— Хорошо, миледи, — кричал Дариан. — Держите этот ритм.

Но ритм давался с трудом. Каждое движение, каждый крик заставляли сердце сжиматься. Это была война — настоящая, без прикрас. Крики боли смешивались с рёвом воинов, запах крови и горящих деревьев наполнял воздух.

Я оглянулась на поле.

Шатан был впереди, яростно пробиваясь сквозь линии врага. Его топор вздымался и опускался, разя врагов с неумолимой силой. Он выкрикивал команды, одновременно сражаясь и вдохновляя своих людей.

Вильям, всегда спокойный, двигался с фланга. Его отряд кавалерии обходил основную линию обороны, готовясь нанести удар сбоку. Я видела, как его клинки сверкают подобно урагану, отражая свет солнца.

Кто-то закричал:

— Ворота открыты!

Ворота, окончательно пробитые тараном, распахнулись с оглушительным грохотом, и наши войска ринулись в город. Это был момент истины, момент, когда смерть и жизнь переплетаются.

Эдмунд находился в самом центре сражения. Его фигура была видна даже отсюда. Он сражался, как герой из легенд: его огромный меч двигался с точностью и силой, каждый удар был смертельным, а его командование было таким же несгибаемым, как и сам он.

Я почувствовала, как что-то горячее обожгло мою ногу. Опустив взгляд, я увидела кровь — чужую. Воина, который стоял рядом, сразили стрелой. Он рухнул на землю, не издав ни звука. Моё сердце сжалось. Люди, которые еще недавно были с нами, умирали…. И в какой-то момент даже это становилось пустым — ни слёзы, ни боль не могли вернуть их. Это было ужасно.

— Миледи! — голос Сиджара вырвал меня из оцепенения. Он прикрыл меня своим телом, подняв щит. — Вам нельзя отвлекаться!

— Я… я в порядке, — выдохнула я, хотя это было далеко от правды.

Дариан скомандовал:

— Ещё залп по лучникам на стенах!

Я натянула тетиву, вновь целясь в фигуру на стене.

Крик боли подтвердил попадание, но радости это не принесло.

Я впервые видела смерть в таком масштабе. Страшно было даже осознавать, что в этом хаосе смерть стала нормой. Да, я была в замке, когда мы сражались за жизнь, но это было нечто другое. Здесь смерть была не просто угрозой, она была повсюду. Я ощущала её в каждом ударе, в каждом шаге, в каждом падении. И я не могла больше от неё убежать.

Мир вокруг рушился, что-то внутри меня ломалось. Я старалась не замечать, как земля вокруг меня покрывается кровью. Воины и смерть, война и кровь — вся моя суть кричала сдаться. «Почему я здесь?» — эта мысль всё снова и снова терзала мою голову. «Как мы дошли до этого?»

Я была простой девушкой, которая мечтала о семье, о любви. И боялась даже поднять голос, чтобы отстоять своё мнение. А теперь я стою среди этих людей, среди этих криков, среди этого ужаса. Понимая, что сама выбрала этот путь, поэтому должна его выдержать. Нужно было просто стрелять. Только стрелять...

Внутри поднималась тошнота.

Я сжала лук, чувствуя, как слёзы обжигают глаза. «Я должна выжить. Для нас».

Сквозь пламя и дым стало видно, как королевская армия начала отходить. Огонь внутри города усиливался. Это было дело людей виконта, которые действовали изнутри.

— Они отступают! — раздался крик.

Эдмунд воспользовался моментом, чтобы подтянуть основные силы к стенам. Ворота, окончательно пробитые тараном, распахнулись, открывая путь в город.

— Вперёд! — крикнул он, его голос перекрыл шум битвы.

Я видела, как он обернулся на мгновение, его взгляд встретился с моим. В этом взгляде было всё: уверенность, страх…..любовь.

Я сжала лук сильнее. «Мы справимся, — сказала я себе. — Мы должны».

Цветы, которые расцветали на поле, теперь были залиты кровью, и их лепестки казались такими нежными на фоне этой бесконечной жестокости.

Я подняла лук, натянула тетиву, целясь в одного из королевских лучников, который пытался подняться на стену. Выстрел — и он рухнул обратно, исчезнув за краем.

— Ещё! — командовал Дариан. — Мы должны удержать стены до последнего.

Пальцы болели от постоянного натяжения тетивы, но я продолжала стрелять. Стрелы летели одна за другой, и каждая из них находила свою цель. Я видела, как наши войска, не останавливаясь, прокладывают путь к дворцу.

Когда воины обрушили последнюю оборону, Дариан дал команду:

— Мы движемся внутрь. Держитесь вместе!

— Следуйте за мной, миледи, — прокричал Сиджар, прикрывая меня.

Внутри города было ещё хуже, чем я представляла. Улицы, превратившись в арену битвы, наполнялись кровью. Дома горели, дым смешивался с криками. Я следовала за Сиджаром, держась чуть позади, чтобы не потеряться в хаосе. Наши войска расползались, словно ручьи, заполняя каждый уголок улиц, затапливая их шумом металла, топотом шагов и боевыми криками.

Люди виконта Марка, скрывавшиеся до этого в узких переулках и закоулках столицы, теперь действовали открыто, обрушив свой гнев на королевскую армию. Даже крестьяне присоединились к нашим войскам. Это было как наваждение — рабочие с виллами и топорами сражались рядом с воинами в доспехах.

— Держитесь ближе! — окликнул Сиджар, и я кивнула, пытаясь не отставать. Лук был натянут, готовый в любой момент выпустить стрелу.

Мы наткнулись на небольшой королевский отряд, который отчаянно сражался за контроль над одним из узких переулков.

— Миледи, держитесь сзади! — Сиджар бросился вперёд, защищая меня.

Я подняла лук и начала стрелять по врагам, которые оказывали сопротивление. Стрела за стрелой поражала тех, кто пытался прорваться к нам, и только когда последний из них упал, я опустила лук, чувствуя, как моё сердце бешено стучит.

Мы добрались до центральной площади перед дворцом. Последние отряды королевской армии выстроились, готовые дать последний бой. Их было немного, но они были хорошо вооружены и дисциплинированны.

— Не дайте им удержать позиции! — закричал Эдмунд, его голос эхом разнёсся по площади.

Битва была беспощадной. Наши люди добивали тех, кто пытался отступить или скрыться. Мои руки дрожали от усталости, но я заставляла себя поднимать лук вновь и вновь.

Королевские войска защищали дворец из последних сил. Их командир, высокий мужчина в золочёных доспехах, выкрикивал приказы. Но его люди падали один за другим, и вскоре их строй рассыпался.

— Прорваться к главному входу! — крикнул Эдмунд, направляя своих людей и бросаясь вперёд. Его меч сверкал, как молния, разя врагов.

Сиджар остановился рядом со мной, когда я выпустила последнюю стрелу из своего колчана.

— У меня больше нет стрел, — прошептала я, тяжело дыша. Я вытащила меч, который до этого словно ждал своего часа.

— Оставайтесь рядом со мной, — твёрдо сказал он.

Когда остатки врагов перед дворцом пали, Эдмунд и его отряд подошли к массивным дверям. Я видела, как он поднял руку, указывая на них, а затем приказал:

— Таран к воротам!

Громадный деревянный таран, который до этого использовался для ворот города, теперь перекатили к входу во дворец.

— Удар! — закричал один из командиров, и таран с глухим стуком врезался в двери.

Я стояла позади, наблюдая за этой сценой, чувствуя, как время замедляется. Это был конец. Или начало.

Двери начали поддаваться, треск дерева разнёсся по площади. Эдмунд повернулся к своим людям. Его лицо было покрыто потом и кровью, но глаза горели неугасимым огнём.

— Вперёд!

Двери дворца с грохотом пали, открывая путь внутрь. Эдмунд ринулся первым, за ним последовали его воины.

Я глубоко вздохнула, крепче сжав рукоять меча…

Коридоры дворца наполнялись звуками битвы. Шаги, крики, лязг мечей — всё сливалось в хаотичную симфонию разрушения. Эдмунд вёл своих людей вперёд, с каждой секундой приближаясь к месту, где прятались король Крагос и его семья. Каменные стены, покрытые следами крови, казались немыми свидетелями этого решающего момента.

— Они собрали оставшихся людей во внутреннем зале, — доложил один из людей Эдмунда, его лицо было покрыто копотью.