Камин потрескивал, отбрасывая на его лицо тени, а я, не убирая руки, спокойно произнесла:

— Мне кажется, в вашем замке даже летние ночи холоднее, чем в столице.

Я пыталась сменить тему, не давая ему времени задуматься над моими действиями.

Эдмунд молчал, его взгляд оставался холодным, но в нём всё ещё мерцала искра растерянности. Казалось, он размышлял, что же делать с этой странной женщиной…

Он резко встал, сбрасывая мою руку, и я вздрогнула, хотя внешне постаралась сохранить спокойствие. Его фигура, освещённая колеблющимся пламенем камина, казалась ещё более внушительной.

— Ты и вправду так рада здесь оказаться? — сухо спросил он, прищурившись. — Или всё это — жалкая попытка разжалобить зверя?

Его слова и тон пробуждали страх, но я сохраняла улыбку, как маску.

— Зверь? — переспросила я тихо, позволяя голосу дрогнуть чуть сильнее, чем намеревалась. — Я думаю, вы не так жестоки, как сами о себе говорите, мой лорд.

Он наклонился ближе, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего.

— Не так жесток? — прошипел он, его тон был пропитан иронией и скрытой угрозой. — Кажется, ты слишком плохо меня знаешь, Розалия.

Я сделала глубокий вдох, чтобы не отшатнуться.

— Я знаю, что вы справедливы, — прошептала я. —Я слышала что люди любят вас, потому что вы защищаете их, заботитесь о своих землях. Разве не так же вы поступили бы с женой?

Он нахмурился, будто мои слова его задели, но тут же скрыл это за презрительной усмешкой.

— Ты говоришь слишком много, как для испуганной девочки, которую выдали замуж без её воли, — буркнул он, отступая на шаг.

Я почувствовала, как холодный воздух заполнил пространство между нами, но была благодарна за это расстояние.

— У меня не было выбора, — признала я честно, позволив голосу стать чуть твёрже. — Но его не было и у вас. Разве не лучше нам попытаться ужиться?

Эдмунд усмехнулся, его улыбка была опасной.

— И каковы ваши планы на меня, мой лорд? — осмелилась я спросить, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, но пальцы непроизвольно сжали ткань платья.

Он усмехнулся ещё шире, но вместо ответа снова уселся на край кровати, потянувшись к бутылке вина.

— Выпей ещё, — велел он, игнорируя мой вопрос. — Может, это сделает тебя менее говорливой.

Я молча наполнила бокал, прекрасно понимая, что пытался сделать Эдмунд. Он хотел сломать мою уверенность, сбить с толку, но я не собиралась уступать. Сделав глоток, я осторожно села напротив него, скрестив руки на коленях.

— Скажу честно, милорд, я не стремлюсь быть вашей врагиней, — проговорила я мягко. — Я лишь хочу, чтобы наш брак был… спокойным.

— Спокойным? — переспросил он, насмешливо подняв бровь. — Ты думаешь, со мной возможно спокойствие?

Его смех был коротким и резким, как хлыст. Но мне показалось, что под этой мрачной бравадой скрывалась усталость.

— Я думаю, возможно всё, если вы этого захотите, — тихо ответила я, не отводя взгляда. —Давайте будем потихоньку узнавать друг-друга и попробуем для начала хотя бы дружбу.

Эдмунд замер, смотря на меня с выражением, которое я не смогла бы прочесть. Тишина повисла в комнате, лишь потрескивание камина напоминало о времени.

— Ты — странная женщина, — наконец произнёс он. — И я не понимаю, что с тобой делать.

Эти слова прозвучали почти задумчиво, и я рискнула улыбнуться.

— Тогда начните с того, чтобы дать мне шанс доказать, что я могу быть полезной, — предложила я.

Он нахмурился, будто эта идея ему совсем не понравилась, но в то же время его глаза сузились, как у хищника, заметившего добычу.

— Посмотрим, — произнёс он, поднявшись с кровати. — Но запомни: мне не нужны бесполезные игрушки. Я ухожу, нет настроения более тут задерживаться. Спи.

С этими словами он развернулся и вышел, оставив меня одну в полутьме комнаты. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как напряжение покидает моё тело. Моё сердце всё ещё билось слишком быстро, но я знала, что сделала первый шаг. Я пока жива. А это уже начало.

Губы тронула мягкая улыбка. За прошлую жизнь я успела понять, что его последние слова, были ничем иным как актом доброты…

Эдмунд сидел за массивным дубовым столом, его пальцы продолжали стучать по поверхности, раздраженно перебивая тишину. Внезапно он поднял взгляд, встречая Шатана, который стоял у двери, держа в руках свиток.

— Что ты узнал о Валарис? — спросил Эдмунд, его голос звучал решительно, хотя в глазах все еще оставалась напряженность.

Шатан шагнул вперед, вытаскивая свиток, его лицо скрывалось в тени, но голос был ровным.

— Герцог Изар Валарис и его старший сын действуют заодно. Подкупают дозорных на границе, чтобы пропускать контрабандные товары, в том числе запрещенные вещества — вроде недозволенных трав, которые употребляются в качестве наркотиков и средств для манипуляции. Часть этих товаров идет к дворянским домам, часть — в руки наемников.

Эдмунд нахмурился, его взгляд становился все более острым.

— То есть они в коррумпированном союзе с теми, кто должен защищать королевство? — произнес он, осознавая, какой это создает опасный прецедент. — Но это еще не все, да?

Шатан продолжил, его голос стал чуть тише, как если бы он делился опасной тайной.

— Мы также нашли связь между вашим тестем и герцогом Монтелли. Оба обменивались письмами с Лордом Монтелли, который, как мы выяснили, участвует в подпольной торговле рабами. Эти люди вывозят захваченных крестьян и преступников, продавая их как рабочую силу на юге. Они также используют рабов для транспортировки запрещенных товаров.

Эдмунд задумался, его пальцы снова забарабанили по столу.

— Превращают людей в товар, чтобы скрыть свои следы. Важно понять, насколько глубоко это вмешано в структуру. Это может стать началом катастрофы, если все всплывет.

Шатан кивнул.

— Мы продолжаем собирать информацию. Но пока никто из тех, кто стоит за этим, не осознает, что мы следим за ними. Однако, если дело дойдет до открытого конфликта, мы не сможем оставаться в тени.

Эдмунд кивнул, его глаза сузились от решимости.

— Мы должны быть готовы действовать, если станет ясно, что они пытаются скрыться или вывести все на новый уровень. Время у нас есть, но слишком долго тянуть тоже нельзя.

Для многих женщин мечта о счастье выглядела просто: любящий муж, крепкая семья и мирное будущее. Но мое сердце сжалось от горечи — ведь мой брак был далек от этого идеала. В нашем мире любовь была роскошью, которую позволяли себе немногие. Браки заключались ради власти, богатства и земли. Женщины пытались заглушить одиночество блеском драгоценностей или утешались в объятиях любовников, безуспешно ища хоть тень настоящих чувств.

Я лежала на кровати в покоях, которые когда-то стали моей тюрьмой. Здесь я провела два долгих, мучительных года, прежде чем погибла от рук собственного мужа. Но теперь всё было иначе. Ведь я снова здесь, на этом самом месте, но теперь с непоколебимой решимостью изменить свою судьбу.

Прошло несколько дней с их свадьбы, а Эдмунд так и не соизволил навестить меня. В прошлой жизни его холодность убивала изнутри, но сейчас я не позволяла себе унывать. Понимала, что доверие нельзя получить за один день.

В дверь постучали, и, едва я успела ответить, в комнату вошел дворецкий.

— Приветствую, миледи, — произнес Филипп. Его голос был ровным, но взгляд — настороженным.

Мне хорошо было известно, что он служил Эдмунду долгие годы.

— Служанки, которых вы отправили ко мне, чудесные. Они очень внимательны, и я искренне благодарю вас за заботу, — сказала мягко, но уверенно.

Филипп слегка наклонил голову, явно польщенный словами.

— Рад, что они вам подошли, ваша милость. Есть ли что-то ещё, что я могу сделать для вас? Или, быть может, вы желаете осмотреть замок поближе?