Я кивнула, понимая, что его забота была искренней. Пусть это иногда и казалось обременительным, но в глубине души я чувствовала себя спокойно, зная, что он готов на всё ради меня.

Я шла по главному коридору, поправляя тёплый меховой плащ. Сиджар следовал за мной, как всегда молчаливый и бесшумный. Его присутствие ощущалось так, словно за мной двигалась тень. Я старалась не замечать его, хотя это было трудно. Каждый мой шаг, каждый взмах руки — всё находилось под его пристальным вниманием.

— Сиджар, — я повернулась к нему, остановившись у одной из арок, где тонкая резьба камня изображала льва в атаке. — Ты можешь не ходить за мной так пристально. Здесь, в замке, мне ничего не угрожает.

Его тёмные глаза под тенью капюшона хладнокровно блеснули. Он скрестил руки на груди, молчал несколько мгновений, словно обдумывая мой неожиданный комментарий.

— Моё дело — не рассуждать, леди Розалия, а исполнять. Лорд приказал, чтобы ваша безопасность стала моей главной заботой. Я бы своим мечом отрубил голову любому, кто осмелится принести вам вред, — кроме самого лорда, конечно.

Я вздрогнула от холодной прямоты его слов, почувствовав, как по спине пробежал неприятный холодок. Его голос был низким, бесстрастным, словно он говорил о чём-то совершенно обыденном.

— Отрубил… голову? — спросила я, почти шёпотом. Сердце сжалось от его бескомпромиссности.

— Таков приказ, миледи, — его взгляд остался непроницаемым.

В тишине я ощутила, как вес слов Сиджара повис надо мной. Это было одновременно пугающе и… странно утешающе. Вся моя жизнь перевернулась после свадьбы с Эдмундом, но я всё ещё не привыкла к тому, что для кого-то моя жизнь могла быть важнее их собственной.

— Зачем так резко? — наконец, выдавила я, пытаясь смягчить ситуацию. — Ты меня пугаешь такими словами. Здесь же ничего не может случиться.

Сиджар слегка наклонил голову, как бы признавая моё замечание, но его голос оставался твёрдым:

— Враг не всегда нападает снаружи. Зачастую он ближе, чем кажется.

Его слова прозвучали слишком категорично, и я почувствовала лёгкое раздражение. Мне было неприятно, что меня снова пытаются ограничить в проявлении своей свободы.

Мы спустились в нижние залы, чтобы проверить запасы в кладовых и поговорить с ключницей. Зима подходила к концу, но в этот период всё ещё требовалась внимательность: нехватка чего-либо могла обернуться бедствием для людей замка.

В узких каменных коридорах пахло древесным дымом и приправами — кухня была совсем рядом. Я улыбнулась, услышав щебетание молодых служанок, которые торопливо носились с корзинами. Но как только я вошла в кладовую, вокруг сразу наступила тишина.

— Леди Розалия, — быстро поклонилась ключница, прижимая к груди связку ключей. — Чем могу служить?

— Я пришла посмотреть на запасы зерна и соли, — мягко ответила я, ощущая, как на меня устремились взгляды слуг.

— Всё в порядке, миледи, мы строго следим за учётом, — быстро заговорила она, показывая мне полки с мешками и бочками.

Я кивнула, обводя взглядом помещение. Слуги быстро вернулись к своим делам, а я начала расспрашивать ключницу о деталях.

Пока я внимательно слушала её отчёт, одна из молодых служанок с корзиной в руках, похоже, споткнулась, и грубо толкнула меня, от чего я практически упала на четвереньки. Все ахнули, а мне хотелось провалится сквозь землю.

— Ах, простите меня, миледи! — воскликнула она, торопливо опускаясь на колени.

— Всё в порядке, не переживай, — улыбнулась я, желая успокоить её, но прежде чем девушка успела подняться, раздался низкий, грозный голос Сиджара:

— Ты хоть понимаешь что сделала?.

Девушка застыла на месте, её руки дрожали, она не двигалась опустив голову.

— Ты, —сказал он холодно. — Толкнула свою госпожу, и не просто толкнула, а настолько сильно что она упала и могла получить травму. Это не просто ошибка. Это недопустимое неуважение!

Служанка побледнела, как полотно, и тут же склонилась в низком поклоне.

— Простите меня, миледи, простите! — молила она, дрожащим голосом.

— Всё хорошо, поднимайся, — поспешила я, смутившись от происходящего.

Но Сиджар не дал мне закончить.

— Слепая благосклонность, миледи, может быть воспринята как слабость, — проговорил он, не отводя взгляда от девушки. — Вы — леди этого замка. Никто не имеет права на подобные ошибки по отношению к вам.

Его слова заставили меня задуматься. С одной стороны, я всегда считала, что власть должна быть справедливой и милосердной. Но он говорил об уважении — о чём-то, что в этих каменных стенах было не менее важным, чем порядок.

Я глубоко вздохнула и посмотрела на девушку, которая по-прежнему стояла передо мной в поклоне.

— Поднимись, — сказала я спокойно.

Она робко выпрямилась, не осмеливаясь поднять глаза.

— Запомни, — продолжила я. — Ошибки случаются, но ты должна быть внимательнее. У нас есть порядок, который необходимо соблюдать. Мы живём в этом замке, благодарны за защиту и кров нашего лорда. Покажи это уважение в своём труде.

Её лицо стало пунцовым, но она быстро кивнула, прижимая руки к груди.

— Да, миледи. Я не подведу.

— Хорошо, иди.

Девушка поклонилась ещё раз и поспешила вернуться к своим обязанностям.

Я повернулась к Сиджару, который стоял неподвижно, словно статуя. В его взгляде я заметила что-то вроде удивления, хотя выражение его лица оставалось непроницаемым.

— Ты удивлен, что я не наказала её? — спросила я, сложив руки перед собой.

— Вы поступили иначе, чем ожидал я или кто-либо из них, — сухо ответил он. — Но это заставит их задуматься.

— Люди уважают справедливость, Сиджар, — тихо сказала я, — но боятся жестокости. Я предпочитаю первое.

Он слегка склонил голову, принимая мои слова

—Ваша доброта и благосклонность — достойны уважения, но не ждите того же от каждого. Люди не так просты.

— Ты, кажется, не оставляешь мне выбора, кроме как привыкнуть к твоей… прямоте, — сказала я мягко, но всё же с ноткой упрёка.

Сиджар посмотрел на меня долгим взглядом, словно хотел что-то добавить, но в итоге только кивнул, как воин, принявший приказ.

— Я просто выполняю свою работу, миледи. Но знайте: я никогда не позволю никому навредить вам. Даже если это будет стоить мне жизни.

Слова его звучали, как обет.

Вечерние тени уже обнимали стены замка, когда в просторном кабинете Эдмунда зазвучали низкие, напряжённые голоса. На столе, покрытом кожаными картами и грубо написанными отчётами, горела свеча, отбрасывая мягкий золотистый свет. Аслан стоял напротив Эдмунда, его суровые черты не выдавали эмоций, но голос звучал с оттенком беспокойства.

— Набеги на окраины усилились, милорд. Снова ограблена деревня. Люди напуганы. Мы проверили следы — всё указывает на людей барона Рено.

Эдмунд, сидящий в высоком кресле из тёмного дерева, сдержанно усмехнулся. Его стальные глаза блеснули в свете огня, словно у охотника, который почувствовал близкую добычу.

— Барон Рено, значит? — произнёс он, медленно барабаня пальцами по деревянной поверхности стола. — Этот трусливый шакал слишком долго прячется в своей норе.

Аслан разложил на столе несколько пергаментов и сложенные карты, указывая на места происшествий.

Эдмунд склонился над картой. Его пальцы скользнули по отметкам, где были найдены следы. И вот тут, на одном из документов, он заметил важное.

— Это… — проговорил он, не отрывая взгляда от карты, — ты нашёл их печати?

Аслан кивнул.

— Да, милорд. Мы нашли несколько знаков, подтверждающих связь этих людей с бароном Рено. На одном из мест происшествий мы обнаружили остатки ткани, которая напоминает форму его отрядов. А на других — обломки оружия с его личной печатью.

Эдмунд наклонился, всматриваясь в документы с новыми подробностями.

— Он действительно не оставил нам другого выбора. — Хмурясь, он снова посмотрел на Аслана. — Мы знаем, где искать. И у нас есть его следы.