Подойдя к зеркалу, я мельком взглянула на своё отражение. Чёрты лица стали более решительными, плечи прямее. Даже осанка, которая была прямой от рождения, приобрела более четкий силуэт.

Я прикоснулась к руке, сжав пальцы. Под тонкой кожей проступали мышцы, крепче, чем раньше.

“Сильнее,” — подумала я, не без гордости.

Да, тело изменилось, но и дух тоже. Каждая тренировка, каждое усилие — всё это выковывало меня заново. Боль, которая когда-то вызывала лишь жалость к себе, теперь стала напоминанием, что я жива, что я расту.

Взглянув в окно, я заметила, как дети внизу играют в догонялки, смех их разносился по двору Замка. Я улыбнулась. Впереди ещё был долгий путь, но впервые я чувствовала, что могу его пройти. Порой лишь в коконе испытаний, могут проявиться наши сильные стороны.

Весна, Вазар и надежда расцветали вместе.

Полтора месяца пролетели, как один напряжённый миг. Время, казалось, растянулось между бесконечными письмами, переговорами и подготовкой. За этот период Эдмунду удалось укрепить свои позиции. Дома Альбрау, Карнелл и Келлер, ранее сомневавшиеся, теперь открыто выражали свою поддержку, пусть и через осторожные письма, обличённые в завуалированные фразы. Виконт Марк Севрин выполнил своё обещание: его небольшая, но решительная группа присоединилась к общему делу, предоставив надёжных людей и ценные связи в ведущих домах, устраивая раскол.

Однако, чем сильнее крепла сеть союзников, тем больше возникало рисков.

Вечер опустился на земли замка, принося с собой прохладу и густую тишину. Перед Эдмундом лежало несколько свитков, все с разными печатями. Его взгляд блуждал по тексту одного из донесений, когда в дверь тихо постучали.

— Входите, — произнёс он, не отрываясь от чтения.

Вошёл Аслан. Его суровое лицо не выражало эмоций, но в его движениях читалась сдержанная энергия.

— Лорд, вызывали?

— Да, — Эдмунд отложил письмо и откинулся на спинку кресла. — Филипп доложил о жалобах крестьян, на границе деревни вновь появились подозрительные личности с набегами и грабежами. Слухи среди населения становятся всё громче. Кто бы не устраивал подрывную деятельность, это вызывает сильную смуту.

Аслан нахмурился, его взгляд стал жёстче.

— Если это правда, то их цель ясна. Корона пытается посеять хаос на ваших землях, заставить людей усомниться в вашей власти. Один и тот же подчерк.

Эдмунд кивнул.

— Именно поэтому я хочу, чтобы ты занялся этим. Узнай, кто эти люди. Если они действительно от королевы — избавься от них. Но сделай это тихо. Нам нельзя поднимать лишнего шума.

Аслан слегка поклонился.

— Будет сделано, мой Лорд.

— Позови Шатана и Вильяма

Аслан лишь коротко кивнул и вышел, оставив Эдмунда наедине с его мыслями.

Те не заставили себя долго ждать. Шатан вошел первым. Его шаг был как всегда лёгким, почти небрежным, а на лице играла хитрая улыбка.

— Милорд, если вы снова хотите поручить мне скучное дело, я откажусь, — пошутил он, присаживаясь на краешек стола.

Эдмунд посмотрел на него с лёгкой усмешкой.

— Как продвигаются усиленные тренировки для наших людей?

Шатан потер подбородок, изображая глубокую задумчивость.

— Они бегают, как лошади, дерутся, как волки. С такой армией мы сразим даже дьявола.

— Тренировки должны быть незаметными, — напомнил Эдмунд, его голос снова стал серьёзным. — Никаких лишних разговоров, никаких показных действий. Мы не можем рисковать не зная, есть ли среди наших людей шпионы.

Шатан развёл руками, словно оправдываясь.

— Всё идёт гладко, милорд. Мы следим за тем, чтобы никто ничего не заподозрил. Даже мои собственные люди порой не знают, что тренируются для настоящей войны.

Эдмунд удовлетворённо кивнул.

— Продолжай в том же духе. И будь начеку.

— Разумеется, — ответил Шатан.

На лице Вильяма читалась скрытая тревога.

— Милорд, — начал он, не дожидаясь вопросов, — всё идёт по плану. Мы продолжаем копить оружие и ресурсы. Ваши люди на юге доставили новую партию мечей и стрел, а на востоке нам удалось заключить сделку на поставку брони.

— Хорошо, — коротко ответил Эдмунд. — Но мне нужны подробности.

Вильям развернул свиток и разложил его на столе.

— Вот последние донесения. Кольцо свободы и виконт Марк Севрин помогаЮт с поступлением, также дом Келлер предоставил два десятка щитов и несколько ящиков стрел. Дом Карнелл начал собирать припасы на случай долгой осады. Альбрау предложили свои склады для хранения оружия, чтобы избежать подозрений.

Эдмунд изучал свиток, его пальцы легко скользили по строкам.

— Это хорошие новости. Но есть ли что-то, что вызывает тревогу?

Вильям нахмурился.

— На западе, недалеко от границы с владениями графа Рейнальда, наши курьеры заметили усиленные патрули. Возможно, королева и её сторонники пытаются перехватить наши поставки.

— Убедитесь, что пути доставки надёжны, — приказал Эдмунд. — Если понадобится, измените маршруты. Я не хочу терять ни единого клинка.

Вильям кивнул, его лицо оставалось мрачным.

— Мы сделаем всё возможное.

Когда кабинет снова опустел, Эдмунд остался один. На его столе лежали карты, письма и планы. Его взгляд был сосредоточен на отчётах, а рука машинально листала пергамент. Он потер виски, чувствуя, как напряжение сковывает тело. День был длинным и беспокойным: донесения, распределение задач, и главное суметь распланировать все без малейшей ошибки — требовало огромного внимания.

Тихий стук в дверь вывел его из размышлений.

— Войдите, — произнёс он, не поднимая головы.

Дверь приоткрылась, и в комнату ступила Розалия с подносом в руках. Эдмунд отвёл взгляд от документов, и, едва увидев её, губы его тронула заметная улыбка. Она стояла в проёме, смущённо опустив взгляд, но от этого выглядела ещё более очаровательно.

— Я принесла тебе кое-что. Ты пропустил ужин, — сказала она тихо, делая шаг вперёд.

Эдмунд откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди, и склонил голову набок.

— И ты решила исправить эту оплошность? — в голосе прозвучала тёплая насмешка.

Розалия шагнула ближе, и он заметил, как в её глазах мелькнуло лёгкое беспокойство.

— Да. Я… я сама готовила, — проговорила она, ставя поднос на стол.

Он поднял бровь, подавив смешок.

— Сама? — переспросил он, будто не веря услышанному.

Она отвела взгляд, закусив губу, и призналась:

— Перевернула всю кухню, пытаясь приготовить хоть что-то съедобное. Наш повар едва не лишился чувств, пока помогал мне.

Эдмунд засмеялся — глубокий, бархатистый звук, который заставил её вспыхнуть.

— Ты решила бросить вызов кулинарным богам, моя Роза? Смелый шаг.

Она нахмурилась, сложив руки на груди.

— Если не хочешь, можешь не есть, — фыркнула она, повернувшись к нему спиной.

Эдмунд мгновенно поднялся, шагнув к ней, прежде чем она успела уйти. Его рука мягко коснулась её запястья.

— Постой, — произнёс он, и в его голосе послышались уже не насмешка, а что-то мягкое, почти нежное. — Ты пыталась ради меня. Как я могу отказаться?

Она медленно обернулась, и он заметил, как её глаза дрогнули. Он почувствовал странное тепло, глядя на неё. В этом жесте, в её смущении, была искренность, которую он редко встречал в других.

Он вернулся к столу, жестом приглашая её сесть рядом. Она опустилась на край кресла, наблюдая, как он снимает крышку с блюда.

— Что ж, — сказал он, беря вилку, — если я вдруг паду замертво, знай, это не от недостатка любви.

Она толкнула его в плечо, но улыбнулась.

Эдмунд попробовал первое блюдо, задумчиво пережёвывая, а затем взглянул на неё с серьёзным выражением.

— Удивительно, — произнёс он.

— Что? — насторожилась она.

— Что это не только съедобно, но даже вкусно, — сказал он с ухмылкой, и глаза его сверкнули.

Она рассмеялась, расслабляясь, и вдруг сказала: