— Да, миледи. Уже готовим первые партии, — ответил он, кланяясь.

Когда все получили горячую еду, воду и хоть немного отдохнули, я собрала тех, кто мог подняться на ноги, в большом зале. Мужчины стояли молча, многие держались за руки, в безмолвном утешении. Женщины обнимали детей, некоторые всё ещё плакали, хотя теперь, возможно от облегчения.

Я вышла вперёд, стараясь говорить спокойно, хотя в груди всё сжималось от жалости. На мне было простое шерстяное платье, без украшений, чтобы показать, что я одна из них.

— Спасибо вам за то, что пришли и доверились нам, — начала я, пытаясь смотреть каждому в глаза. — Я понимаю, какой трудной и опасной была эта дорога. Но теперь вы в безопасности. Здесь у вас будет крыша над головой, еда и тепло.

Я видела, как кто-то украдкой вытирал слёзы, а кто-то смотрел на меня с надеждой.

— Я не могу представить, через что вы прошли, — продолжила я. — Потерять свои дома, привычную жизнь… Это невыносимо.

На мгновение я замолчала, борясь с комком в горле. Затем, собравшись с духом сказала:

— И тем, кто потерял своих близких, — мой голос задрожал, — я выражаю свои глубокие соболезнования. Я не в силах вернуть их вам, но клянусь, что мы сделаем всё возможное, чтобы вы нашли здесь помощь. Их смерть не будет забыта.

Многие начали плакать. Кто-то опустил голову, другие благодарно смотрели на меня, не произнося ни слова.

— Я говорю от имени вашего лорда Эдмунда Дюран, моего мужа, — продолжила я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам, — который никогда бы не оставил вас в беде. Это долг лорда – защищать своих людей.

Я снова взглянула на толпу, сердце разрывалось от боли за них.

— Но сегодня я действую от его имени. Мы выделим из наших припасов всё необходимое – еду, одежду, необходимые личные средства. Вы заслуживаете не только выживать, но и жить достойно.

Толпа зашепталась. Люди начали кивать, кто-то благодарно смотрел на меня.

Позже, в тишине своей комнаты, я сидела у камина. Задрав платье и скинув башмаки, я подтянула ноги. Картина сегодняшнего дня не выходила у меня из головы. Люди, прибывшие сюда, напомнили мне города и деревни, которые я видела, путешествуя с Эдмундом с столицы до северных земель. Там, вдалеке от королевского замка, многие города находились в упадке.

Эдмунд всегда старался следить за порядком на своих землях, даже на самых дальних рубежах. Но теперь, когда его долгое отсутствие ослабило контроль, наёмники осмелели, зима ожесточила сердца людей и заставила выживать, даже ценой чужой жизни.

Я представила, как он сам сражается где-то далеко, сталкиваясь с теми же лишениями, что и те, кто сегодня стоял передо мной. «Если бы он был здесь…» – подумала я, но понимала, что его долг сейчас далеко от дома.

На следующее утро я снова лично все проверяла, делая обход. Я распорядилась обустроить дополнительные комнаты для прибывших, начала организовывать планировку припасов и их разумное распределение .

— Мы должны быть готовы, — сказала я Филиппу. — все должны строго идти по инструкциям, чтобы избежать сбоя, а это может привести к беспорядкам.

— Миледи, вы делаете всё, что можете, — попыталась утешить меня Агата, прикасаясь к моей ладони. Элеонора закивала.—Вы уже сделали очень многое.—дополнила девушка.

Я грустно улыбнулась.

— Но достаточно ли этого?

Я решила лично обойти каждую группу людей, чтобы узнать об их нуждах. Простые слова благодарности не могли унять мою тревогу, я должна была убедиться лично, что они действительно обеспечены всем необходимым.

В воздухе стоял запах свежеиспечённого хлеба и горячего бульона, который разносили по залу слуги. Я шла между группами, задавая вопросы о состоянии здоровья, нуждах в тёплой одежде и том, что ещё можно было сделать, чтобы облегчить их положение.

Когда мой взгляд упал на маленькую девочку с большими голубыми глазами, я не могла удержаться от улыбки. Она носилась между взрослыми, крепко держа в руках кусок хлеба. Я сразу узнала её — это была та самая малышка, которую я накануне укрыла своим плащом.

— Миледи! — воскликнула она, заметив меня, и тут же бросилась ко мне, чуть не споткнувшись о край одеяла. Её щёки больше не были болезненно бледными, а глаза сияли.

Я присела перед ней, чтобы оказаться на одном уровне.

— Ты выглядишь куда лучше, моя маленькая храбрая принцесса, — сказала я, улыбнувшись. — Как твоё имя?

— Марта, Миледи, — девочка поклонилась, пытаясь быть вежливой.

— Ну что же, Марта, обещай мне, что будешь заботиться о себе и помогать маме, — я нежно провела пальцами по её щеке, ощущая, что она наконец согрелась.

— Я обещаю, — твёрдо сказала девочка, а затем внезапно бросилась ко мне с объятием.

Этот жест тронул меня до глубины души. Но вместо того чтобы чувствовать облегчение, я лишь сильнее осознавала, сколько страданий пришлось пережить этим людям.

Следующие дни пролетели в бесконечной суете. Я помогала распределять припасы, следила за тем, чтобы никто не остался без еды, тёплой одежды или места для сна, и постоянно была в движении.

— Госпожа, вам необходимо отдохнуть, — не раз говорила Агата, глядя на меня с тревогой.

— Отдыхать буду потом, когда всё будет под контролем, — отвечала я, с трудом скрывая усталость, не позволяя себе даже на мгновение сбавить темп.

Сальма тоже пыталась уговорить меня сделать хотя бы короткий перерыв, но я была непреклонна..

На третий день напряжённая работа была прервана прибытием гонца. Вестник спешился у ворот и, тяжело дышал от долгой дороги. Когда я прочитала письмо, в котором сообщалось о скором возвращении Эдмунда, я почувствовала, как моё сердце сжалось. “Он возвращается,” — повторяла я про себя, ощущая, как во мне просыпается новая волна сил.

Несмотря на усталость, я продолжала трудиться, убеждая себя, что сейчас не время для отдыха. Стоя во дворе, я следила за тем, как слуги загружали новые корзины с припасами и раскладывали новую одежду.

Вдруг всё вокруг начало расплываться. Я почувствовала, как ноги стали подкашиваться, а звуки превратились в приглушённый гул.

— Госпожа! — крикнула Сальма, но я уже начала падать. Сиджар дернулся ко мне подобно кошке.

Меня подхватили, но затем всё погасло.

Я не помню, как меня перенесли в комнату. Всё, что осталось в памяти — это чувство жара, лёгкие прикосновения к моей руке и чей-то голос, который звучал далеко, как будто из другого мира.

— Эдмунд… — имя само сорвалось с моих губ. Я думала о нём даже лишившись чувств.

— Неужели я так скучаю, что слышу его голос даже во сне? — спросила я себя, проваливаясь обратно в беспокойное забытьё.

Глубокой ночью я вдруг открыла глаза. Мягкий свет луны струился через окно, заливая комнату серебристым светом. Рядом со мной кто-то сидел.

Я моргнула несколько раз, пытаясь сосредоточиться. Моё сердце замерло, когда я поняла, кто это был.

“Эдмунд?”

Его волосы были растрёпаны, лицо бледное, а под глазами виднелись тёмные круги. Неестественность происходящего, заставили меня подумать, что это сон.

— Даже во сне ты являешься мне таким прекрасным… — прошептала я, не удержавшись, и осторожно прикоснулась к его щеке.

Его глаза открылись, и он посмотрел на меня.

— Розалия! Ты пришла в себя! — воскликнул он с облегчением.

Я улыбнулась, убеждая себя, что всё это не настоящее.

— Ты только в моих грезах можешь быть таким, — прошептала я, подтягивая его ближе, чтобы прикоснуться губами к его лбу. —Какой чудесный сон, когда ты так рад мне.

Он замер, явно не понимая, что происходит. Он закрыл глаза, словно поддаваясь моим нежным прикосновениям.

— Полюби меня хотя бы во сне, — тихо попросила я, прежде чем накрыла его губы своими.

Эхо от стука копыт разлеталось по двору замка, громко возвещая о приближении лорда. Крики дозорного на башне возвестили: