Союзники Элура тоже не подходили для экспорта революции и революционеров, чтобы на них, а не на себе, поставить опасный социальный эксперимент.

В Валерии маги могли лишь посмеяться над требованиями не одаренных людей о какой-то там справедливости для них или даже убить всех тех кто начинал что-то требовать слишком уж громко. Константин вообще подозревал, что Магическому Совету даже понравится, если у них в стране заведутся разного рода «требователи справедливости», ведь тогда можно будет их всех разом и прибить.

Шорез не подходил потому, что фактически был частью Элура, управлялся вампирами и даже собственным населением воспринимался скорее как одна из провинций вампирского королевства, а потому и перекладывать проблему на них было из области одевания грязной футболки задом наперед. Вроде все новое, но ничего не поменялось.

Ильхори, где на словах была гласность, демократия и республика — тоже не очень подходил для социальных экспериментов по той простой причине, что был слишком провинциален. Страна разрушенная Первым Светлым Походом давно оправилась от тех событий, но их отпечаток навсегда остался в обществе. В Ильхори жили общинами, помогая друг другу и заботясь о ближних. У них и так была та справедливость которая им была нужна. Фактически идеи «Манифеста» там могли прижиться лишь в столице, которая уже давно жила своей, отличной от остальной страны жизнью. Но стоило отъехать от Моли как на любые идеи Пирна народ лишь покрутил бы пальцем у виска и посмотрел бы на говорившего как на идиота агитирующего рыб пить больше воды.

Ну а про нелюдей и вовсе говорить не приходилось. Эльфы, кобольды, гномы и тифлинги жили своей жизнью и идеи людей и проблемы людей их не особо интересовали. Своих доморощенных радикалов хватало.

Вот и выходило, что с внутренними проблемами общественного мировоззрения Элура вампирам надо было разбираться самостоятельно, а не экспериментировать на соседях, позволяя им набивать все шишки. К счастью, главные города страны: Залон, Ебург, Константинополь, Александрия, Кас, Касия, Женева и даже Ур жили по своим собственным законам и полностью контролировались вампирами. То есть, революция их королевству не грозила. Максимум региональное восстание, бунт окраин. Не опасный и не критичный. Да и такой исход событий был маловероятен. Не при той эффективности Корпуса Жандармов и Корпуса Будущего которую демонстрировали эти структуры вампиров.

Тогда почему у алукарда вообще болела об этом голова?

Ну тут все просто. Триумвират обязан думать наперед. Для них будущее это не то время в котором будут жить их внуки. Сами триумвиры тоже будут в нем жить. Жить и править вампирами, часть из которых будет обращенными, то есть выросшими в обществе которое требует изменений и справедливости, а вторая часть будет расти на крови тех кто требует изменений и справедливости.

И в этих условиях для вампиров было жизненно важно иметь страну в которой народ не болен радикализмом и революцией. Ведь совершенно непонятно какой это даст эффект на пути в тысячу лет, но почему-то казалось, что ничего хорошего в итоге не выйдет. Потому вампиры были вынуждены раз за разом реформировать общество, а иногда, в ручном режиме исправлять разного рода недостатки системы.

Последнее было даже полезно как для репутации, так и для держания чиновничьего аппарата провинций в тонусе. Ведь в любой момент в ответ на твой произвол в кабинет мог зайти человек с красивым лицом в красном плаще и, мило улыбнувшись, настучать тебе по голове. Иногда даже в прямом смысле этого слова.

Константин красные плащи не любил. Нет, сам красный цвет он, как и все вампиры, обожал. Мундир, украшения, вещи, но вот плащ… Нет, красный плащ был безвкусицей. Красивой, но безвкусицей. Хотя, конечно, с белыми мундирами Триумвирата он смотрелся хорошо, тут спору нет.

Но тем не менее на очередной случай разбоя с использованием административного ресурса Константин прибыл без фирменного красного плаща и даже не в щегольском мундире триумвира, а вполне себе в обычном охотничьем костюме, каковой многие аристократы носили и в повседневной жизни. В обычном, пусть и большом городе закатных провинций высшему вампиру совершенно ничего не угрожало. Даже если одного из триумвиров, чей портрет висит в любом государственном учреждении на видном месте, сразу под гербом с оскаленной кабаньей пастью, не признают, сделать ему люди все равно ничего не смогут. Не по их это силам. А там можно будет и позвать кого в правильного цвета мундире и с нужного цвета плащом. В конце концов отказать просьбе алукарда ни один вампир не сможет, и при нужде закатные провинции Элура навестит целая армия кровопийц в правильных мундирах, которые признает любой человек в мире.

В этот раз дело было совершенно обычным. После смерти мужика его имущество, внезапно для вдовы и детей, оказалось не в их собственности. А пара вполне себе настоящих пусть и свеженаписанных документов, убеждала всех и каждого в том, что имущество никогда покойному и не принадлежало. Мелкая и никому кроме пострадавших не интересная афера пары городских чиновников, решивших таким образом поправить собственное финансовое благосостояние. Чем думали людишки, рассчитывавшие обвести вокруг пальца вампиров, Константин скоро узнает, а пока можно и навести порядок среди прочих городских структур, ни одна из которых на жалобы вдовы почему-то не среагировала. И это было странно.

А потому желающий немного сбросить стресс последних дней алукард лично взялся навести в городе порядок и призвать чиновников к ответу. Попугать человеков перед трудовой ночью — что может быть лучше!

— Мари Бах?

Открывшая алукарду дверь женщина средних лет со следами былой красоты с подозрением осмотрела мужчину, выглядящего слишком уж хорошо одетым для района в котором она могла позволить себе снимать жилье.

— Все верно. С кем имею честь?

Константин оскалился. Глупый древний розыгрыш так прижился, что давно стал визитной карточкой. Обычные люди и вовсе считали, что клыки у вампиров это вещь постоянная. Отчего в империи некоторые горе ученые на полном серьезе относили вампиров к животным и полностью отрицали их разумность. Но в любом случае такой вот оскал служил куда более веским подтверждением нечеловеческой природы собеседника чем даже его красный плащ. Все-таки последние иногда надевали и мошенники. Носили они их, правда, недолго, но ведь носили.

Увидев оскал мужчины женщина вздрогнула и отшатнулась, но тут же взяла себя в руки и посмотрела на гостя совсем иным, полным надежды, взглядом.

— Меня зовут Константин, — глаза женщины в изумлении распахнулись, все таки имя было не самым обычным для Элура и не узнать в посетителе его же парадный портрет было почти невозможно, — Документы у вас при себе или необходимо куда-то за ними поехать?

— Документы при мне, ваше… э-э-э…

— Можете обращаться ко мне «экселенц», а лучше «милорд», дозволяю.

— Благодарю, милорд.

— Берите документы и пойдемте в управу, будем наводить порядок.

Правда, перед тем как отправиться наводить порядок Константин все же коснулся мочки уха женщины. Данные разведки все-таки были основаны на привычной для людей информации, память крови никто не проверял. А потому удостовериться, что Мари Бах именно пострадавшая сторона, а не ловкая мошенница, было необходимо.

Следуя за неожиданным визитером, Мари испытывала крайне противоречивые чувства. С одной стороны, она слышала истории о том, как вампиры приходят на помощь попавшим в беду людям и как они наводят порядок, но слышать это одно, а самой оказаться в подобной ситуации это совсем другое. И надежда на то, что страшная ситуация, когда по мановению чиновничьей руки у ее семьи отняли все, разрешится в ее с сыновьями пользу, соседствовала у женщины с ужасом от того, что она может окончательно потерять не только вещи, но жизнь. Все-таки рядом с ней, чуть впереди, шел не просто один из самых могущественных существ в Элуре, но и простой вампир, тот кто питается такими как она. В историях, где вампиры помогали людям, никогда не было конца, но ведь почти всесильные существа должны были брать за свои услуги какую-то плату? Хотя о какой плате может идти речь, если решать твои мелкие проблемы пришел один из триумвиров вампиров. Один из трех правителей всех кровопийц. Тут впору осознать, что парой литров крови дело не обойдется, тут речь должна идти о сотнях, если не тысячах литров.