— Ты словно порезанный цветок. И всё же так прекрасна.

Он усадил меня перед собой в воде, обмывая мои ноги. Сердце билось так громко, что, казалось, заглушало стук капель, падающих с моих волос.

— Эдмунд, — прошептала я, пытаясь заглянуть в его лицо, но он лишь продолжал молчать, сосредоточенный и хмурый.

Когда вода смыла последние следы битвы, он завернул меня в большое полотенце и, легко приподняв, перенёс к креслу возле камина. Я ощущала, как прохладный воздух коснулся кожи, пока он бережно высушивал мои волосы.

— Теперь ты словно золото, — наконец произнёс он, отбрасывая последний мокрый локон. — Твоё сияние нельзя скрыть даже под слоями.

Я покраснела, но ничего не ответила, потому что в дверь постучали. Это была Агата. В её руках оказался небольшой поднос с едой.

— Ваша Милость, моя Госпожа — начала она, нерешительно взглянув на меня, всё ещё завернутую в полотенце, — я принесла немного перекусить.

— Спасибо, Агата, но тебе нужно отдохнуть, — быстро ответила я. —Я тоже скоро приду.

Женщина слегка поклонилась, взглянула на Эдмунда, который лишь кивнул, и удалилась. Я вздохнула, чувствуя, как все силы разом покинули меня.

— Это не конец, — проговорил Эдмунд, взяв кубок с водой и протягивая его мне. — Нападение было слишком хорошо спланировано. Они знали, что мы окажемся уязвимы. И, что самое главное, знали, как меня выманить.

Я нахмурилась, отставив кубок.

— Ты думаешь, среди нас есть шпион?

— И не один, — ответил он, и его взгляд стал ледяным. Губы сжались в тонкую линию.

— Удар был нанесён по мне, но цель, вероятно, куда шире. Уверен, это королева… — он произнёс это слово с таким презрением, что я вздрогнула, — возможно это спланировано с кем-то из герцогов. Я разберусь. Это моя непредусмотрительность…

— Это не твоя вина, — сказала я, положив ладонь на его руку.

— Я должен был предугадать это.

— Эдмунд, — я сжала его ладонь сильнее, — никто не мог предвидеть подобного. Ты спас всех нас. Ты вернулся. Этого достаточно.

Его плечи немного расслабились, но в его взгляде всё ещё читалась глубокая боль.

Когда он уселся рядом и обнял меня, прижимая к своей широкой груди, я услышала, как его дыхание становится чуть тише, спокойнее.

Но мои мысли не давали мне покоя. Всё пошло не так, как в прошлой жизни. Ещё год должен был быть в запасе, до момента королевского переворота… что изменилось? Какая цепь событий привела нас к этим переменам?

Эдмунд, словно угадав мои тревоги, притянул меня ближе.

— Я здесь, Розалия, — его голос был тихим, но полным силы. — Всё будет хорошо.

День был словно бесконечный кошмар. Крики умирающих, стук молотов по камню, и разрушенные стены замка — всё это запечатлелось в моих мыслях, словно ужасный сон, из которого я не могла проснуться. Повсюду разливалась скорбь. Тела погибших, прикрытые простыми холстами, лежали рядами у подножия замка, в последнем прощании. Люди приходили, чтобы оплакать своих близких, и горе их словно пропитывало воздух, превращая его в вязкий туман, который тяжело оседал на сердце.

Я стояла у входа, помогая заносить в лазарет раненых. Ветер был пронизан запахом смерти и крови. Пыль и гарь оседали на одежде, впитывались в кожу. Даже сейчас, несмотря на холодный воздух, руки несли тёплую тяжесть: тело мужчины с перебитой ногой и глубокой раной в боку. В его глазах отражалась боль, но он молчал, лишь изредка сжимая кулаки.

— Осторожно, миледи, — предостерёг Сиджар, когда я поднялась на лазаретный порог.

Но я только кивнула, не обращая внимания на грязь и кровь, что покрыли мой плащ. Это была моя работа сейчас — не отворачиваться, не отказываться. Быть рядом с теми, кто выжил.

Мы с женщинами организовали перевязочный пункт в бывшей трапезной замка. Длинные деревянные столы, покрытые чистыми полотнами, были усеяны раненными. Слуги замка и даже крестьяне — никто не остался в стороне от боли этой ночи.

Я обернулась, когда услышала громкий стон. Юноша, не старше восемнадцати, лежал на столе, пытаясь сдержать крик, пока лекарь накладывал швы на его плечо. Я узнала в нем одного из тех, с кем порой пересекались. Эрик.

— Тише, — сказала я, подойдя к нему. Его глаза встретились с моими, полные страха и боли. Я взяла его за руку и сжала. — Ты выживешь. И когда-нибудь расскажешь своим детям, как защищал этот замок.

— Мне страшно, миледи, — прошептал он, и слёзы потекли по его грязным щекам.

— Все хорошо, — ответила я. — Бояться не стыдно. Но ты сильнее, чем твой страх. Ты доказал это. Лорд Эдмунд гордится вами.

Он кивнул, словно мои слова дали ему ту каплю силы, которая удерживала его от обморока.

Снаружи начались восстановительные работы. Те, кто ещё мог держать молот, работали, чтобы укрепить стены замка. Деревенские строители, бросив строящиеся дома, пришли помочь. Я видела, как их руки, огрубевшие от тяжёлого труда, ловко управлялись с камнями и древесиной.

— Леди Розалия, — окликнул меня староста одной из деревень, смущённо поклонившись. — Мы привезли свои инструменты и кое-какие запасы. Деревня не может остаться в стороне, пока наш лорд сражается за нас.

Я задержала взгляд на его лице, покрытом глубокими морщинами. Его глаза, несмотря на усталость, горели решимостью.

— Благодарю вас, — ответила я. — Ваша помощь бесценна. Здесь, в этом замке, мы все едины.

Между тем, я ощущала, как всё больше людей начинали смотреть на меня с уважением. Раньше я была лишь одной из многих — женщиной, которая старалась быть полезной. Но после нападения, я смогла стать частью защиты замка.

— Леди Надежды, — услышала я однажды шёпот за спиной.

Я обернулась, но не увидела, кто это сказал. Имя странно согрело душу. Может быть, это действительно то, чем я могла быть для них? Тем, кто дарит надежду там, где её уже не осталось?

Я стояла у деревянного стола в главном дворе замка, где раздавали порции еды работникам и воинам. Руки болели от усталости, но я не позволяла себе замедляться. Очередная миска с похлёбкой перекочевала к измождённому каменщику, когда я заметила, как ко мне направляются Шатан, Вильям и Дариан.

Шатан, как всегда, шёл вперёд, его улыбка была широкой, словно у человека, который сейчас выкинет очередную шутку.

— Чёрт возьми, леди, да вы хлеще лютого воина! — воскликнул он, и махнув рукой в сторону каменщиков, с которыми я только что разговаривала добавил. — Организовать защиту, сплотить народ и даже заставить этих дуболомов работать, что даже сложнее чем мечом махать.

Я чуть приподняла бровь, сдерживая улыбку.

— Осторожнее со словами, Шатан, — заговорил Дариан, сложив руки на груди. Его голос был ровным, но с оттенком шутливой строгости. — Миледи ещё уложит тебя на лопатки, если ты будешь слишком дерзок.

Сиджар стоящий рядом горделиво хмыкнул, словно подтверждая эти слова.

— О, я только попробую, — усмехнулся Шатан, но, несмотря на его насмешливый тон, в глазах читалось уважение.

— Не стоит испытывать судьбу, — вмешался Вильям. Я заметила в его глазах нечто большее — гордость. — Мы гордимся тобой, Леди Розалия. И я говорю это от имени нас всех.

— Даже Шатана? — не удержалась я, позволив себе легкую шутку.

— Особенно меня, — перебил Шатан, прижимая руку к груди в преувеличенном жесте. — Но не слишком зазнавайтесь, леди Надежды. А то нам придётся носить вас на руках по всему двору.

Вильям слегка кивнул, его взгляд был серьёзным, но тёплым.

— Они правы. Вы делаете больше, чем от вас ожидали. Люди это видят. Мы это видим.—Добавил Сиджар.

Я почувствовала, как сердце защемило от их слов. Глядя на них, я знала, что это не пустая лесть. Они действительно видели во мне нечто большее, чем просто женщину, которая была дополнением их Господина.

— Спасибо вам, — тихо ответила я, чувствуя, как по телу пробегает тепло.

В этот момент я поняла, что всё, что я делала, было не напрасно. И эти люди, стоящие рядом со мной, были не просто воинами или союзниками. Они были теми, ради кого я готова была бороться до самого конца.