— И ты поведёшь наших людей туда? — Я подошла ближе, чувствуя, как тревога закрадывается в сердце.

— Да, — ответил он просто. — У нас нет выбора.

Мы замолчали. Тишина между нами была наполнена тысячами невысказанных слов. Я знала, что он прав. Но знала и другое: оставаться в замке, вдали от него, когда вокруг бушует война, я просто не могла.

— Возьми меня с собой, — сказала я тихо.

Эдмунд резко обернулся, его глаза вспыхнули негодованием.

— Нет. Даже не думай об этом, Розалия. Это война, и моей жене там не место.

— Эдмунд… — я взяла его за руки, чувствуя, как он напрягся. — Я не прошу, чтобы ты дал мне оружие и отправил на передовую. Но я должна быть рядом. Я не вынесу мысли, что ты там, среди крови и страданий, а я здесь, в безопасности, ничего не зная. Эта разлука будет слишком долгой.

Он отвернулся, опустил голову.

— Ты не понимаешь, — его голос был тихим, но в нём слышалась боль. — Каждый миг, что ты будешь там, я буду думать только о тебе. Как защитить тебя, как уберечь от опасности. Это отвлечёт меня. Это поставит под удар всех нас.

Я наклонилась к нему, садясь на колени, и обняла его за плечи.

— Если я останусь здесь, я умру. От беспокойства, от неизвестности. Эдмунд, я обещаю, что буду осторожна. Я не стану мешать тебе. Но ты не можешь заставить меня оставаться в стороне, когда речь идёт о тебе.

Он долго молчал. Затем медленно поднял голову. Его лицо было строгим, но в глазах читалась внутренняя борьба.

— Ты уверена? — спросил он наконец.

— Да, — ответила я твёрдо. — Я сильнее, чем кажусь. Ты сам это знаешь.

Эдмунд выдохнул, будто сдался.

— Хорошо, — сказал он, его голос звучал хрипло. — Но обещай мне: ты будешь держаться подальше от битвы, где я смогу быть уверен, что ты в безопасности.

Я кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло.

— Обещаю.

Эдмунд ухмыльнулся, прижимая меня к себе, его взгляд пронзал, как огонь.

— Подаришь мне поцелуй?

Я почувствовала, как дыхание участилось. Губы приоткрылись, и я, словно играя, провела кончиком языка по его губам. Это движение будто разожгло вулкан в нем.

— Ты испытываешь моё терпение, мм? — его голос был хриплым, насыщенным желанием.

Впервые я видела Эдмунда таким — его лицо раскраснелось, а глаза горели, подобно пламени. Нежно взяв его за руку, я положила на свою грудь.

— Хочу, чтобы ты обнимал меня… вновь и вновь соединялся со мной, — прошептала я, дрожа от нахлынувших чувств.

Он наклонился ближе, его губы коснулись моей шеи, оставляя горячий след.

— Или чтобы я принадлежал тебе? — хрипло произнёс он, проводя пальцем вдоль шеи. — А я хочу, чтобы ты пахла мной… каждой своей клеточкой.

Он вздохнул, словно ему было больно.

— Ты делаешь меня слабым, Розалия, — прошептал он, обнимая меня крепче. — Но, проклятье, я ничего не могу с этим поделать.

Его руки скользнули вниз, поцелуи стали жадными, требовательными. Я ответила с такой же страстью. Мы знали, что ночь коротка, что рассвет принесёт новые заботы, но сейчас, в эту секунду, мы принадлежали только друг другу.

Я почувствовала, как он подхватил меня на руки, унося к постели. Усевшись, он взял мою ладонь и, не сводя с меня взгляда, положил её на своё напряжённое естество.

— Потрогай меня.

Я сглотнула, развязая его пояс, пальцы осторожно прикоснулись к нему. Эдмунд тихо выдохнул, его руки откинулись в стороны.

— Ты так смотришь… — его голос прерывался, — что я могу кончить только от этого взгляда.

Сначала я чувствовала жуткое смущение, но то, как он реагировал, его стоны и рычание, распаляло меня ещё больше. Когда Эдмунд резко притянул меня к себе за волосы, его поцелуй был почти диким, жадным.

Он медленно встал на колени, и его тело оказалось совсем близко. Я густо покраснела от ушей до самых пят, когда его достоинство оказалось прямо перед моим лицом.

— Возьми, — прохрипел он.

В голове гулко отдавало, я нерешительно провела языком по его длине. Мои прикосновения были осторожными, но неумелыми. Стыд был настолько велик, что щеки горели огнём, но его реакции… Они захватывали дух.

— Чёрт… — выдохнул он, взяв меня за волосы и притянув ближе. — Розалия… ты сводишь меня с ума.

Я становилась всё более уверенной, и с каждой секундой ощущала, как мое собственное желание нарастает. Между ногами становилось всё теплее и влажнее.

Внезапно Эдмунд схватил меня и рывком повалил на кровать. Его тело прижало меня вплотную к мягкой ткани, руки скользнули под платье, обжигая кожу.

— Не будь такой соблазнительной, иначе я просто съем тебя, — прошептал он на ухо, его ладони нежно, но настойчиво исследовали мое тело, раздевая меня.

Кончиком языка он дразнил мою обнаженную грудь, сжимая зубами заостренности, заставляя задыхаться от удовольствия.

— Ты трогала меня, а возбудилась сама, моя похотливая любимая —Прохрипел Эдмунд, лаская меня между ног, а затем широко их развел.

Его движения были резкими, но уверенными. Когда он вошёл в меня, тело выгнулось, словно струна. Его руки сжимали бедра, контролируя каждое движение.

— Ты такая… красивая, — выдохнул он, не останавливаясь. Когда я стонала как не в себя.

Каждый момент был похож на танец, насыщенный страстью и единством. Я забывала, кто я, где я. Был только он, наше дыхание, тела, желания.

— Ах, пожалуйста… — я простонала, ощущая, как тело готовится к взрыву.

— Что “пожалуйста”? — прорычал он, усиливая темп.

— Наполни меня… всю… — бессознательно я обвила его руками и ногами, словно хотела притянуть ещё ближе.

Эдмунд остановился на мгновение, затем перевернул меня на живот. Его руки властно подтянули ближе, и я закричала, когда он вошёл в меня снова, жестоко, по собственнически.

— Я сейчас умру… — прохрипел он, двигаясь всё быстрее.

Мое тело снова содрогнулось в волне удовольствия. Я чувствовала, как его горячие руки обжигают кожу, а его слова заставляют терять контроль.

Этот момент казался бесконечным. Движения были дикими, стоны — откровенными. Это был не просто акт близости, а единение, в котором мы оба растворились, забыв обо всём остальном. Он вновь наклонился, разворачивая мое лицо к себе, губы коснулись моих. В этот миг я ощутила всю тяжесть его эмоций — страх, любовь, желание. Мы оба знали, что впереди нас ждёт хаос, и это осознание только усиливало нашу страсть.

— Я хочу помнить в каждую секунду, что ты моя. —прошептал он

Слова обожгли меня сильнее пламени, и я позволила себе потеряться в этом безумии. В этой ночи не было места страху или сомнениям. Было только наше желание, наша любовь, которая, казалось, могла противостоять всему миру.

Когда ночь уступила место утреннему свету, мы лежали рядом, его руки обвивали меня, как броня. Я знала, что впереди нас ждут испытания. Но сейчас, в этот миг, я чувствовала себя сильной, готовой ко всему. Ведь рядом был он — мой Эдмунд.

Внутренний двор был заполнен людьми: Рабочие укрепляли замок, солдаты проверяли оружие, слуги спешили доставить провизию к складам, а командиры отдавали приказы. В сердце этого хаоса, словно неподвижная скала, стоял Эдмунд у своего стола. Его фигура в чёрном плаще с гербом дома Дюран внушала уважение и страх.

— Шатан, — произнёс он низким голосом, оглядывая своего командира. — После того как мы установили линию обороны, кто-нибудь пытался проникнуть через границу?

Шатан, лениво опираясь на стол с разложенными картами, с усмешкой покачал головой.

— Никто. Патрули и разведка сработали идеально. Если кто-то и пытался, его уже давно скормило лесным зверям.

Эдмунд кивнул, но его лицо оставалось напряжённым.

— Хорошо. Но это не повод расслабляться. Укрепления должны держаться, пока мы не двинемся на столицу.

В этот момент в комнату вошёл Аслан. Его вид говорил о том, что он только что вернулся из длительного похода: на его сапогах виднелись пятна засохшей грязи, а лицо покрывала лёгкая тень усталости.