— Если письма разрешены, тогда почему Мари мне сама не пишет?

— Времени нет, — пояснил вампир, — Ныне для недавно обращенных действует новый распорядок дня и нет ни одной свободной минуты. Скорее всего, она даже твои письма прочитать сразу не сможет.

— Но…

— Не волнуйся! Выкроит твоя Мари время для письма и даже, скорее всего, ответит. Прапорщик, как узнает о послании, так обязательно заставит офицера дать Мари немного личного времени. Так что, пусть не сразу, но и прочитает, и ответит.

— Спасибо, дедушка! — довольная девушка отошла от вампира.

Арнольд улыбнулся вслед родственнице и по отечески покачал головой. Его отношения с членами своей семьи, что все еще оставались людьми, были похожи на сверхопеку, которой некоторые матери окружают своих детей. Положение дел внутри общины вампиров было таким, что все обращенные Гуяны должны были быть безупречны. И дело даже не в недоверии, его то как раз не было, ведь все его потомки делами доказали свое право быть частью общины, а кое-кто отдал за это свою жизнь. Так что о подозрениях или отчуждении речи не было.

Неприятности накатывали на общину несколько с другой стороны. Просто, обзаведясь младшими женами из числа людей, вампиры стали активно плодиться, а после взросления детей обращать свое потомство в себе подобных. И вот тут начались давно предсказанные проблемы.

Некоторые дети буквально требовали от своих родителей как можно более скорейшего обращения себя в вампиров, ведь растя рядом с вампирами и зная свое будущее, терпеть и ждать было крайне сложно. Собственно, чуть ли не половина игр и разговоров среди детей была как раз о том, как они станут вампирами, и что они будут тогда делать. В таких условиях, часто уже в восемнадцать лет, отпрыски вампиров стремились стать похожими на родителей и тех своих друзей, кто уже прошел через ритуал обращения. Другие же дети, наоборот, стремились как можно быстрее обзавестись своей собственной семьей, родить нескольких детей и уже после этого идти на церемонию обращения. Причем, некоторые мамочки делали это на второй-третий день после родов последнего ребенка, бросая новорожденных на попечение общины. Естественно ни первый, ни второй образец поведения детей вампирам кардинально не нравился.

А хуже всего было то, что не все дети выдерживали перерождение. Нет, их готовили, учили, тренировали чуть ли не с младенчества. Но индивидуальность у них никто не отнимал. Поэтому проблемы случались постоянно, и уже трижды вампирам пришлось прибегать к крайним мерам и казнить нарушивших закон. Естественно, их родители были убиты горем и разочарованием.

Вот именно разочарования и стремился избежать Арнольд, опекая своих дальних родичей. Сейчас все обращенные Гуяны находились на хорошем счету, и такую репутацию рода надо было сохранять и в будущем. Потому и бегал Арнольд по всем своим многочисленным внукам, проверяя их и заботясь о них. Особенно много это ему пришлось делать в последние пару лет, сразу после того, как он отслужил свою обязательную сотню и стал волен распоряжаться своим временем и делами.

Сейчас же, убедившись, что вся родня мыслит правильно и настроена решительно, Арнольд взялся за осуществление давней мечты — перестройку замка и города. И все было бы хорошо, если бы не молодой король Элура, которому хотелось непонятно чего и который то набрасывался на герцога Каса, как на врага, то уверял того в своей искренней дружбе. Заниматься глобальными изменениями во время кризиса было вроде как глупо. Но Арнольд наплевал на все доводы разума и вот, разнес родовую крепость, превратив ее в живописные руины.

Временно его семья переберется в Кас, Александр предоставит Гуянам апартаменты в собственном дворце, исполняющий роль герцога переберется в столицу, а на стройке останется сам Арнольд и тысяча присланных из Ебурга магов. Еще сотню вампир наймет за свой счет. После чего лет за пять перестроит город и можно будет взяться за реформирование герцогства и замену рыцарей и баронов в нем на вампиров. В Касе это сработало отлично, дав невероятный результат, в том числе и экономический, так что вскоре настанет очередь Гуяна процветать и благоденствовать.

— Дед, а что мне делать в Касии? — к Арнольду вновь подошел нынешний официальный глава рода.

— Побольше молчать и почаще важно надувать щеки.

— Ну, дед, я же серьезно!

— И я серьезно. Я еще не знаю, какой план задействует Александр, и твоей главной обязанностью будет ему не помешать.

— Какой расклад на эту минуту?

— Все как и год назад, только в этот раз Ричарда с трона снимаем точно, и никаких отмен приказов не будет.

— Кто вместо него?

— Не знаю, — честно ответил Арнольд, — Александр мечтает посадить на королевство одного из бастардов, но герцоги… сам знаешь. Так что, пока интригуем и тянем время.

Несмотря на почти тотальный контроль Элура вампирами, южные герцоги имели в королевстве довольно независимое положение. Это обусловливалось и тем, что вампирам было на них наплевать, и тем, что была нужна настоящая, а не фиктивная оппозиция. А еще вампирам очень уж не хотелось распылять свои и так не очень значительные силы, контролируя еще и южную аристократию. Во сто раз ценнее была возможность влиять на дела при королевских дворах иных стран, на что и шли ресурсы общины. Так что, южане и правда имели некоторый настоящий вес в Элуре, но он заканчивался там, где начинались настоящие интересы вампиров. И поделать с этим южные герцоги ничего не могли, у них банально не было армии, способной противостоять войскам Каса.

Так вот, если Александр всеми силами стремился оставить на троне старую династию, то знать хотела глобальных перемен. И главной переменой аристократам виделась именно смена тела на троне. В этом и была основная заковырка со смещением Ричарда. И дело было даже не в несогласии вампиров с планами южан, а в неспособности самих герцогов назвать конкретную кандидатуру на должность основателя новой династии элурских королей.

— Так, может, подтолкнем герцогов, дед?

— Как это?

— Предложим им посадить на трон Алекса Каса.

— И они сразу согласятся? — ехидно поинтересовался Арнольд, — Про согласие самого Александра я даже молчу.

— А чего им не согласиться? Герцогу Касу официально почти четыре сотни лет. То есть, так или иначе, он, по их мнению, должен скоро умереть. В истории были единицы архимагов, живших более четырехсот лет. Потомства у Александра тоже официально нет, так что трон передать он никому не может. Получается, что если Алекс Кас займет трон Элура, то у герцогов появляется несколько лет на разборки, кто же из них будет его преемником и получит на свою голову корону.

— Умный ты у меня. Молодой только.

— Мне уже сорок лет, дед!

— Вот я и говорю, молодой, — рассмеялся Арнольд, — Ты вот думаешь, что предложил сейчас что-то новое? Да чтобы ты знал, сами герцоги вынашивают такие мысли уже года полтора-два. И пока ничего не решили. Опасаются южане давать трон могущественному и непредсказуемому магу. Он ведь может и лет пятнадцать-двадцать еще прожить! И как им тогда трон получать? Они-то к тому моменту все умрут! Я уж молчу про то, что у нас такой план был еще при Карле!

— И что?

— Не хочет Александр менять династию, — рассмеялся Арнольд, — Он лучше достанет замороженное семя Карла и получит законного наследника, которого воспитает как надо, а пока будет терпеть Ричарда.

— Так и что мне говорить на переговорах с герцогами?

— Аристократический Совет. Вот пока основная идея, причем, еще вековой давности. Сделать власть короля номинальной, как в Валерии, но с чуть большими полномочиями. Так прямо, естественно, ничего не говори, но делай намеки на некое общее правление страной.

— Я не понимаю, почему Алекс не хочет стать королем, а занимается такими сложными планами.

— Муторное это дело быть правителем. Сейчас мы и так правим Элуром, и никакого смысла делать это с трона нет. Поверь, из-за трона все делается так-же хорошо, как и с него, только проблем меньше, а возможностей больше.