — неожиданно сказал шкипер.

Бэкон кивнул.

— Выход чудовищ зарегистрирован сразу в трёх местах: в Финском заливе, на траверсе Владивостока и у острова Хоккайдо в Японском море. Все СМИ только об этом и говорят, — мрачно поведал сэр Фрэнсис.

— То есть, — мрачнея на глазах, сказал Алекс. — Это не ваших рук дело.

— Моих?.. — Бэкон невесело рассмеялся. — Да если бы Я мог ТАКОЕ… — он махнул рукой и вновь налил себе водки. Выпил, не поморщившись, и поставил рюмку на стол.

— Вот сразу видно: не русский, — Семёныч отобрал у него бутылку и разлил всем, как полагается.

— Звезда моя! — скомандовал Алекс. — Закуску нам организуй.

— Это лишнее, — строго сказал шкипер. Выпил, поставил рюмку на стол и помотал головой, как лошадь, которую одолела мошкара. — Закуска градус крадёт.

— Правильно, — кивнул Алекс. — Надо пообедать. Как следует. Кто знает, когда ещё пожрать удасться, по-человечески…